День четвертый
– Возможно, это напевала Селин, – сказала Мэдди. Она была удивлена, что они сами не додумались до такого объяснения.
Элен пожала плечами.
– Возможно. Неважно. Я уверена, что это было просто наше разгулявшееся воображение.
– Вы вдвоем планировали улететь сегодня? – сменила тему Мэдди.
Элиза шумно вдохнула, и они с Элен обменялись странными взглядами, которые Мэдди так и не поняла. Прошлой ночью Мэдди слишком нервничала, чтобы задумываться об отношениях между этими двумя женщинами. Они явно не были родственницами – в первую очередь потому, что одна была англичанкой, а вторая американкой. Возможно, они были любовницами – между ними определенно чувствовалась какая-то связь, выходившая за рамки простой дружбы.
– Дайте знать, если мы сможем что-то для вас сделать, – сказала Элен.
– Обязательно. И еще раз спасибо за помощь.
Мэдди осторожно дошла до конца коридора и с застекленного балкона заглянула вниз в атриум. От стойки службы Гостевого сервиса и аж до коктейль-баров змейкой вилась очередь из недовольно ворчащих пассажиров. Некоторые из пришедших с жалобами до сих пор были одеты в маскарадные костюмы – мужчины с пивными животиками, завернутые в белые простыни, женщины в золотых сандалиях и париках блонд, чертики всех мастей… Супружеская пара брат-с-сестрой встали в конце очереди, добавив свои голоса в общий хор ропщущих.
Отсюда Мэдди было видно, что кафе «Каталина» закрыто, а это означало, что придется пить низкопробную бурду в буфете «Лидо». Она миновала фотогалерею с табличками «Эти воспоминания сохранятся у вас навсегда», толкнула стеклянные двери, ведущие на палубу с бассейном, и вдохнула соленый морской воздух с легким запахом дизельного топлива. Стуча каблуками по стальным ступеням, она спустилась по винтовой лестнице на главную палубу, где было гораздо многолюднее, чем обычно в это время дня. Все шезлонги были заняты, повсюду сновали уборщики, сгребая мусор и раздавая бутылки с минеральной водой. Большинство персонала ходили, потупив взгляд, чтобы свести к минимуму взаимодействие с пассажирами, и двигаясь осмотрительно, словно солдаты, пробирающиеся через минное поле.
В поисках Селин Мэдди шла, вглядываясь в лица, через группы, собравшиеся вокруг джакузи и внешней сцены. Она задержала дыхание в предчувствии отталкивающего запаха жареных хот-догов и вареных помидоров, который должен был доноситься из круглосуточной зоны отдыха, но, похоже, сейчас там горячей пищи никто не предлагал. Работал только один буфет, где стоявшие в ряд истекающие по́том повара вовсю делали сэндвичи. Она протискивалась к стойке с кофе, и люди смотрели на нее с возмущением, смыкая ряды и прижимая к груди свои тарелки. Автомат чихнул и, брызгая, налил кофе. Мэдди с уверенностью могла сказать, что он холодный. Забрав стаканчик, она выбралась из толпы и, переступив через бутылки из-под воды и нечто желеобразное, похожее на использованный презерватив, направилась к палубе «Безмятежность». Сомнительно, чтобы Селин забралась на этот уровень, но заглянуть туда все равно стоило.
Если уж на то пошло, то народу здесь было еще больше, а все джакузи были забиты англичанами.
Селин здесь не было.
Мэдди уже готова была идти обратно, когда на глаза ей попался темноволосый мужчина, сидевший на шезлонге рядом с сушкой для полотенец, – это был вчерашний блогер. Наклонив голову, он возился со своим iPhone. Переполняемая негодованием, она, вместо того чтобы пройти мимо, неожиданно для себя спросила:
– Вам уже лучше?
– Простите? – Он поднял голову, и она увидела собственное отражение в стеклах его ретро-очков «а-ля авиатор».
– Ну, после вчерашнего вечера у Селин.
Он оглядел ее с ног до головы.
– А вы там были?
– Я личный секретарь Селин. Так что да, была. Надеюсь, теперь вы счастливы.
Он пожал плечами.
– Не особенно. Болею практически с того момента, как ступил на борт. И до сих пор чувствую себя неважно.
– Ох, какая жалость!
