На веки вечные
Гибель комбрига Кузьмы Ивановича Овчаренко, начальника политотдела Георгия Степановича Полукарова и командира батальона автоматчиков Петра Яковлевича Недайводина танкисты и автоматчики переживали с особой болью в душе. Тяжелую и невосполнимую утрату понесли бойцы гвардейской бригады. Но эта утрата в то же время удесятерила их ненависть к захватчикам, разожгла в сердцах еще более неукротимую жажду к беспощадному истреблению фашистских поработителей.
Рейду бригады во вражеский тыл была посвящена статья, помещенная в корпусной газете "Сталинец" за ноября 1943 года. В ней говорилось: "Проведенный рейд в тыл врага показал высокое умение наших танкистов маневрировать в бою и наносить внезапные удары по противнику. Умножая традиции Сталинградской битвы и битвы за Киев, танкисты и мотострелки, участвовавшие в рейде, покрыли себя новой славой".
Отличившиеся в последних боях бойцы и командиры удостоились высоких государственных наград. Полковнику К. И. Овчаренко и старшему лейтенанту И, П. Бочарникову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Это звание получили майор Н. Г. Ковалев и капитан В. Н. Лагутин. Орденом Ленина награждены подполковник Г. С. Полукаров, старший лейтенант С. И. Волков, лейтенант И. А. Булгаков (все трое — посмертно), а также капитан В. М. Дианов.
13.
Декабрь на Киевщине какой-то ненастоящий: снегу совсем мало и если выпадает, то тут же тает, а ночью подмораживает. Проселочные дороги еще черны от грязи.
К декабрю в бригаде произошли большие изменения. Она пополнилась новыми боевыми машинами и личным составом. Рослый, немногословный и всегда задумчивый заместитель начальника штаба по оперативной работе майор Иван Денисович Михайличенко назначен командиром бригады. А помощник начальника штаба по разведке капитан Николай Григорьевич Андроников стал начальником штаба.
Немецко-фашистское командование предприняло отчаянные попытки вернуть себе столицу Украины. В середине ноября оккупанты нанесли мощный удар в направлении Житомира, а позже пытались выйти к Днепру с севера. Однако достигли лишь некоторых временных успехов.
21-я гвардейская танковая бригада часто перебрасывалась с участка на участок, своими гибкими маневрами сдерживала наступление клиньев противника.
В боях в районе Мигалки, Микалевичи и станции Чаповичи танкисты роты старшего лейтенанта Красноцветова интенсивным огнем поддержали боевые действия стрелковых подразделений, при этом особо отличились лейтенанты Рафеев, Байрамов и сам командир роты.
Захватчики откатывались все дальше, теряя непрочно занятые рубежи. В одном из боев танкисты захватили пять совершенно исправных "пантер".
Роте Красноцветова было приказано овладеть селом Салы. Лейтенант Иван Жигульских с двумя танками и двумя самоходными установками вырвался вперед. Шли всю ночь. Когда начало светать, увидели село. Проводник показал, где можно вброд перейти речку Салы.
И тут над головным танком, чуть не задев башню, пролетел снаряд.
— Вот так клюква! Откуда? — воскликнул Жигульских.
— Вон прячется за школой! — показал командир взвода автоматчиков Петин.
— Больше носа не высунет, отрежу,— спокойно сказал лейтенант. — Федя,— передал он командиру другого танка, Левину,— бери на прицел правый угол здания, а я — левый!
Ждать долго не пришлось. Едва показалась башня вражеской машины, как по ней одновременно загремели два выстрела. Гитлеровцы разбежались, оставив дымящуюся кухню и продовольственный склад.
Вскоре, однако, две колонны — одна слева, из десяти "тигров", другая справа, из семи таких же машин, двух "фердинандов" и нескольких бронетранспортеров с пехотой — стали обходить село. "До них около полутора километров огнем трудно достать, надо отойти и доложить комбату",— решил Жигульских. Только развернул свою машину, как заметил ползущего на него "фердинанда".
— Ваня, бронебойным! — крикнул он командиру башни Большакову.
