Чекисты рассказывают. Книга 5-я

Постепенно в правлении ТКП стали возникать распри. Грачев был властолюбив, не терпел возражений. Молодой, но крайне самолюбивый Морев ничем не отличался от Грачева и, лишь только нашел почву и обрел материальную базу, стал оппозиционером.
Обладая большим запасом энергии, личной инициативой, Морев старался оживить работу ТКП, и Грачев решил от Морева избавиться.
В Хабаровске жарко. Летние муссоны принесли тепло и влагу. В тот день Ланговой вместе с Ольгой купался в реке. Обычно веселая, Ольга была задумчива и молчалива.
— Ты что, Оля? — забеспокоился Евгений.
— Ты сегодня идешь на встречу? — Она была в курсе дел мужа.
— Почему это тебя беспокоит?
— Не знаю... Я каждый раз боюсь.
— Ничего. Все будет в порядке.
Поздно ночью у часовни Ланговой встретил связника.
— Срочно нужны сведения о дислокации русских войск между Бикином и Владивостоком. Нужно выяснить, не намечается ли переброска. Просили передать: господин Доихара недоволен.
— Чем?
— Предыдущая информация была неполной. Не было сообщено о готовящейся перегруппировке войск.
— Мы не можем проникнуть в замыслы командующего. Передаем то, что видим, читаем в документах.
— Господин Доихара просил все выяснить.
— Постараюсь. Мой человек требует еще денег.
— Деньги будут.
На следующий день Дерибасу доложили:
— Участникам нелегальной группы БРП поступило задание: разведать мосты и тоннели возле Облучья. Это важный центр коммуникаций. Вероятно, туда из Маньчжурии будет направлена банда.
— Устроить засаду и дать по рукам, — приказал Дерибас — Что Доихара? Где он сейчас?
— Две недели тому назад Доихара был в Сахаляне. Там действует его резидентура во главе с полковником генерального штаба Кумазава Саданчиро. Полковник является владельцем гостиницы «Сибирь».
— Ловко придумал! В гостиницу заходят сотни людей...
— Потом Доихару видели в Фуйюане. Сейчас он в Харбине.
— Подытожим, — сказал Дерибас. — Несколько десятков японских агентов пристроились и обжились в Хабаровске, Благовещенске, Чите, Владивостоке. Действует несколько подпольных групп ТКП, «Братства русской правды». Все они находятся под нашим контролем. Что ж, пусть живут до поры до времени... Что касается Доихары — нужно выяснить, что ему было нужно в Фуйюане?
Грачев возвратился из поездки по приграничной зоне — время от времени он посещал районы Маньчжурии, граничащие с Советским Союзом, для подбора новых линий связи, для установления контактов с лицами, которые ему могли быть полезны.
На следующий день Грачева вызвал к себе начальник русского отделения Харбинского жандармского управления, полковник Накамура. Все эмигранты, проживающие в Харбине, знали Накамуру и с его согласия звали Константином Ивановичем.
По-русски Накамура говорил свободно, с главарями эмигрантских организаций держался учтиво.
— Садитесь, господин Грачев, — предложил Накамура гостю. — Курите.
Грачев, хотя и был платным агентом японцев, стремясь показать свою «независимость», развалился в кресле.
— Как дела? Что нового? — Накамура делал вид, что не замечает развязности Грачева.
— Приобрел еще две базы для переправы наших курьеров.
— Дайте мне сведения на этих лиц.
— Хорошо.
— Нужно усилить работу против Советов. Ваши группы должны давать больше информации. Особый интерес представляет все, что касается Дальневосточной армии русских. Такие материалы сообщайте немедленно.
— Будет сделано, Накамура-сан.
Вечером того же дня Накамура подошел к ресторану «Иверия», что находился на Китайской улице: ресторан содержал грузинский эмигрант. Накамура любил его посещать, ему нравились острые блюда. Поднял голову и, в какой уже раз, прочитал яркие буквы неоновых ламп над входом: «Нам каждый гость дается Богом!» Улыбнулся и подумал: «На этот раз бог послал вам сына солнца!» Накамура обладал чувством юмора. Вошел в богато обставленное помещение, снял шинель и сел за столик. Тотчас же подлетел официант:
— Что прикажете, Константин Иванович?
