Простушка

– Теперь можешь сесть вперед, если хочешь.
Я кивнула и вышла из машины. Открыла дверь с пассажирской стороны и села на место, где только что сидела Эми. Пристегнула ремень безопасности и вдруг услышала, как Уэсли недовольно застонал.
– Что такое? – спросила я и подняла голову. Не успел он ответить, как я догадалась сама.
Из дома вышла женщина лет шестидесяти и направилась к машине. Несомненно, это была бабушка Уэсли. Та самая, что его терпеть не могла. Неудивительно, что вид у него был такой, будто он хотел спрятаться. Я с легким беспокойством изучала эту женщину, которая была очень хорошо одета: дорогой розовый свитер и брюки с безупречно отглаженными стрелками.
Когда она подошла достаточно близко, чтобы его услышать, Уэсли опустил стекло.
– Привет, бабушка Раш. Как дела?
– Не увиливай, Уэсли Бенджамин. Я очень тобой недовольна. – Но голос у нее был вовсе не недовольный. А высокий и мелодичный. Шелковистый. Это был голос самой милой старушки на свете, но ее слова не соответствовали тону.
– Чем я провинился в этот раз? – со вздохом спросил Уэсли. – Надел не те ботинки? Машина плохо вымыта? К какой еще мелочи ты найдешь придраться сегодня?
– Я бы советовала тебе не говорить со мной таким тоном, – заметила она совершенно не угрожающим голосом. Все это было бы даже смешно, если бы Уэсли не выглядел таким несчастным. – Живи, как хочешь, но малышку Эми в свои дела не втягивай!
– Эми? А что я не так сделал с Эми?
– Нет, ну серьезно, Уэсли. – Бабушка Уэсли печально вздохнула. – Будет лучше, если Эми поедет на школьном автобусе. Я не одобряю, что она разъезжает с тобой и твоими… – тут она замялась, – …друзьями на заднем сиденье. – Тут она перевела взгляд, и наши глаза на секунду встретились, а потом она снова воззрилась на внука. – Не хочу, чтобы на твою сестру оказывали плохое влияние.
На минутку я растерялась. Вообще-то, я училась на одни пятерки. Никогда в жизни от меня не было неприятностей. И эта женщина считает, что я каким-то образом могу плохо повлиять на ее драгоценную внучку?
А потом до меня дошло.
Она решила, что я – одна из потаскушек Уэсли. Из тех развязных цыпочек, с которыми он спит. Уэсли же говорил, что бабушка не одобряет его «стиль жизни». Ей не нравится, что он спит с кем попало. И увидев меня на заднем сиденье, она наверняка подумала, что я – очередная шлюшка, которую он подцепил.
Я отвела глаза и посмотрела в окно, чтобы не видеть отвращение на лице этой женщины. Мне было обидно, и я очень разозлилась.
Главным образом потому, что она была права.
– Тебя это не касается, – прорычал Уэсли. Никогда еще не видела его таким злым. – Ты не имеешь права неуважительно отзываться о моей подруге, и уж точно не тебе решать, буду я подвозить сестру или нет. Надеюсь, ты знаешь меня достаточно хорошо и понимаешь, что я никогда не сделаю ей ничего плохого – хотя ты убедила ее в обратном. Я не чудовище, каким ты меня изображаешь.
– Думаю, впредь я буду сама забирать Эми из школы.
– Валяй, – огрызнулся он. – Но ты не сможешь запретить нам встречаться. Она моя сестра, и мать с отцом придут в ярость, узнав, что ты пытаешься разбить нашу семью, бабуля.
– Боюсь, от вашей семьи и так остались одни осколки.
Послышалось жужжание – Уэсли поднял окно. Потом взревел мотор. Старая леди зашагала обратно к дому. А Уэсли взвизгнул шинами, газанул назад и выехал на дорогу. Я встревоженно смотрела на него и не знала, что сказать. К счастью, он заговорил первым.
– Прости. Не знал, что она выйдет на улицу. Она не должна была так говорить о тебе.
– Да ничего, – ответила я.
– Старая ведьма.
– Это я уже поняла.
– Хуже всего, что она права.
– В чем? – спросила я.
– В том, что касается нашей семьи, – ответил он. – Она права. Нет у нас никакой семьи. Уже давно нет. Мать с отцом вечно в отъезде, а бабушке удалось встрять между Эми и мной.
– Эми все равно тебя любит.
– Возможно, – пробормотал он, – но уже думает обо мне плохо. Бабуля убедила ее, что я никчемный сукин сын. И я видел, как Эми стала на меня смотреть. Как будто ей меня жаль. Как будто она во мне разочаровалась. Считает меня ужасным человеком.
– Мне очень жаль, – тихо проговорила я. – Если бы я знала, не стала бы в шутку говорить, что ты совершаешь добрые поступки только для своей выгоды.
– Да ничего. – Он слегка сбавил скорость. – Ведь, по правде говоря, ты права. И бабушка права. Я просто никогда не хотел, чтобы Эми знала меня таким.
Я не удержалась, потянулась к переключателю передач и накрыла руку Уэсли своей рукой. Его кожа была теплой и мягкой, а под моей ладонью бился равномерный пульс. Я уже забыла о своей дурацкой машине, о ссоре с Кейси. Мне лишь хотелось, чтобы Уэсли снова улыбнулся. Даже своей этой ненавистной самодовольной ухмылочкой. Невыносимо было смотреть, какую боль он испытывает, думая о том, что, возможно, потеряет уважение сестры. Мне хотелось помочь ему. Мне были небезразличны его чувства.
О боже. Мне были небезразличны его чувства!
 
