Ртуть и соль
Анна смущается, румянец приливает к ее щекам. Она отводит взгляд, Эд видит, как ее тонкие пальцы нервно перебирают кружевную салфетку, лежащую на подлокотнике.
– Я… с радостью помогу вам, мистер Сол, – наконец произносит она.
Эд избегает смотреть ей в лицо. Чувство вины сдавливает грудь, мешает выговорить следующую фразу. Теперь уже не вывернуться, пути назад нет. Придется сказать. Интересно, кому тяжелее: Солу признаться или Анне услышать это признание?
«С чего ты вообще взял, что эта девушка что-то чувствует к тебе?»
Молчание затягивается, становясь неловким.
– Вы еще вхожи в дом Данбреллов, мисс Лоэтли? – все-таки заставляет себя сказать Сол. – Я должен увидеться с леди Данбрелл.
– Это как-то связано с фабрикой? – негромко спрашивает Анна. – Я слышала, что покойный сэр Данбрелл каким-то странным для меня образом стал ее новым владельцем… до того как там начались все эти страшные события.
События? Сол почувствовал холодок в груди. Во время их недавней встречи Барнинг явно рассказал не все. Сказал коротко – разорилась, оборудование распродали с молотка, инженеры большей частью покинули Олднон, обосновавшись в Гимбермене, где всегда был спрос на таких людей. Тогда Эдварду показалось, что Альбардиш чего-то недоговаривает. Слова мисс Лоэтли только укрепили это подозрение.
– Мистер Сол? – Голос Анны выводит его из задумчивости.
– Прошу, простите меня, мисс Анна. Ваши слова… впрочем, неважно. Мой визит не имеет отношения к фабрике. У меня есть основания полагать, что в доме леди Данбрелл проживает одна дама… Или, возможно, леди Данбрелл известно ее место проживания…
– Вы говорите об Эйлин Чайльд?
Слова Анны огорошивают Сола. Требуется несколько секунд, чтобы справиться с нахлынувшей волной чувств. С трудом восстановив сбившееся дыхание, он кивает:
– Да, мисс Лоэтли, о ней. Вы знакомы?
– Немного. Леди Арлина однажды представила нас друг другу. Месяц или полтора назад. Мы немного поговорили. Она показалась мне какой-то отстраненной…
– А сейчас? – В висках Сола бешеным барабаном стучит пульс. Уши словно заложило от взрыва, губы онемели, сделались чужими. – Она все еще в доме леди Данбрелл?
В Анне происходит перемена. Взволнованный услышанным, Сол замечает ее не сразу. Между тем девушка вдруг справляется со смущением, еще недавно властвовавшим над ней, бледнеет, взгляд ее становится холодным и внимательным.
– Боюсь, что нет. Она переехала недавно. Об этом много писали в газетах.
– В газетах? – переспрашивает Сол, тут же устыдясь своего глупого тона.
Мисс Лоэтли оглядывается, встает со своего места и подходит к секретеру. Раскрыв верхний ящик, она достает стопку газет, перебирает их. Наконец извлекает один из номеров и протягивает его Солу.
«Ежедневная газета», выпуск от десятого октима. Передовица бросается в глаза огромным заголовком: «ХРАНИТЕЛЬ ТАЙНОЙ ПЕЧАТИ ПРИВЕЛ В ДОМ НАЛОЖНИЦУ!» и ниже, шрифтом меньшего размера: «Очередной плевок загадочного Д в сторону морали и традиций Альбони. Терпение нации на исходе!»
Рисунок справа не особенно натуралистичен. На нем изображен высокий мужчина в белой полумаске, который жестом приглашает в раскрытую дверь некую даму. Лицо дамы скрыто вуалью. Слева рисунок сопровождается текстом, по большей части – набором пламенных обвинений и безадресных воззваний. Информативны в нем всего несколько предложений:
«Вчера утром хранитель тайной печати, скрывающий свою личность под серебряной полумаской и монограммой „Д“, привел в свой дом женщину. На вопрос репортера о том, в какой связи хранитель состоит с этой женщиной, Д отвечать отказался, отметив однако, что женщину зовут Эйлин Чайльд, и она „находится в его доме в качестве гостьи“. Известно, что лорд-хранитель не женат, и, учитывая покров тайны, скрывающий его прошлое, разумным будет предположить, что означенная дама – супруга Д, которую он скрывал все это время. Однако самое внимательное расследование, проведенное редакцией, не позволило найти никаких упоминаний Эйлин Чайльд в списках рождения и смерти олднонской ратуши. Посему де-факто мы имеем женщину и мужчину, которые не только проживают совместно в нарушение всяких моральных и общественных норм, но и скрывают свои личности».
