Из записок районного опера (СИ)

Вот в прошлом году был случай: некий маньяк-садист тогда терроризировал всю область, — то там на вечерней или ночной улице женщину ножиком порежет и изнасилует уже мёртвую, то — тут… Областное УВД и все РОВД области были поставлены на уши, вооружённые милицейские патрули по усиленному варианту патрулировали улицы с семи вечера до шести утра, и, по слухам, министр внутренних дел предупредил по телефону, что в случае очередной мокрухи те сотрудники органов, которые в момент совершения убийства патрулировали данный «квадрат», будут немедленно изгнаны из милиции. Перспектива для выходящих на патрулирование — не из приятных!.. Попытались и меня тогда воткнуть в состав одной из таких групп патрулирования, но тут-то и выяснилось, что до сих пор у меня не оформлен допуск к табельному оружию!.. Начальство взбеленилось: «Как это?!. Да почему же ты молчал до сих пор?! Немедленно оформи допуск и получи табельный «Макаров»!..» Но сказать — легче, чем сделать…Не один час оформляется допуск, и даже далеко не один день… Пока я вяло пытался что-то совершить в этом направлении, маньяка благополучно поймали (причём совершенно случайно — он пытался сбыть снятые с очередной зарезанной жертвы золотые часики своему приятелю, на наше счастье оказавшемуся ментовским осведомителем!), и вопрос о моём скорейшем вооружении без каких-либо усилий с моей стороны сам собой угас.
Чтоб совсем уж закрыть эту тему, добавлю, что хранится табельное оружие в оружейной комнате на первом этаже, в специальных «пирамидах», и каждый раз при выезде на операцию в случае надобности его полагается забирать оттуда под расписку в спецжурнале, а при возвращении — сдавать обратно, опять-таки под расписку. Если же вскорости после одной операции ожидается выезд на другую, и знающие об этом хлопцы «макарычи» не сдают, а уносят в свои кабинеты, то это уже считается грубейшим нарушением, застукают за подобным проверяльщики — взгреют по первое число!.. Ещё один довод за то, кстати, чтобы не возиться с пистолетами вообще… Знаю, что многие опера думают иначе, — свыклись они с оружием, и без него чувствуют себя сиротами… У каждого это — индивидуально, общих критериев нет, одному — так, а другому — совсем иначе… Оружие — как и женщина, его надо уважать, к нему надо привыкнуть и привязаться, его надо понять и прочувствовать до печёнок-селезёнок… А для меня оно — раз и навсегда чужое… Мёртвый и во многом небезопасный для меня самого кусок железа. Ну не люблю я оружие, и всё тут!..
 15. ОПЕРАТИВКА 
  
…На моих часах — ровно девять. По утрам в девять у нас — оперативка.
Вместе с остальными спешу в кабинет начальника районного уголовного розыска.
Нашему майору — четвёртый десяток. Нездоровый цвет лица (постоянно пребывает в прокуренных кабинетах), красные от недосыпа глаза, грубоватый и охрипший от крепких сигарет голос… Мы его уважаем: не болтун, вырос из рядовых оперов и работу знает досконально, что матюкливый — так у нас всё руководство такое, зато в отличие от прочих — матюкается не зло и беспредметно, а — по-доброму, заслуженно, так сказать — адекватно ситуации, и стало быть — не обидно…
«Так…Кто чем сегодня планирует заниматься?..» — как всегда в начале оперативки интересуется начугро. Розыскники поочередно докладывают: «Вчера задержал домушника, ну вы же знаете… Осенний переулок, дом 4… Он уже дал сознанку, я договорился со следаком, и сегодня повезём его на воспроизведение…», «Расследую кражу барсетки с документами из машины, через полчаса отправляюсь на опрос свидетелей…», «Надо писать отказной материал по заяве гражданина Гогеридзе, шапку с него якобы сорвали на улице позавчера… А соседи его утверждают, что постоянно пьёт он как сапожник, и, скорее всего, шапку этот «звероюга» где-то сам же в канаве и обронил…» И так — каждый из присутствующих.
Потом майор любопытствует и насчёт тех, кого в данный момент не видит. «Где такой-то?», «Только что уехал на задержание…» «А такой-то?», «Заболел, жена звонила вчера вечером, говорит — раньше, чем через неделю, с больничного не выйдет…»
 
