Адвокат вольного города 5 (СИ)

Я уложился в три минуты.
— Вопросы к истцу. Ответчик.
— Да, Ваша честь. Уважаемый представитель истца, Вы не очумели?
Я осторожно потрогал себя за лицо, затем замер, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Вы знаете, Илья Адамович, никаких подозрительных симптомов, совершенно и возмутительным образом здоров, бодр и весел.
— По существу вопросы. И ответы. Прекратите эмоционировать, — неохотно вмешался суд.
— Я поясню, Ваша честь…
— Пояснения по регламенту внутри Вашей позиции, — остановил на взлёте его судья. — Сейчас вопросы истцу. Есть вопросы, кроме как по здоровью?
— Да, конечно, — сверился с бумажкой Рубинштейн. — Представитель, у Вас есть в наличии оригинал договора?
— Может быть, договора, спецификаций, счетов-фактур и накладных?
— Да. Не надо ёрничать.
— У меня, как у стороны, они есть, а у меня, как у представителя, их нет.
— В смысле? — насупился мой оппонент, хотя мою мысль прекрасно понял.
— Ну фирма Цукермана находится в Москве, бухгалтерия и хранение документов находится там же. Таким образом, у них документы есть. А мне они оригиналы не передавали, они мне ни к чему для работы.
— А Вы их попросите.
— И не подумаю. И это уже не вопрос. Задайте вопрос, я отвечу.
— Хорошо, вот Вам вопрос. Не могли бы Вы представить в суд оригиналы перечисленных документов? Это вопрос, там есть вопросительный знак. Извольте ответить.
— Изволю. Лишён такой возможности и необходимости.
— Что?
— Ну Вы вопрос свой помните, коллега? Я отвечаю, оригиналы текущим образом представить в суд не вижу необходимости.
— Не можете?
— Не вижу необходимости.
— То есть, не можете?
— Я Вам на бумажке напишу, а то Вы как-то быстро забываете. Не вижу необходимости.
— Но документы представляются в суд в оригиналах, молодой человек. Прошу это занести в протокол.
— Не учите секретаря делать его работу, — огрызнулась дебелая девка, секретарь, и блеснула глазками.
Она была из той породы, что коня на скаку остановит и в избу горящую зайдёт и заставит пожалеть об этом коня, избу и того, кто их поджигает и пугает.
— Да, не вмешивайтесь в работу суда, представитель. Что Вы хотите от истца?
— Хочу, чтобы он представил оригиналы в суд.
— Истец, Ваши пояснения, только кратко.
  
Глава 15
 
— Поясняю, — я несгибаемо стоял на своём. — Согласно части восемь статьи семьдесят пять кодекса, письменные документы представляются суду в оригиналах…
— В оригиналах! — взвился Рубинштейн, перебил меня и воздел к потолку палец.
— … Или надлежащим образом заверенных копиях, — невозмутимо закончил я цитирование. — Что и было сделано в настоящем деле.
— А кто готовил иск? — спросил судья. — Вы?
— Нет, москвичи мне передали уже в готовом виде. Они сами с усами.
Судью мой ответ удовлетворил, к тому же это было логично, иск подписан директором, ещё Цукерманом, который «обитает» в Москве.
— А откуда Вы вообще их знаете, этих обманщиков и проходимцев? — насупился Рубинштейн.
— Делаю Вам замечание, — буркнул в ответ, хотя и зная, что такого права у меня нет. — Я и сам из Серпухово и Одинцово, Вы же знаете. Так, географическое знакомство.
В этом месте незнакомый мужичок, который слушал и даже делал пометки, заметно заёрзал и это не укрылось ни от моего противника, ни от меня.
— Однако это, как и размер моего гонорара, к делу не относится, — закончил я и приосанился, намекая, что гонорар там достойный.
— Ну, это пока Вы не заявили судебные расходы, — усмехнулся судья. — Впрочем, не будем предвосхищать. Ответчик, у Вас всё с вопросами?
— Нет, Ваша честь. Я прошу истца представить документы.
— Это не вопрос. Но мы подумаем. А какая Вам разница, есть у нас оригиналы или нет?
— Мы сможем назначить экспертизу.
— Ну, флаг в руки, — задрал нос я, делая вид, что документы настоящие и сомнений в их подлинности быть не может.
— Если всё с вопросами, то ответчик, Ваше слово. Представитель истца, присаживайтесь.
Теперь настал, как ему самому кажется, звёздный час Рубинштейна.
 