Эдвард откладывает газету в сторону. О знаменитом Д он слышал и раньше. Скандальная фигура, пользующаяся безусловным покровительством монарха. Загадочный человек, никогда не снимающий маску и не имеющий (официально, во всяком случае) никаких аристократических титулов. Уже то, что он занял пост хранителя тайной печати, вызывало бурю негодования среди лордов Альбони. Многие возликовали бы, увидев его мертвым, – возможно, потому Д ведет замкнутый образ жизни, не выходя в свет и ограничивая свой круг общения весьма малым числом людей. Встретиться с таким, а тем более попасть в его дом для безвестного чужака совершенно невозможно.
– Спасибо. Вы снова выручили меня, Аня, – Эд откладывает газету, совершенно ошеломленный. Как Алина могла попасть к такому человеку, по сути – премьер-министру империи? Что может связывать их? Она писала о Д в своем дневнике, но это не были «сведения из первых рук» – только слухи, которые будоражили город…
Он поднимает глаза, встретившись с изумленным взглядом мисс Лоэтли. Только сейчас он понимает, как назвал ее.
– Простите. Простите меня, ради бога. Так ваше имя звучит на моем родном языке.
– Anya, – неуверенно повторяет девушка. – Как… необычно.
– Да, немного. Я и сам уже успел отвыкнуть…
– Я рада, что смогла вам помочь. – Голос девушки становится совсем тихим. – В награду за это… могу я задать вам вопрос, мистер Сол?
– Да, да, конечно, – поспешно соглашается Эд.
Анна смотрит на него внимательно. В глазах ее читается страх и одновременно – затаенная мольба. Она ждет ответа, но одновременно – не хочет его.
– Эта женщина… мисс Чайльд. Она… кем она приходится вам?
Эд почти поверил, что этот вопрос не прозвучит. Внутри холодеет, невидимая ледяная рука сжимает горло.
– Женой. Эйлин – моя жена. Она уехала сюда… почти два года назад. Я прибыл, чтобы забрать ее домой.
В молчании Анна и Эд смотрят друг на друга. Нужно что-то сказать, как-то объяснить, в конце концов сознаться, рассказать, как все обстоит на самом деле. Про сон длиной в год, про дневник, про чужой мир. Про то, что все вокруг…
– Я догадалась сразу, как только заговорила с ней, – нарушает молчание Анна. – У вас очень похожий акцент. И вы оба ведете себя так, будто на родине у вас все совсем по-другому. Даже мебель другая и посуда. Вы даже одежду носите… иначе.
– Да… – Сол не знает, что еще сказать. Ему неловко находиться здесь, он чувствует себя виноватым перед этой девушкой, словно он совершил какую-то подлость.
«Это мир вокруг. Он заставляет тебя чувствовать неправильность поступка, даже если твой мозг – мозг чужака – не считает этот поступок неправильным».
– И все же я надеялась, что она – ваша сестра. Ваши волосы одного цвета…
– Мне лучше уйти, – произносит Сол.
Мисс Лоэтли не отвечает. Он разворачивается к выходу, жалея, что не может просто оказаться за дверью. Он делает всего пару шагов, когда Анна окликает его:
– Мистер Сол. Я знаю человека… который знает близкого друга Д. Может быть, он сумеет вам помочь?
Эд останавливается, чувствуя, как пылают огнем щеки. Требуется усилие, чтобы повернуться к мисс Лоэтли лицом.
– Его зовут Аридон Рейг. Вы должны помнить его – он был гостем на том ужине, где мы… на званом ужине у Данбреллов.
Сол кивает. Анна перебирает пальцами ткань юбки.
– У него есть приятель, скорее даже покровитель. Доктор Гирен Леклидж. Однажды Аридон хвастался, что Д приглашал Леклиджа прокатиться с ним на яхте «Лилия», – девушка замолкает, опускает глаза, но затем решительно вскидывает голову. – Если мы хотим застать Рейга дома, лучше отправиться прямо сейчас.
* * *