Безмолвная ясность сознания (ЛП)
Разочарование вспыхнуло в нем, вступив в конфликт с чувством гордости, ей бы не пришлось вмешиваться, если бы не ошибки Тентила. Он позволил инстинктам встать на пути к своей цели. Его потребность защитить Абеллу подвергла ее большей опасности. Их целью было получить идентификационные чипы. А его потребность поставить на место любого, кто оспаривал его притязания на Абеллу, даже когда не было настоящего конфликта, как в случае с ажерой, едва не провалила их миссию, повергнув все в хаос и кровопролитие.
Если бы фальсификатор не был благородной личностью, по крайней мере, на первый взгляд, Тентил и Абелла никогда бы не покинули это место живыми. И виноват был бы только Тентил.
Абелла, с другой стороны, доказала, что она умна, внимательна и умеет разбираться в людях и ориентироваться в ситуациях. Если бы Тентил не знал ее лучше, он никогда бы не догадался, что ее единственным опытом в Артосе было рабство. Она держалась уверенно и сохраняла самообладание в обстоятельствах, которые привели бы в замешательство многих других.
Тентил подошел к краю крыши и перепрыгнул через двухметровый промежуток, отделяющий их убежище от соседнего блока. Неспеша он искал потенциальные подслушивающие устройства или оборудование для наблюдения, к счастью, поиски ничего не дали.
Он размышлял о растущем чувстве к Абелле, пока молча путешествовал от блока к блоку, продолжая поиски. Его внимание неоднократно возвращалось к двери конспиративной квартиры, которая, на первый взгляд, была неотличима от входов в другие квартиры.
Даже если его первоначальное желание заявить на нее права было вызвано похотью, во что он не верил, его чувства к ней значительно углубились за время их совместной жизни.
Абелла была храброй, энергичной, решительной, и в то же время нежной, грациозной и сострадательной. Она была первой, в ком он, по-настоящему, разглядел эти черты, и он был зависим от них так же, как от ее запаха, вкуса и касаний. То, что такой человек, как она, мог существовать, шло вразрез со всем, что Тентил знал за время своей службы в Ордене. Сострадание и бескорыстие были слабостями, то, что она могла быть сильной и заботливой одновременно, не представлялось возможным.
И все же, она была здесь. Доказательство того, что то, чему его учил Орден, не было накопленными секретами Пустоты, путем к просветлению, или службе высшему призванию. Все, чему они научили его, это убивать.
Абелла учила его жить.
Она была единственной причиной, по которой они смогли получить информацию о местонахождении фальсификатора от информаторов. Она была единственной причиной, по которой они заключили сделку с Алкорином.
Эта сделка означала еще одно изменение приоритетов. У них был источник ID чипов, и теперь им нужны были средства. Кредитов, которые Тентил взял на конспиративной квартире Ордена, было достаточно, чтобы прокормить его и Абеллу и обеспечить им кров в течение нескольких недель. Но их не хватило бы даже на четверть одного из идентификационных чипов.
Орден имел доступ к огромным суммам ликвидной валюты, но пытаться получить доступ, к какой-либо из них, было слишком рискованно, этот путь был перекрыт. Ему нужен был способ получить большую сумму кредитов за очень короткое время.
К сожалению, его обучение не включало уроков быстрого получения денег. Орден всегда обеспечивал его жильем, едой и пособиями, несомненно, за счет средств, которые он и его товарищи-послушники получали, выполняя контракты. Размышления о кредитах, которые он заработал для Ордена, не приведут ни к чему, кроме злости.
Рыча про себя, он завершил обход хранилищ и спрыгнул на землю.
Бесконечный город был огромным. Некоторые люди утверждали, что его Недра были больше, чем Подземный город и город на поверхности вместе взятые. Даже опытные охотники Ордена не смогли бы сразу найти Тентила и Абеллу. У него в запасе было немного времени, чтобы составить план.
Немного времени, чтобы позаботиться о потребностях своей второй половинки.
Тем не менее, он оглянулся, подходя ко входу в убежище. Он сомневался, что когда-нибудь почувствует себя в полной безопасности. Неважно, сколько он проживет, сейчас он был благодарен за свою бдительность. Это была одна из немногих вещей, которые могли уберечь его пару от опасности.
