Безмолвная ясность сознания (ЛП)
Она не разговаривала с тех пор, как они покинули заброшенную фабрику в Недрах. Часы путешествия по туннелям, подиумам, вверх по лестницам и лифтам, большую часть этого времени их тела были прижаты друг к другу, но это не вызвало у нее ни единого комментария или жалобы. Ему хотелось верить, что это произошло потому, что она приняла свое положение, но он боялся, что причина была совершенно иной.
Сейчас не было смысла углубляться в это, у него был план движения, и этот план имел первостепенное значение. Пока они с Абеллой на Артосе, на этой планете, они в опасности. Они могли решить свои межличностные проблемы, оказавшись за пределами планеты.
К сожалению, покидание Бесконечного Города было сложным процессом для таких людей, как они — людей, которых контрабандой доставили сюда, чтобы продать в рабство тому, кто больше заплатит.
Когда они вышли из переулка, это было похоже на шаг в другую вселенную. Тускло освещенная, обветшалая индустриальная эстетика Недр здесь, в Подземном городе, не преобладала, ее заменили яркие неоновые огни, голограммы и более изящная архитектура, не то чтобы большинство секторов Подземного города выглядели новее или чище, чем те, что находятся внизу.
Он следил за общим потоком пешеходов вдоль улицы, рисуя мысленным взором сектор. Пребывание в Подземном городе означало быть объектом более пристального наблюдения, быть незащищенным от более бдительных глаз, но в толпе можно было затеряться.
Им просто нужно было двигаться быстро и осторожно.
Тентил взглянул на Абеллу. Она отвернулась, взгляд блуждал во всех направлениях, только бы не смотреть на него. Это казалось слишком преднамеренным, чтобы быть случайностью.
Я должен был рассказать больше.
Но часть его пошатнулась из-за того немногого, чем он поделился. Воспоминания о ранней юности, о его народе и планете были далекими и поблекшими в сознании, он был воспитан Орденом, где секреты имели первостепенное значение. Только Мастер и Пустота были посвящены в секреты. Такой, как Тентил, не должен был делиться информацией ни с кем, кроме Мастера, ни по какой причине. Его долгом было просто убивать по команде и позволить Мастеру извлечь любое желаемое знание из разума Тентила.
Это больше не моя жизнь. Это никогда не было тем, чего я хотел, никогда не было тем, что я выбирал. Теперь я сделал выбор. Лучший выбор…
Он хотел, чтобы Абелла знала. Он хотел облегчить душу, сбросить груз секретов, которые носил, поделившись ими с кем-то, кому доверял. Кто лучше нее? Кто лучше его пары?
Тентил нахмурился, глядя на нее сверху вниз. Он осознал свой эгоизм. Он хотел ее, нуждался в ней, и все, чем он делился с ней, только делало ее еще большей мишенью для Ордена. Его инстинкт требовал защитить ее, но именно он подверг ее опасности. Он был причиной, по которой Мастер знал ее лицо и имя.
И все же Тентил не мог отпустить ее.
Его грудь сдавило, и в этот момент ему хотелось опустить подбородок и прижаться губами к ее волосам, вдохнуть аромат и ненадолго забыть обо всей остальной вселенной. Ее присутствие успокаивало, он не мог припомнить, чтобы когда-либо спал так крепко, как в то время, когда она была в его объятиях. Какие бы демоны ни преследовали его обычно, они не осмеливались посещать его, пока она была рядом.
Он тяжело вздохнул. Он не мог позволить себе подобных развлечений, пока они беззащитными путешествовали по Подземному городу. Биоэлектрическое поле Тентила защитило бы их от большинства электронных средств наблюдения, но у Мастера был доступ к бесчисленным шпионам по всему городу — внизу и наверху. У любого на этой улице могли быть связи, ведущие обратно к Ордену через запутанную сеть информаторов, знали они об этом или нет.
Его взгляд остановился на паре миротворцев Вечной Стражи, стоящих на углу улицы, одетых в свои фирменные золотые доспехи с яркими бирюзовыми отметинами на плечах и груди. Хотя их одежда выделялась из толпы, прохожие не обращали на них особого внимания — присутствие миротворцев было направлено скорее на сдерживание преступности и успокоение граждан, чем на обеспечение соблюдения закона.
