Из записок районного опера (СИ)

Стою, жду… Так…начал бить старушенцию кулаком да по платочку — уже лучше, ещё малость поднатужится — и на «злостное хулиганство» в аккурат себе «засветит»… Но — всё равно мало, подумаешь — задержал «злостняка»!.. Таких кругом — как грязи… А вот если он её побьёт ногами и отобьёт печёнку-селезёнку, то это уже будут «тяжкие телесные повреждения», он их нанёс, а я его тотчас оперативно задержал, «хороший опер всегда оказывается на месте преступления сразу же вслед за его совершением!», — любимая присказка начальника угрозыска. Майор будет доволен, благодарственно руки, возможно, и не пожмёт, не убийцу ты поймал всё-таки, но посмотрит ласково и, возможно, подумает: «А не засиделся ли этот молодец в старлеях?..» Тем временем пьянь совсем уж распоясалась, повалила бабуленьку на землю и топчет её по-звериному… И что за люди у нас, что за человеки, — никто ведь на помощь старой женщине не приходит!.. Гм…Сейчас у нас в районе за квартал четыре убийства числится, два из которых раскрыто…Раскрываемость — 50 %,для убийств — маловато… А вот если гад этот старушку сейчас завалит, и тут же будет мною обезврежен, то из пяти убийств раскрытыми окажется уж три — 60 % раскрываемости!.. Неплохо, совсем неплохо… Минусы от ещё одной мокрухи на моей «территории» с лихвой перекрываются плюсами от ещё одного раскрытия особо тяжкого преступления!.
…Теперь вопрос на засыпку: так скоро ли дождётся эта избиваемая уродом пенсионерка, пока Я, наблюдающий за происходящим опер, приду ей на помощь?..
Скоро, очень скоро, практически мгновенно, если она — моя мать или бабушка, или хотя бы родная тётя…
…А если нет?!.
 НЕКОТОРЫЕ НЮАНСЫ ОПЕРАТИВНОГО ИСКУССТВА 
 Из записок районного опера 
  
 Часть первая 
 НАСИЛИЕ 
 Из записок районного опера 
  
 1. НАСИЛИЕ И УГРОЗЫСК. 
  
Даже самая демократическая и наигуманнейшая власть немыслима без насилия, т. е. без систематического и всестороннего принуждения человека государством и обществом. Иногда — мягким и ненавязчивым, куда чаще — грубым, раздражающим, становящимся порой преобладающим методом управления в стране. При тоталитарном же режиме насилие целиком подминает под себя и Личность, и общество, и государство, и даже те самые силовые структуры, которые это насилие осуществляют…
В сегодняшних конкретных условиях уголовный розыск не в состоянии обойтись без применения жёстких, жестоких, а временами — и жесточайших приёмов, методов и способов своей деятельности. Не ищите разрешения на их применение ни в нашем законодательстве, ни в любой из милицейских служебных инструкций.
Государство — лицемерно. Оно з н а е т, что вынуждены мы творить во имя правильно или ложно понятых державных интересов, но оно — не хочет (да и не может, исходя из тех же своих интересов) нас останавливать, затыкая нашей жёсткостью и жестокостью все прорехи в общественном устройстве и несовершенстве человеческой природы…
Если мы попадёмся — та самая государственная машина, которой мы служим, безжалостно растопчет нас, и за ненадобностью выбросит на помойку… Поэтому попадаться — не надо. Хитрозадые менты-начальнички, слепые в некоторых случаях прокуроры и лукавые судьи с п е ц и а л ь н о ловить нас не заинтересованы, разве что мы сами — наследим и «засветимся»… Поэтому первейшая заповедь любого опера: не наследи!
Для начала следует забыть некоторые из основных принципов правосудия:
«Любой считается невиновным до тех пор, пока его вину не докажет суд…
Сотрудник органов обязан вежливо и культурно обращаться с гражданами…
У каждого гражданина есть права на…»
Так вот, на самом деле — нет у вас никаких прав!..
Когда уголовный розыск нечто считает нужным и важным, и когда нет реальных препятствий для осуществления им своих специфических мероприятий, то у ставшего объектом его воздействия гражданина практически не остаётся прав ни на что, включая и собственной жизни (если уж очень не повезёт — то и её отнимут без лишних церемоний!), зато новых обязанностей у него появляется масса.
 