Он открыл дверь и остановился, из комнаты доносилась музыка, приглушенная звукопоглощающим полем, которое, вероятно, охватывало стены и дверной проем. Тентил переступил порог, и музыка ударила в полную силу, барабаны били в диком, неистовом ритме, достаточно громко, чтобы он чувствовал басы каждого удара до мозга костей, но не настолько громко, чтобы быть оглушительным.
Абелла посмотрела на него и ухмыльнулась со своего места за столом, на котором проекция консоли отображала серию движущихся тактов, пульсирующих в такт музыкальным фрагментам. На ней был один из нарядов, которые они приобрели перед встречей с фальсификатором, она сунула его ему прежде, чем он успел рассмотреть предмет одежды, но он узнал его цвета. Это было облегающее черное платье с длинными рукавами, расшитое фиолетовыми и зелеными узорами, подол доходил до середины бедра. Ее иссиня-черные волосы свободно спадали на плечи и струились по спине.
Его взгляд скользнул вверх по ее длинным ногам, по изгибам бедер и груди, и желание захлестнуло его. Не имело значения, что он завладел ее телом, что он пометил ее своими клыками, ядом, прикосновениями, запахом, он хотел ее снова, и снова, и снова. Его голод к ней никогда не будет утолен.
Абелла бросилась к нему, захлопнула дверь, схватила за руку и потащила дальше в комнату.
— Тебе это кажется знакомым? — спросила она, повышая голос, чтобы перекричать музыку.
Когда рука Абеллы касалась его руки, было трудно сосредоточиться на чем-либо, кроме нее, но Тентил закрыл глаза и заставил себя услышать музыку, заставил себя почувствовать ее. Мало-помалу всплывали воспоминания. Звуки разных барабанов из далекого прошлого звучали в его голове, поддерживая быстрый, устойчивый ритм, который иногда переходил в неистовство.
Эта музыка была другой, в глубине души он знал, что такой никогда не будет, но она напоминала барабаны его юности, в ней была похожая энергия, даже если звук был другим. И, подобно той далекой музыке из воспоминаний, в этом было что-то такое, что требовало движения, что-то, что проникало в сознание и вызывало нечто глубокое и почти инстинктивное.
Он улыбнулся и кивнул.
Ее улыбка стала шире, когда она отпустила его руку. Она отступила примерно на метр, согнула колени и начала притопывать босыми ногами, покачивать бедрами и грудью в такт музыке. Она размахивала руками взад-вперед и шагала из стороны в сторону, дополняя свои движения.
Она не сводила с него глаз.
— А как насчет этого?
Он пристально наблюдал за ней, поражаясь легкости, с которой она попадала в ритм, тому, как непринужденно она двигалась в такт музыке.
Он покачал головой и постарался перекричать музыку.
— Это твое. Это ты. Более особенное, чем все, что было раньше.
Абелла сделала паузу, застенчивый взгляд на мгновение пробежал по ее лицу, прежде чем она сократила расстояние между ними и поцеловала его. Это был быстрый поцелуй, но он был не менее сильным, чем любой из тех, что они разделяли ранее, и он разжег вечно горящий огонь внутри него.
Она приблизила губы к его уху, чтобы прошептать:
— Потанцуй со мной.
Отстранившись, она вернулась в прежнее положение и возобновила свой танец, закрыв глаза и отдавшись ему всем телом. Каждая частичка ее тела двигалась в такт ударам барабанов. Она извивалась и кружилась, взмахивая волосами, и Тентил был так же ошеломлен, как и в первый раз, когда увидел ее.
Он глубоко вздохнул, упиваясь сладостью ее запаха, и шагнул вперед, чтобы присоединиться к ней, отдавая себя музыке и своей паре.
Сердце Абеллы стучало в такт музыке, барабанный бой струился сквозь нее, и она стала с ним единым целым, двигаясь всем телом, как одержимая. Танец был единственной вещью, которая поддерживала ее рассудок все те годы, что она была любимицей Каллиона, единственной вещью, которая помогала ей двигаться вперед. Хотя он часто приказывал ей танцевать, она ни разу не танцевала для Каллиона или кого-либо из его партнеров, она делала это для себя. Она делала это, чтобы сохранить те мимолетные мгновения, в которые музыка уносила ее от всего.