Из записок районного опера (СИ)
Его специализацией как сексота были п о д с т а в ы, а именно — инициирование преступных элементов на новые акции в удобное для угрозыска время и в нужном нам месте… Ведь как часто бывает?.. Сидит где-нибудь на притоне компашка б л а т н ы х, по-братски колется одной иглой на шестерых, и между делом базарит, не бомбануть ли им какую-нибудь хату, и если — да, то — где и когда… Часто пустым базаром такие обсуждения и заканчиваются, — идти никуда не хочется, погода на улице мерзкая, не до прогулок, да и адресов подходящих на примете нет, а куда попало тыкаться — интереса мало, кругом у нас — нищета и голота, забирать у таких нечего, кроме тараканов, из-за какого — то рваного диванного покрывала рисковать волей?!. Да идите вы лесом!..
Так и остались бы в тот день преступные намерения нереализованными, кабы не появись в этот момент на притоне Асмодей — как всегда бодрый, уверенный в себе, излучающий энергию. «Братва, я знаю склад, где всего — навалом, а охраны практически никакой!» — сразу же берёт он быка за рога, и словно луч света в тёмное царство ворвался… Никаких понтов, всё чётко и конкретно, каждому определена персональная задача, силы обозначены, проанализированы и расставлены по местам наилучшей диспозиции… Тот — занимается дверными замками, этот — взломом металлических контейнеров, те обеспечивают транспорт, эти — прячут, хранят и передают перекупщикам… С умелым вождём во главе веселей и живётся, и грабится!..
Причём характерно, что себе самому Асмодей отводит задачу хоть и важную, но негромкую: он-де будет стоять «на стрёме», появись вдруг охрана или менты — свиснет два раза!..
И двинули они на дело радостной ватагой, и вломились на склад, и всего там взаправду было полно, а охраны вообще ни малейшей, — да и зачем охрана, если половина районного угрозыска сидела там в засаде?.. И не предупредил об опасности Асмодей, не свистел… А знаете, почему?.. Потому как примета плохая: от свиста деньги кончатся!..
Вкатили корешкам асмодеевским срока немалые, от трёх до пяти, а его самого в бумаги вписали как свидетеля невинного, в момент налёта на склад случайно проходившего мимо… Потом он ещё долго бегал по району и на дружбанов жаловался, мол — ни сном, ни духом, не был ни при каких делах, а они его метили своим соучастником назвать, чуть ли не «паровозом» делали… еле отбился… Во гады!..
Среди б л а т н ы х пошли про Асмодея нехорошие базары, потянулись руки многих к острым ножикам, покарать м е н т о в с к о г о… Так он же — шельма!.. Мочится тебе в глаза, а гонит так, словно это он тебя импортным одеколоном опрыскивает!.. Кого обаять и обхитрить не смог — тех запугивал, сулил в тюрягу засунуть, да и засунул многих… Пару раз за беспредельную подлянку пытались лихие ребятушки ухватить его за жабры, но — голый вассер… От одних — спрятался, от других — убежал, третьим наплёл что-то, четвёртых — сдал в м е н т у р у…
И — вновь на коне, снова порывистым вожаком бегает по району… Куда-то зовёт, что-то внушает, жарко воспламеняет ходящую за ним табунами наркоманско — б л а т н у ю молодёжь, самых башковитых — «подставляет» под уголовку, чтобы та вербанула их в агенты (надо готовить новую смену!), остальных — просто «сдаёт»…
Фирменное блюдо Асмодея — с т у ч а т ь на сожительниц. Девицы липли к нему всю жизнь, поживёт с очередной кралей полгода — год, за это время испаскудит её, а потом, когда надоест она капитально — вовлечёт в криминал и сдаст уголовке с потрохами… Виртуоз предательства!..