Нет, тут надо отдать должное, он был крепкий спец, не поддался на мой троллинг, не вышел из себя и упрямо гнул свою линию. Речь цветастая, убедительная, голос чёткий и громкий. Конечно, основная позиция в том, что никакого договора нет, поставки не было и так далее. И всё же свою позицию он задвинул достаточно скомкано, раз за разом повторяя все одни и те же аргументы, хотя, конечно, в целом он был прав, это же туфта в основе своей.
Но это ещё нужно доказать.
— Вопросы к ответчику, — судья, как стрелок переводящий прицел, сместил фокус внимания на меня.
— Да, — я встал, — То есть, Вы не признаете факта существования договора и договорной документации?
— Да. Нет. Не признаем. Их не было, молодой человек, — с лёгкой усмешкой ответил он.
— Вы прямо-таки проверили это по своей бухгалтерии?
— Тут сложности, — замялся он. — Наша бухгалтерия, как и бухгалтер, они переместились…
— То есть, документация у фирмы «Грюнк», как таковая, неизвестно где и подтвердить мой договор Вы не можете? А документация исчезла?
— Вы неверно задаёте вопрос. И вообще, я не утверждаю, что что-то там исчезло, это Ваши домыслы, — Рубинштейн не залез в мою ловушку. Заявить, что у тебя пропала бухгалтерия и все документы было бы крайне глупо.
— Но Вы обещаете проверить и проработать этот вопрос, коллега? — елейно спросил я.
— Мы вообще тщательно работаем. Давайте так. Вы проработайте представление оригиналов, а я изучу вопрос нашей документации.
— Ну вот мы и наметили вопросы на следующее судебное, — стал подводить итоги судья, — Итак, коллеги, Вы там подумайте, подготовьтесь по документам, если такой сыр-бор, был договор, не был. Это, знаете ли, важно. Есть ходатайства к следующему судебному? Может быть, стоит кого-то или что-то запросить, изучить, истребовать?
— Да, у нас ходатайство, — поднял руку, как школьник на уроке. — Я прошу вызвать в суд в качестве свидетеля директора фирмы «Грюнк».
— По поводу? — спросил судья. — Напоминаю, что свидетель — это лицо, располагающее сведениями о фактических обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения дела. И хотя практика по вызову директоров, действительно, есть, какие обстоятельства ему могут быть известны?
— А такие, пусть подтвердит, при каких обстоятельствах заключался и исполнялся договор.
— Не было никакого договора, это полнейшая профанация! — возмутился Рубинштейн.
— Тогда пусть так и скажет. Только это неправда, такой договор был и долг есть. Просто Вы отдавать не хотите, только и всего! — с видом оскорблённого достоинства вещал я, немного работаю на публику, то есть на судью.
Говоря это, я понимал, что директор, как человек не подставной, а настоящий и весьма опасный и хитрый член банды, участвовал в недавнем боевом нападении на меня. Он благополучно сдался и сейчас находится где-то в недрах казематов секретной службы за пределами республики. То есть, в суд он не придёт при всём желании. И вообще, говорят, что офис «Грюнк» закрыт и пуст. И не будь Рубинштейн таким матёрым юристом, это бы его здорово испугало.
Однако его проблемы с клиентом он предпочитал никому не показывать.
— Мнение по ходатайству? — настойчиво спросил судья.
— А он может… и не помнит про конкретно эту поставку, этот договор, — закатил глаза Рубинштейн.
— Про поставку на миллион? Пусть так и скажет, чего Вы боитесь, коллега? Правды? — глумился над оппонентом я.
— Мнение по ходатайству, — перебил нашу пустую дискуссию судья. — Ответчик, Ваше слово?
— Возражаем.
— Возражаете… Значит, мы как поступим. Ходатайство принимается к работе, к рассмотрению. Вы, ответчик, подумайте и посоветуйтесь с директором, истец, напишите своё ходатайство в письменном виде. И мы его рассмотрим в судебном. Есть ещё ходатайства?