Из записок районного опера (СИ)
Тут нас явно не ждали. Среди невыносимой вони, гор мусора, завалов пустых бутылок и деловито бегающих туда-сюда тощих как язвенники тараканов за уставленным нехитрой снедью столом сидели четверо бухарей не шибко цветущего вида, (один из них почему-то — абсолютно голый), встретившие наше внезапное появление изумленно — вопрошающими взглядами, но не перестававшие цепко сжимать руками стаканы с мутноватым самогоном и вилки с насаженными на них солёными огурчиками.
«Оденься, урод!» — велел Харитонов обнажённому, незлобно пнув его ногой так, что тот вместе со стулом отлетел в дальний угол комнаты, но тут же вскочил, схватил с пола какую-то замасленную тряпку, оказавшуюся халатом, и торопливо облачился. Я заметил, как из кармана его халата вылезли два облезлых от старости таракана, сноровисто скатились с одежды на пол и заковыляли в направлении ближайшей щёлки в полу. М-да, картинка ещё та…
Харитонов проворно сбегал на кухню, но тут же вернулся оттуда, отрицательно мотнул мне головой, мол: зря двери вышибали, ни хрена не «варят», суки… Повёл глазищами на примолкшую компашку: «Чего затаились, козлы?.. Или вам родной милиции уже и сказать нечего?» С обидой это было произнесено, с тоской внутренней, с болью, с туманным намёком: «Раз вы так неприветливо встречаете случайно зашедших к вам на огонёк м у с о р к о в, то и мы вас сейчас огорчим так, что мало не покажется!» Блат — компания намёк прекрасно поняла (наверняка уже был большой опыт близкого общения с капитаном Харитоновым!) и всполошено зашевелилась, а один из сидевших, в грязных спортивных штанах и столь же закопчённой майке (должно быть, хозяин квартиры), вскочил и готовно подбежал к нам, радостно всплеснул руками, ухитрившись даже не расплескать водку из стиснутого в кулаке стакана: «Чем обязаны вашему появлению, Алексей Ильич?.. Простите, не признал вас сразу… темновато в комнате… богатыми будете!..» «Да, как же… разбогатеешь с вами!.. — довольно осклабился капитан, но видно было, что предположением о его скором обогащении он польщён. Велел: хозяину: — Пошли на кухню, перетереть надо… Лейтенант, постой пока тут… секи, чтоб никто не сбёг без моей команды!..» — и они вдвоём утопали на кухню, оставив меня в комнате один на один с тремя щетинисто — неопрятными гражданами нашего Отечества. Чёрт его знает, как себя с ними вести… Мне даже и страшновато было — вдруг да набросятся на меня скопом, а я же — пуст, без с т в о л а в кармане, даже без «демократизатора»… С высот моего нынешнего опыта в той давней ситуации я сразу взял бы инициативу на себя: одному из хмырей для понта вмиг врезал бы по чайнику, на двух других — цыкнул грозно, ошмонал бы у всех карманы, и окажись кто с «дурью» или с ножиком — тут же опросил бы по ускоренной программе — не жёстко, но напористо, — глядь, пока напарник мой освободится от своих забот, я и кольнул бы кого-либо из присутствующих на грабёж или хотя бы на вонючую кражонку… Ну а тогда — что я умел, малага жёлторотый?.. Стоял тихонько у порога, глядел на их зверские хари и немо трясся от ужаса. Эвон какие с виду душегубы… Небось, уж не одного оперуполномоченного уголовного розыска порезали в лоскуты п ё р ы ш к а м и или изрешетили из обрезов… Не понимал я тогда совершенно, что и они меня панически боятся, ну то есть не меня персонально, лопуха наивного, а грозно маячившую за моей спиной неуклюжую, но страшную своим бездушием и беспощадностью государственную машину. Чуть что не так они сейчас скажут или сделают — и кто знает, не бросят ли их через полчаса по моей наколке в райотделовский «обезьянник», а туда загреметь — это вам не сот тысяч баксов в лоторею выиграть…Чуть позже я — то выяснил, что кроме общего беспричинного страха один из той давней троицы боялся меня персонально и обоснованно: в кармане наброшенного на его плечи пиджачишка лежал шприц с заветными четырьмя «кубышками» наркоты, и теперь он лихорадочно кумекал, устроит ли капитан по возвращению с кухни поголовный шмон присутствующих (и, следовательно, от сулящего в будущем только неприятности компромата надо немедленно избавляться), или же занятый важными проблемами м у с о р не станет нынче тратить время на необязательный в данной ситуации осмотр карманов, и драгоценную влагу можно безбоязненно сохранить для дальнейшего употребления…
Тем временем голоса из-за кухонной двери, побубнив, стихли, хлопнула дверца холодильника, звякнул стакан, характерно забулькала выливаемая из бутылки в другую ёмкость жидкость, спустя пару секунд до нас донеслось смачное капитанское кряканье, и напоследок — хрумтенье съедаемого огурца. Странно… а это что означает?.. Только не говорите мне, что старший оперуполномоченный уголовного розыска, сотрудник правоохранительных органов, полномочный представитель своей державы, наконец, элементарно угощается алкоголем на загаженном донельзя алкашно — наркоманском притоне… Такого просто не может быть!.. Во всяком случае, наши преподаватели в школе милиции возможность подобной ситуации подняли бы на смех!.. Но, может, поведение Харитонова является частью проводимой им хитроумной оперативной комбинации?.. Будет мой начальник какое-то время умело изображать из себя опера — перерожденца, увлечённо бухающего в обществе мелко-уголовного элемента, а затем раздастся его властное: «А теперь — руки вверх и лицом к стенке, граждане преступники, сейчас я буду вас прессовать!»