Вот лишь некоторые из них: «слепо повиноваться», «говорить только правду», «никому не рассказывать про то, что с ним в угрозыске делали», и так далее… И попробуй хоть одну из этих своих обязанностей нарушить!..
 2. НАЛЁТ НА ПРИТОН 
  
Простейший пример — группа оперов отправляется на притон либо на адрес какой-либо вызвавшей у нас обоснованное подозрение криминальной личности, с целью провести обыск, задержание или арест.
На любое проникновение в жилище нужна санкция прокурора. Лишь в отдельных случаях разрешается делать это и без санкции, позднее уведомив того же прокурора о случившемся. В реальности санкцию мы берём лишь в тех случаях, когда железно уверены в правильности своих подозрений и практической надобности дать позднее юридическое обоснование всех наших действий.
В основном же наша практика такова.
На адреса всевозможно — сомнительного элемента (ранее судимые, наркоманы, пьяницы и тому подобная мразь) — врываться без всяких санкций и последующих уведомлений. Никаких жалоб — не будет. У хозяев таких адресов практически всегда — рыльце в пушку, вот почему эта публика жалоб не пишет. А случись нежданное, и начни прокурор всё-таки напрягать — отбрешемся, нам это недолго. «Была оперативная необходимость, а уведомить прокуратуру позднее — не успели» — вот и весь сказ…
В книжках и кинофильмах рвущиеся на адрес менты долго барабанят кулаками в двери, вопя: «Откройте, милиция!» Фигня, нельзя давать находящимся за дверями время для уничтожения улик, либо для приготовления к вооружённому отпору. Считанные секунды требуются тому же наркоману для спускания маковой соломки или ш и р к и в унитаз, и лишь чуть больше — для приготовления с т в о л а к стрельбе… Если стучать и вежливо представляться — тогда уж на притоны лучше вообще не соваться…
Нет, на адреса мы врываемся внезапно, открыв двери излюбленной домушниками и операми «фомкой», либо сокрушив их с петель могучими ударами плеч или прихваченной с собою кувалды. Влетаем бешеным потоком, стремительно растекаясь по всем комнатам и помещениям..
Главный наш козырь — быстрота и натиск. А ещё — тщательная, отработанная многими поколениями оперов на своём и чужом горьком опыте методика действий в экстремальных условиях. Зафиксировать всех присутствующих на местах, подавить морально зверскими криками и отрывистыми командами типа: «Стоять, милиция!», «Не двигаться, сука!», «Лицом к стене, ладони к затылку, ноги расставить!», «Руки из карманов, быстро!», «Присесть на корточки, живо!», «Лечь на пол!», «Тебе было приказано не двигаться, урод!», и так далее…
Ни в коем случае не давать опомниться, попытаться сориентироваться в ситуации и сбежать, что-либо спрятать или уничтожить, а то и достать оружие, наконец…
В принципе та блатная шантрапа, с которой мы преимущественно имеем дело — не враги себе, и руку на сотрудников милиции не подымут. Учёные, знают — себе дороже!.. Но ведь есть и «отморозки», кровью м е ч е н н ы е беспредельщики, а таким терять абсолютно нечего… Ударит опера п е р о м в живот — и ищи-свищи его потом… Но если и найдут, и накажут — от того зарезанному оперу и его осиротевшей семье — не холодно и ни жарко…
Мы, опера, все без исключения — хотим вернуться к своим семьям живыми, и по возможности — не искалеченными. Вот почему, когда наши команды не исполняются мгновенно (а в 90 % случаев так и есть, — потрясённые нашим внезапным броском через проломленные двери в квартиру, люди остолбенело моргают, никак не торопясь задирать руки вверх, становиться лицом к стене и падать ничком на пол!), то нами молниеносно наносятся «расслабляющие» удары- по почкам, конечностям, в пах, по рёбрам и в солнечное сплетение…