Были два друга
- Подумаешь, чувствительная какая! Королева!
- Как вам не стыдно!
- Пусть тебе будет стыдно! Люди проходу из-за тебя не дают. - Марья Васильевна посмотрела на дочерей. - Вот, посмотрите на эту бессовестную морду!
Наталья только и ждала этого. На Дашу посыпались обидные ругательства. Она стояла в углу и растерянно смотрела на своих обидчиц. Глаза у нее вдруг стали сухие
- Кто вам давал право издеваться надо мной?
- Ах, так?! - вскрикнула Марья Васильевна - Вон из нашего дома! Чтобы и духу твоего не было!
- И уйду! - сказала Даша, сверкая глазами.
- Скатертью тебе дорога. Плакать не будем. - Марья Васильевна схватила с вешалки Дашино пальто, платок и швырнула к ее ногам. - На… твои наряды. - Подбежала к комоду, вытащила ящик, где были вещи падчерицы, начала швырять их на пол. - Можешь убираться. Нечего позорить мой дом, девочек моих развращать.
Даша торопливо натянула пальто, накинув на голову платок, бросилась к двери.
- Барахло свое забирай.
- Пусть оно вам останется на вашу бедность, - ответила Даша и выскочила из дому, не застегнув пальто. Бушевала метель, кружа снежные вихри, тоскливо свистела в проводах, наметала сугробы. Даша несколько секунд стояла у калитки, словно раздумывая, куда ей податься, потом стремительно бросилась навстречу пурге. Будто тысячи острых иголок впились в лицо. Она бежала по направлению к железнодорожной станции, падала в сугробы, поднималась и снова мчалась вперед. Ей казалось, что она всю ночь будет бежать сквозь пургу и никогда не доберется до станции. Ветер сорвал с головы шерстяной платок. Даша поймала его и, держа в руке, продолжала свой путь. Бежать по снегу было тяжело, с каждым шагом слабели силы, ветер валил с ног. Она упала, завязла в сугробе, не в силах выбраться из него. Неожиданно пришла мысль: зачем бежать дальше?
Куда спешить? Кому она нужна? Николай бросил, мачеха выгнала из дому.
Лежа в сугробе, Даша коченела от холода. Сначала в пальцах рук и ног была острая колющая боль, стыли грудь, спина. Потом боль начала притупляться. Хотелось спать. И не было вокруг ни ветра, ни снега…
Дальше все было как во сне. Кто-то поднял ее из сугроба, что-то говорил, куда-то вел. Она шла, не сопротивляясь. Не все ли равно, куда ее ведут. Ей теперь безразлично. Пришла в себя в каком-то помещении, где докрасна была раскалена железная печка. Было жарко и душно. Вокруг нее трое мужчин в черных, замасленных ватниках, женщина в шапке-ушанке и полушубке.
- И угораздило же тебя в сугроб. Так и закоченеть можно, - говорил пожилой мужчина с серыми усами. - Иду, посвечиваю фонариком. Гляжу, лежит кто-то посреди улицы. Думал, что уже замерзла. Кто такая? Откуда? Что с тобой?
Даша сказала, что отстала от поезда и что у нее нет денег на билет. Было стыдно за свое вранье. Но люди ей верили.
- Пойдем к начальнику. Он устроит на первый проходящий поезд, - сказала женщина.
- Зачем к начальнику? Сейчас придет скорый. Там моя свояченица проводницей, - сказал пожилой рабочий.
- Ну вот и хорошо, - согласилась женщина. - Может, чайку выпьешь? Хлебец у меня мягкий, сало и огурчики соленые.
- Спасибо. Я не хочу есть, - ответила Даша, рассматривая незнакомых людей. Это была бригада осмотрщиков поездов.
Пожилой рабочий, который нашел Дашу в сугробе возле станции, усадил ее в вагон скорого поезда, передав на попечение свояченице. Проводница, худенькая женщина лет сорока, ввела Дашу в служебное купе, напоила горячим чаем, предложила ей верхнюю полку.
- Ну, спи, деточка. Разбужу, когда приедем на место.
- Спасибо, - прошептала Даша, забравшись на полку. Только сейчас она почувствовала усталость.
Куда она едет, зачем, Даша и сама не знала. Лишь бы подальше от опостылевшего дома.