Он взглянул на Абеллу, ее внимание было приковано к миротворцам. Он довел ее до поворота, удаляясь от них на более широкую и оживленную улицу. Она поворачивала голову, чтобы не выпускать их из виду, пока ее и Тентила не поглотила густеющая толпа.
Шум разговоров усилился, подкрепляемый перекрывающей музыкой из бесчисленных магазинов и уличных киосков. Тентил вернул свое внимание к землянке, несмотря на то, что ему требовалась бдительность, теперь ее молчание резко контрастировало с окружающей обстановкой, делая его еще более заметным.
Она все еще смотрела в сторону, сохраняя напряженную позу. Ее намек был ясен, она предпочла бы быть где угодно, только не прижиматься к нему сбоку. Что-то тяжелое сжалось у него в груди. Ее место было с ним, а его — с ней. Он все еще не понимал, почему, но знал, что это правда, и страстно желал, чтобы она тоже это приняла.
Чем дольше они шли, тем сильнее становился его дискомфорт, и вскоре он мог сосредоточиться только на ее молчании. Молчание не было естественным состоянием жизни, даже после десятилетий в Ордене Тентил знал это. Воспоминания, которые он сохранил о своих самых ранних годах, были полны звуков: шелест ветра в высокой траве, радостные крики охотников, возвращавшихся со свежим мясом, истории и песни, которыми делились у ночных костров. Нежное поглаживание материнской ладони по его волосам.
Он стиснул челюсти, преодолевая внезапный комок в горле. За то время, что они были вместе, Абелла часто разговаривала, иногда даже сама с собой, и он не осознавал, насколько сильно стал ценить звук ее голоса за то короткое время, пока она не решила лишить его этого удовольствия. Это… это было слишком похоже на его жизнь в храме. Тишина была тем, что он хотел оставить позади.
— Абелла, — сказал он, и скрипучий голос казался таким маленьким и незначительным в мире ярких, богатых, разнообразных звуков.
Ее челюсть дрогнула. Она отвернулась, вызывающе подняв подбородок и устремив взгляд вперед.
Тентил нахмурился еще сильнее, и его брови опустились ниже. Он повторил ее имя громче.
Она отвернула голову немного в сторону.
Задержав дыхание, чтобы не зарычать, он резко изменил направление их движения. Они пересекли улицу, расталкивая пешеходов, и вошли в один из многочисленных темных переулков Подземного города.
Он подвинул Абеллу, чтобы она встала впереди, взял ее подбородок пальцами и повернул лицо к своему.
— Абелла!
Она боролась с хваткой, пытаясь отвернуть лицо. Губы были сжаты в жесткую ровную линию, а горящие глаза сосредоточены на стене ближайшего переулка.
— Говори, — сказал он.
Каким-то образом она сжала губы еще плотнее, образовав участки бледной кожи вокруг рта, когда отхлынула кровь.
Тентил не мог подавить рычание, оно вырвалось из груди, вибрируя в горле как горячий гравий, и вырвалось наружу через оскаленные клыки.
— Я не позволю игнорировать себя.
Она подняла пылающий взгляд, встречаясь с его глазами.
— Неприятное ощущение, не так ли?
Потребовалось мгновение, чтобы до него дошли ее слова, чтобы он понял.
Это то, что я делал с ней. И не поспоришь.
Когда она выдержала его пристальный взгляд, не ослабляя гневного взгляда, что-то внутри него сдвинулось и погасило бушующий огонь внутри.
Каковы бы ни были причины, было ли это результатом его воспитания, его тренировок или его личности, он сделал это с ней. Именно так он заставил ее чувствовать себя, отказавшись отвечать на ее вопросы. Ей не понравятся ответы, которые он должен был дать, но если он хотел доверия, нужно было быть честным. Нужно было быть открытым.
Мог ли он это сделать? Был ли он полностью способен на это после стольких лет влияния Учителя?
— Да, — процедил он сквозь зубы.
— Хорошо. Теперь ты понимаешь одну из многих причин, почему я злюсь на тебя.