Опера из городского угрозыска заметили старательного «дятла», и время от времени привлекали его к участию в своих операциях поделикатней… В одной из них однажды что-то не стыковалось, Асмодей вместе с «группой товарищей» попал под суд за ограбление госмагазина, и неожиданно получил шесть лет усиленного режима. Я присутствовал в зале суда, и весьма удивился, заслышав приговор… Но Асмодей не выглядел расстроенным, он вообще никаким не выглядел, потому как, согласно официальной версии, «сбежал из автозака во время транспортировки в суд для вынесение приговора»…
Сбежать-то он сбежал, но в розыск чего-то не был объявлен. Дальше начались чудеса: убежавший от закона Асмодей спокойно обитал по месту своего постоянного жительства, и мелькал по нашему микрорайону… Я имел наивность звякнуть ребятам из городского угрозыска, мол: «Вы ищите Асмодея, а вот же он — и не прячется…» На том конце провода хмыкнули, пошушукались с кем-то, а потом сухо поблагодарили меня за «очень ценную информацию», пообещали: «Приедем, разберёмся!», и — кинули трубку. Прошло несколько дней, потом и несколько недель пролетело — никто не приезжал. Я посоветовался с начальником угрозыска. Он рассердился: «Оно тебе надо?! Жди, пока «городские» его «упакуют», а пока — встреться с Асмодеем и дай ему парочку новых заданий…»
Короче, начали мы опять использовать его в полную силу. Он ничуть не смотрелся опечаленным, а вскоре и вовсе показал мне бумажку из областного суда: его реабилитировали «в связи с отсутствием состава преступления»…Я только ресницами поморгал…
И потом неуклонно шёл в гору Асмодей, — перешёл с ш и р к и на более престижный героин, «сдал» нам с потрохами рецидивиста Митюхина (погоняло — «Митяй») и банду Клеща, засожительствовал с продавщицей ювелирного магазина, открыл на пару с одним нариком коммерческую «точку» по приёму у населения пустых бутылок (нарика вскоре посадили, и Асмодей стал единоличным владельцем бизнеса), в общем — зажил на полную!..
И выслужиться б ему со временем в резиденты, а то и стать орденоносцем, но в один прекрасный день зарезал он человека… По-дурацки получилось, без всякого смысла… В очереди за пивом стоял Асмодей у бочки, там пиво всегда продавали свежее, а рядом случайно оказался знакомый его, с и н я к по фамилии Михненко. Нормальный алкаш, когда выпьет — болтает много, а так — совершенно безвредное существо, что-то вроде амёбы… И этот дурачок возьми да и ляпни нашему суперагенту: «Раз ты за изнасилование сидел, значит — наверняка тебя в «зоне» держали за п е т у х а!..» Сказал — так сказал, мало ли кто чего болтает… Но Асмодея — зацепило!.. И не сколько в словах, которые можно с издевательскими матерками и опровергнуть, а — во взгляде, в интонации, в выражении лица… Дескать: «Да я вообще знаю о тебе тако-о-о-е!..» А попробуй-ка опровергнуть интонацию!..
Но тогда Асмодей выхватил из кармана самый обыкновенный перочинный ножик, и нанёс им Михненко 48 колото-резанных ран в шею, грудь и живот. Крови натекло — ужас!.. Сухонький и низкорослый Михненко оказался «полноводным», как высокий и статный молодец…
На следствии мотивы преступления объяснить толком Асмодей так и не смог. «Он сказал — и аж затрясло меня!» — вот и все объяснения. Подсаженная в камеру к Асмодею «наседка» докладывала: мрачен, на контакт почти не идёт, часто ругает ментов, говорит: «Они мне всю судьбу испоганили!»
На суде прокурор просил для Асмодея 12 лет, дали же ему только десять… Мало!.. Лично я меньше 110 лет ему не давал бы… Но так или иначе, а из моей жизни он, похоже, ушёл навсегда.
13. ЗЕЛЁНЫЙ
Зелёный — 41 год, зубной техник по профессии, по сексуальной ориентации — «нетрадиционал». Гомосек, в смысле…
Район у нас хоть и городской, но преимущественно — пролетарский по населению, и в сексуальном плане какой-то… отсталый, что ли… Почитаешь в газетках — столичные жители давно уж «заголубели» через одного, у нас же подавляющее большинство по старинке совокупляется исключительно с противоположным полом, и жаждущему любви и понимания гомосексуалу очень трудно найти здесь товарища и напарника для постельных утех… Вот и мыкался Зелёный («голубой» с детства) по всяким притонам, выискивая недавно освободившихся их мест заключения, где, как известно, по независящим от тюремного люда причинам секс — либо «голубой», либо — никакой… Привыкшие к этому урки и на свободе тянулись к мускулистым мужским попам, тут-то и наворачивался им навстречу наш зубной техник с услужливо приспущенными джинсами…