– Личный секретарь, говорите? Вы и оправдания для нее пишете?
Мэдди собиралась ответить что-то резкое, когда после предупредительного сигнала из громкоговорителя раздалось очередное послание Дамьена:
– Добрый день, это директор вашего круиза Дамьен. Возможно, это было не самое грандиозное начало нового года, но как насчет того, чтобы сбросить хандру и сыграть в бинго?
– Господи, спасибо тебе за Дамьена! – воскликнул блогер. – Что бы мы, блин, без него делали?! – Он язвительно улыбнулся Мэдди, застав ее врасплох. – Нет, вы можете в это поверить? – Он помахал в воздухе своим мобильным. – Нет сигнала. Нет Интернета. Я не могу войти в сеть.
Раздался пронзительный визг, и Мэдди, обернувшись через плечо, увидела, как две женщины в бикини с разбега прыгнули в джакузи прямо на головы плескавшимся там мужчинам.
– А вам не кажется странным, что мы до сих пор никого не видели? – продолжал блогер. – Ни вертолета, ни какого-то другого круизного судна… Они уже должны были бы кого-то послать за нами. Бо́льшую часть прошлой ночи я провел здесь. В Заливе полно буровых вышек, больше ничего. Никаких огней. Вообще. Ноль. Происходит что-то, о чем нам не говорят.
– О «Фоверосе» очень плохие отзывы в прессе. Наверное, они просто пытаются замять происшедшее. Чтобы в очередной раз не попасть в скандальную хронику.
– Но вы бы знали о таких вещах, верно?
– Замечательно. Вы все правильно поняли.
Сама напросилась! Какого черта она вообще заговорила с этим мужланом? Если он специально записался на этот круиз, то должен быть одним из тех упрямых разоблачителей, которые пытались соблазнить Селин ответить им в Facebook, Zoop или Twitter. Мэдди, которая вела все эти аккаунты, никогда не связывалась с ними, ничего не опровергала и ничего не комментировала в их блогах. Это делали «друзья Селин». Пришло время двигаться дальше.
– Эй! Эй, погодите! Простите меня.
Она заколебалась, но все-таки обернулась. Он снял очки. Темно-синие глаза, густые ресницы, волосы явно крашеные…
– Думаю, об интервью вас можно не просить.
– Правильно думаете.
– Вы ведь из Англии?
– Вы очень проницательны.
Еще одна кривая усмешка.
– А давно вы работаете на Селин?
– Я же сказала: никаких интервью.
– Ну, тогда строго между нами?
– Вот именно.
– Послушайте, я просто делаю свою работу. Вы должны признать, что случившееся с Лилиан Смолл – это полная фигня. Достоверно, так, что не остается ни тени сомнений, доказано, что Лори и Бобби Смолл погибли в Черный четверг, тем не менее Селин…
– Как уже заявляла Селин, она может оглашать только то, что ей передают духи.
Блогер странно скривился и скорчил гримасу, и Мэдди отступила на шаг.
– Не волнуйтесь, я не собираюсь блевать. У меня всегда такое выражение лица, когда мне что-то не нравится. Ничего не могу с этим поделать. Почему вы на нее работаете?
Потому что ни один человек в здравом уме не нанял бы меня.
– Не ваше дело.
– Она же хищница. Охотница на убитых горем.
– Она приносит людям надежду и облегчение, – автоматически ответила Мэдди.
– Да что вы говорите? Какое, интересно, облегчение и какую надежду она принесла Лилиан Смолл?
– Не хочу этого слушать.
– Правильно. Не хотите. А вы не думали, что должны? Селин сделала себе состояние на том, что подпитывала людей в горе.
– Люди хотят надеяться. Им необходимо знать, что…
– Что это еще не конец? Что существует жизнь после смерти?
– Да.
– Это я могу понять. Но говорить матери, что ее дочь и внук живы, когда факты утверждают противоположное… Бросьте!
– Это не стопроцентное доказательство.
Мэдди мысленно поморщилась от этих слов.
– Это не аргумент, и вы это понимаете. Признайтесь в этом. Все это бред!
– А может, я действительно считаю, что у нее особый дар?
– Не верю ни на йоту. Вы для этого слишком современный человек. И явно не из тех, кто сознательно, по доброй воле станет обманывать других.