— Шашлык. Икорки. Немного семги и русской водки.
 
Накамура откинулся на спинку кресла и стал ждать. У него здесь была назначена встреча с капитаном Осавой. Тот был точен: вошел в зал ровно в восемь часов вечера.
Осаву ценили в японской разведке. Незадолго до Великой Октябрьской социалистической революции Осава окончил филологический факультет Петербургского университета и отлично говорил по-русски. Считался большим знатоком русских дел. Здесь, в Харбине, он работал в японской военной миссии, но для прикрытия числился редактором газеты «Харбинское время». Он и в действительности был неплохим редактором.
Маленького роста, со следами оспы на лице, капитан Осава внешне производил невыгодное впечатление. Но Накамура знал его хватку, его упорство и настойчивость в проведении операций.
— Присаживайтесь. Я уже сделал заказ, — учтиво произнес Накамура.
Оба японца любили русскую водку и, налив по стопке, выпили за процветание великой Японии.
— Чем могу быть полезен, господин Осава?
— Меня вызывал Доихара Кёндзи. Поручил одно деликатное дело. Очень ответственное. — Осава говорил осторожно: он получил указание все держать в строжайшем секрете. Но без помощи Накамуры он не мог обойтись, поэтому решил кое-что приоткрыть. — Дело настолько деликатное, что я обращаюсь к вам с просьбой...
— Вы можете быть совершенно спокойны. Кроме меня, никто не будет знать.
— Мне нужен надежный человек.
— Из какой среды? Какой национальности?
— Русский.
— Уроженец Маньчжурии или эмигрант?
«Придется кое-что рассказать о задании, — подумал Осава. — Накамура знает русских как никто другой!» Наклонился через стол, приблизился к собеседнику, чтобы никто но подслушал, и прошептал:
— Доихара поручил проникнуть в штаб Блюхера...
— Куда? — Накамура от удивления оглянулся.
Осава тихо продолжал:
— Блюхер имеет свои планы... Мне поручено выяснить.
— Да-а, — задумчиво протянул Накамура. Он сразу оценил всю сложность поставленной задачи. Заметил: — Это не так просто. Я, конечно, порекомендую вам надежных людей. Но дать гарантию, что они справятся с заданием, я не могу.
— Мы их обучим. Это не должно вас тревожить. Мне нужны надежные люди, знакомые с обстановкой в России.
Подумав, Накамура сказал:
— Несколько человек есть в организации Радзаевского. Они бывали на той стороне, проверены на боевых делах. Люди решительные.
— От Радзаевского не годится. Там все засвечены, их знает ГПУ. Много людей попали в плен к советским пограничникам и, видимо, кое-что рассказали. ГПУ информировано об участниках этой организации, это мне точно известно.
Капитан Осава налил водку в рюмки и продолжал:
— Господин Накамура, я вас не тороплю. Можно этот вопрос решить и завтра. Вы знаете здесь почти всех эмигрантов и, если вспомните кого-нибудь подходящего, скажите мне. А сейчас давайте выпьем и отдохнем.
Выпили, послушали музыку. Накамура задумался, потом неожиданно спросил:
— Вы знаете Грачева?
— Знаю. Для такого дела он староват.
— Я имею в виду не его лично, а заместителя — Морева. Вы с ним знакомы?
— Нет, но о нем я слышал.
— Морев молод, полон сил. Бежал из Советской России лет шесть тому назад... Нет, подождите... В 1929 году — семь лет... Как быстро летит время! Так вот, он именно тот человек, который вам нужен. Лютой злобой ненавидит Советскую власть. На родине его ждет виселица.
— В Советской России не вешают.
— Какая разница...
— Он не согласится.
— Можно его заставить. У него нет другого выбора. И он не предаст.
— Пожалуй! Как я моту с ним познакомиться?
— Завтра он принесет мне отчет Грачева о поездке на границу. Я направлю его к вам.
— Спасибо, господин Накамура. Я буду ждать Морева в семь часов вечера у себя дома. А до этого, если вас не затруднит, пришлите мне на него справку.