Три снаряда подряд всадили в фашистскую машину, а она все приближается, стреляет. Правда, ее снаряды только скребут башню. Но с "фердинандом" шутки плохи
— Подкалиберным! — скомандовал Жигульских. Наконец-то над штурмовым орудием показался небольшой дымок, по его бокам побежали языки пламени.
Лейтенант вытер с лица пот...
— Гони к кладбищу! — приказал он механику-водителю Бакулину.
Танковая рота Красноцветова развернулась на северо-восточной окраине Салы — как раз там, в районе кладбища. Подошли и основные силы бригады, К этому времени машины Красноцветова, Дубовика, Байрамова, Жигульских, Левина, Фисака и самоходки встретили мощным огнем тяжелые танки и штурмовые орудия противника.
Лейтенант Михаил Фуга сжег два танка. Но загорелась и его машина — был пробит запасной топливный бак. Экипаж быстро погасил огонь, и танк снова вступил в бой.
От попадания снаряда в боеукладку взорвался танк Левина. Весь экипаж — сам командир, механик-водитель Ломидзе, командир башни Щеглов, радист-пулеметчик Попов — погиб...
Дорого обошлась фашистам гибель советских танкистов — на поле боя остались несколько горящих и подбитых немецких танков.
Ночью следующих суток разведчики во главе с неутомимым лейтенантом Жигульских побывали на окраине города Черняхов.
С зажженными фарами втягивается большая колонна танков, бронетранспортеров и автомашин с пехотой и прицепленными орудиями, — доложил он по рации командиру бригады.
— Стреляли по ним?
— Ничем не выдали себя.
— Правильно сделали. Иначе могли бы спугнуть. Они нас потеряли. Утром действуй по плану, а сейчас не двигайся, наблюдай,— распорядился майор Михайличенко.
Серое прохладное утро. Подъехали к железнодорожному переезду близ Черняхова. И тут один за другим два взрыва потрясли утреннюю тишину. Это подорвались на минах шедшие впереди машины лейтенантов Ивана Фисака и Ивана Жигульских. Остальные танки, с автоматчиками на бортах, объехав пострадавших, устремились в город.
Вскоре сюда подошла мотострелковая бригада 5-го танкового корпуса. В городе разгорелся тяжелый бой...
Вот возвращается подбитая машина лейтенанта Михаила Гимонова.
Тяжело раненный, он лежит за башней. Его механик-водитель Алексеев убит. За рычагами — старший техник-лейтенант Николай Каток. У двух подорвавшихся на минах танков Каток остановил машину, вышел из нее, деловито потрогал застрявшую в погоне башни большую болванку.
— Ничего себе впился. Намертво!..— сказал он.
— Что с тобой, Миша? — озабоченно спросил Жигульских у лежащего за башней командира.
— Поцарапало обе руки, теперь нечем расстегивать брюки...
Неутомимый весельчак, Гимонов и сейчас, в тяжелом состоянии, пробует шутить.
— Здорово напроказничал? — Жигульских кивнул в сторону города.
— Обижаться фашист не будет. Раздавил три орудия, пять ротных "минщиков", одного "ишака" да еще кое-что по мелочи...
На немецком вездеходе подъехал капитан Бельдинский. Он, как командир роты управления бригады, не имел привычки торчать около штаба. На своей трофейной всегда следовал за танками то с горючим, то с боеприпасами, то вывозил по недоступной для "санитарки" дороге раненых.
— Два Ивана изволят сачковать,— в шутку сказал он, обходя обе машины.— Так, так, так... Без ремонтников нё обойтись. Сейчас подошлю. — Он погладил бороду и унесся дальше на своем вездеходе.
Ремонтники во главе с помощником зампотеха бригады Николаем Москалевым приехали очень быстро. Тут же приступили к "врачеванию" машин.
Во второй половине дня Черняхов был освобожден, после чего танкисты развили наступление на Житомир. Пошли левее железной дороги, идущей из Черняхова. Однако путь им здесь преградили противотанковые орудия, "фердинанды" и минные поля. Возникла идея углубиться в расположение фашистских войск через болото. Ночь была тихая. Рядом проходила шоссейная дорога, по которой двигался обоз немцев. Подошли к селу Песчинка. Оно стоит на пересечении железной и шоссейной дорог. По "шоссейке" отходил крупный штаб. Он был уничтожен менее чем за двадцать минут.