Мои слегка недоумевающие мысли прервал испитый дяденька в наброшенном на плечи кургузом пиджачишке, — задвигался, заерзал тревожно на стуле, потом попросил жалобно: «Гражданин начальник, можно мне закурить?.. А то уж невтерпёж…» О, повторись такая сцена сегодня — за одно только вяканье без моего разрешения врезал бы мгновенно по зубам, тогда же — засмущался, кивнул: «Да, конечно… курите, пожалуйста!..» Он залыбился, кинул в рот поднятый со стола окурок «Примы», зашарил в карманах в поисках спичек, и пока я хлопал ушами — спокойно слил ш и р к у из шприца прямо в свой карман, — теперь в случае чего найдут у него в кармане не наркотик, а лишь «следы наркотического вещества на одежде», ну а за следы — не сажают… Закурил, деликатно отогнав дым рукой в обратную от меня сторону. Но тут же всполошенно поперхнулся, увидев возвращающихся с кухни старшего опера и хозяина адреса. Капитан был явно доволен полученной информацией, нос его ещё больше порозовел, глазки налились доброжелательством и жаждой кипучей деятельности, и ещё от него сильно несло водочным перегаром, хотя когда мы шли сюда — вроде был трезв как стёклышко… «Как эта публика весела себя?.. На голову сесть не пробовали?..» — икнув, полюбопытствовал у меня Харитонов, и, не дожидаясь ответа, да и не нуждаясь в нём, повел глазами по троице, безошибочно зацепился ими за курильщика в пиджачишке, укоризненно похмурнел: «Чё напарника моего никотином травишь, тля бесхвостая?.. Хочешь, чтоб он от рака лёгких загнулся?!.» «Я не…» — попытался отпереться от умысла в столь ужасном теракте против сотрудника милиции бедолага, но кто ж его слушал!.. Лихой удар капитанской туфли в солнечное сплетение — и болезный упал вместе со стулом, а склонившийся над ним капитан уже сноровисто обыскивал карманы пиджачишка. Нашёл пустой шприц, пояснил довольно: «Так и знал!..», потом крякнул огорчённо: «Уже успел слить, засранец…Ничё, в следующий раз обязательно застукаю с поличным — вот тогда за оба раза сразу и ответишь!..», дал пару оплеух на память о сегодняшней встрече, мимоходом пнул и двух остальных, потом кивнул на прощание хозяину квартиры, и, поманив меня пальцем, двинулся к выходу.
Когда мы спускались по лестнице — довольный, поделился информацией: «Фирсов, оказывается, чалится у тёлки своей на Малой Индустриальной, дом четыре… Сейчас возьмём в РОВД ещё пару хлопцев для усиления, и двинем туда, вязать гада…» Я шёл вслед за ним, поддакивал его словам, кивал головою, задавал какие-то нейтральные вопросы, а сам размышлял, стоит ли спросить его насчёт непонятного поведения на притоне?.. Ворвался без предупреждения и, как я теперь догадался, без санкции… бил граждан по лицу… пил водку с блатными… Как всё это понимать?!. Но после долгих раздумий решил: да ну их всех к лешему!.. Он — старше и опытней, раз он так делает — значит так надо, а что в школе милиции преподаватели учили иному — так ведь кабинетные люди… Ну откуда им знать, как НА САМОМ ДЕЛЕ борются с преступниками реальные, не книжные и не киношные менты?!. Сами преподы на «земле» ведь никогда и не работали!..