В НЕЗНАКОМОМ ГОРОДЕ
Утром Даша сошла на станции большого незнакомого для нее города - без вещей, без денег, без надежд, удивляясь своей отчаянной решимости. Метель к утру утихла, от солнца и сверкающего снега больно глазам. Оттого что ярко светило солнце и снег был девственно чистым и оттого что Дашу в этом городе никто не знал, и на душе у нее стало светлее. Нужно как-то заново устраивать свою жизнь в этом огромном городе, где много заводов, высоких домов, людей на тротуарах, нарядных витрин и магазинов. Жить надо хотя бы ради будущего ребенка.
Неприветливо встретил ее новый город. С завистью Даша смотрела на людей, сновавших по улицам, думая о том, что все они имеют жилье, семью, работу, и только у нее одной ничего нет.
За день Даша побывала в нескольких учреждениях, спрашивала, не найдется ли для нее какой-нибудь работы. Но всюду, куда она ни приходила, пожимали плечами. Побывала на одном из заводов. Там в отделе кадров ей сказали, что им требуются слесари, токари, литейщики.
И к вечеру Даша не нашла работу. Ей стало страшно. Надвигалась ночь.
С трудом Даша добралась до вокзала, села в зале ожидания на скамью и закрыла глаза. Хорошо было в тепле. Напротив нее ужинали муж с женой, оба молодые. Перед ними на чемоданах лежали хлеб, яйца, колбаса. От голода у Даши подступила к горлу тошнота. Закрыв глаза, она думала о том, сколько человек может прожить без пищи. Кажется, долго, она тде-то читала об этом, - две-три недели. Но, боже, как это мучительно - ничего не есть день, другой.
Утром она снова отправилась на поиски работы. Было очень холодно, пальто плохо грело, в стареньких туфлях без галош зябли ноги. Под сердцем все чаще и резче ощущались толчки.
В полдень Даша забрела на большой машиностроительный завод. У входа в заводоуправление висел фанерный лист с объявлением о наборе рабочих различных специальностей. Зашла в отдел кадров. В небольшой комнате за столом сидела женщина лет пятидесяти со строгим, очень озабоченным лицом, она что-то искала в толстой папке. Даша стояла перед нею, ожидая, когда начальница поднимет от папки глаза. «За бумагами не видит живого человека, - подумала Даша. - Разве эта войдет в мое положение?» Вспомнились мачеха и ее дочери.
Женщина наконец нашла какую-то бумажку, заложила папку листом отрывного календаря, и тут только заметила Дашу.
- Ко мне? - спросила она.
- Ищу работу.
Женщина посмотрела на ее лицо.
- Работу ищешь? Куда же тебе на работу! Или муж не в состоянии прокормить? Ты же ему готовишь подарок, милая, - сказала женщина.
- Нет у меня мужа, - у Даши при мысли, что и здесь откажут в работе, перед глазами поплыли темные круги. Она нащупала рукой стул, села, прикрыла ладонью глаза.
- Тебе плохо? - спросила женщина.
- Да. - ответила Даша, готовая заплакать.
- Не знаю, что с тобой делать, - замялась женщина.
- У вас висит объявление о приеме рабочих.
- Нам нужны квалифицированные рабочие.
- Но там и о разнорабочих сказано.
- Да ведь, деточка, пойми, у нас тяжелое производство, крупного машиностроения. Мужская работа.
- Я все умею делать. Я три года работала на стройке.
Женщина, держа под мышкой папку, стояла в нерешительности. Не хотелось отказать в работе этой черноглазой, да и брать ее на завод не было смысла. Даша склонила голову и заплакала.
- Ну, успокойся, успокойся. На-ка водички попей.
Стуча зубами о стакан, Даша отлила воды и, немного успокоившись, рассказала женщине, как ее выгнали из дому, как она чуть не окоченела в сугробе.
Женщина так была растрогана бесхитростным рассказом девушки, что и сама захлюпала носом.
- Посиди тут, милая. Пойду посоветуюсь с начальством. Может, что и придумаем, - сказала женщина и вышла.
Даша сидела и ждала. Если и тут откажут, куда же идти дальше? Нет уж сил, ноги будто налиты чугуном. Неужели люди черствы и бесчувственны?