Всё выслушав, всех обсудив, начальник затем даёт некоторым новые задания и поручения, другим же советует по задуманным ими мероприятиям делать то-то и так-то вместо того-то и такого-то. Потом зачитывает только что поступившие служебные телеграммы с оперативной информацией и ориентировки. Плохо сработавшие в чём-либо за последние дни, или же неудачно отвечавшие на вопросы майора и вызвавшие этим его неудовольствие, получают от него нагоняи. То и дело звучит его любимая присказка: «Вы — офицеры, или так — сосиски в мундире?!» Говорится это строго и внушительно, но — без надрыва, без истерики, просто констатация фактов. Тебе даётся возможность осознать и сделать выводы на будущее. А не сумеешь — вали на хрен из угрозыска, слабаков здесь не держат, нюни и плаксы пусть ищут себе работу в другом месте…
Настроив коллектив на нужную волну, начальник заканчивает оперативку парой бодрящих фраз, и покидает райотдел — его ждут в горУВД. Из окон своих кабинетиков мы наблюдаем, как он выходит из здания и садится за руль собственного авто — «Жигулей» — «пятёрки» зелёного цвета в экспортном исполнении, аккурат под цвет названия кафе «Зелёный фургон»… Как, вы ничего не слыхали про это кафе?!. О, а у нас не только в районе, но и в городе оно хорошо известно после позапрошлогодних событий, когда некий гусь с шляпе и кепке средь белого дня кинул в окно кафе гранату РГД-5. Она, понятно, взорвалась со страшным грохотом, ранив осколками двух сидевших за одним из столиков посетителей, чисто случайно оказавшимися местными криминальными «авторитетами» по кликухам «Белый» и «Сеня-Ящик». Весь Энск доподлинно знал, что нашалапутил в кафе некогда ходивший у Белого в б у г р а х, а затем изгнанный им за пристрастие к д у р и и потому затаивший глухую обиду дважды ранее судимый гражданин Зыков по кличке «Шпала»… Но слухи к делу не пришьёшь, и в суд в качестве улик не предоставишь, мало ли кто, и про кого, и про что судачит… Докопаться же до истины самостоятельно милиция в данном конкретном случае не смогла (б р а т в а умеет хранить секреты!), да и, если честно, особо и не пыталась, ну их — эти внутримафиозные разборки… сами пусть порядок в собственных рядах наводят!.. Они и навели… Повалялись Белый с Ящиком пару недель в больнице, в палате для особо почётных гостей и под охраной, а потом честь по чести объяснился каждый из них с ментурой, накатав бумажку типа: «Ничего не знаю и не понимаю, ни к кому претензий не имею, считаю произошедшее чистой случайностью…» Так всё и покатилось дальше по накатанной колее. Шпалу вот только с тех пор живым никто не видел, бесследно пропал человек, словно и не было его никогда, словно не он это совсем недавно выпендривался и кричал на с х о д н я к а х братановских: «Да я этого Белого — одной левой!..» А теперь вот, стало быть, докричался…Но раз исчез — так и говорить не о чем. Может — уехал куда-то за границу, хе-хе, сейчас ведь это просто, были б только бабки на кармане, а ежели ты уже за бугром и с бабками, то на фиг возвращаться?.. Так что все как-то сразу просекли, что не видеть им больше живого Шпалу, и про него сразу же забыли.
Что касаемо начальника районного уголовного розыска, то он в данной ситуации, по мнению б р а т в ы, проявил себя мужиком «с пониманием», не делающим лишние телодвижения и гонящим волну в никому не нужном направлении, а потому анонимно-благодарствующая общественность вскорости и презентовала ему з е л ё н ы е «Жигули»… Уверен, что всё было обтяпано по первому разряду, вполне законно, и любой проверяющей комиссии майор с документами в руках доказал бы как дважды два, что вполне имел и право, и возможность при майорской скудноватой зарплате те самые «Жигули» приобрести… Но никто из проверяльщиков, впрочем, интересоваться происхождением «пятёрки» и не подумал, оно им надо — в чужие дела носярами соваться… Сами ведь, поди, тоже не на велосипедах по жизни раскатывают, а зарплата у них — ненамного выше майорской!.. И для проверяльщиков, и для всей Системы майор был с в о й, то есть — участвующий в игре, понимающий некие общие правила, и ни в чём от них не отступающий… Такой своего никогда не упустит, но и сумеет не обнаглеть, не будет зарываться, не подставит коллег по стае… А пока ты — в смычке, в связке, в общей кодле — погубить тебя может разве что какая-либо ну совершенно немыслимая и дикая случайность!..