17
 
Через десять минут «Порше» притормозил у моего дома. Я взяла свои вещи и потянулась к ручке двери.
– Спасибо, что подвез, – бросив взгляд через плечо, я увидела, что Уэсли все еще хмурится. Ох, ну ладно! Почему бы и нет? – Знаешь, можешь зайти, если хочешь. Папа еще не вернулся с работы.
Уэсли заглушил мотор и улыбнулся.
– Ах ты грязная девчонка. Кажется, ты пытаешься меня совратить?
– Это невозможно. Ты уже развращен дальше некуда, – заверила я его.
Мы вышли из машины и вместе прошагали по дорожке к дому. Я достала из сумки ключи и отперла парадную дверь, пропустив Уэсли вперед. Он окинул взглядом гостиную, и я вдруг почувствовала себя неуверенно. Наверное, сравнивает наш дом со своим почти-особняком. И сравнение явно не в нашу пользу. Ведь у нас даже не вылизанный таунхаус, как у Джессики.
– Мне нравится, – сказал Уэсли, повернулся и взглянул на меня. – У вас уютно.
– Кажется, «уютно» – это эвфемизм для «тесно»?
– Да нет. Я серьезно. У тебя удобно. Мой дом слишком велик даже для четверых, а поскольку я большую часть времени там провожу в одиночестве… Твой мне нравится больше. Уютный дом, как я и сказал.
– Спасибо. – Я обрадовалась. Правда, мне было все равно, что он там подумает, но все же…
– А где твоя комната? – спросил он и подмигнул.
– Предвидела, что ты это спросишь. И кто кого совращает? – Я подхватила его под локоть и повела вверх по лестнице. – Вот. – Показала на первую дверь. Предупреждаю, комната с табакерку.
Он открыл дверь и заглянул внутрь. Потом обернулся ко мне со знакомой ухмылкой. – Ну, нам места хватит.
– Для чего?
И не успела я опомниться, как Уэсли схватил меня за бедра и подтолкнул в собственную спальню. Он захлопнул дверь, развернул меня, прижал к стене и начал целовать так яростно, что я уж подумала, что у меня шея переломится. Я оторопела, но когда удивление прошло, прильнула к нему. Я обняла его за шею и поцеловала. Он крепче взял меня за талию и стянул джинсы так низко, как получалось, не расстегивая пуговицы. Потом просунул руку под резинку моих трусиков, и его пальцы коснулись моего разгоряченного тела, которое тут же пронизали электрические разряды.
Через несколько минут он вдруг отстранился.
– Бьянка, можно спросить тебя кое о чем?
– Нет, – выпалила я, – не буду я делать тебе минет. Даже не проси. От одной мысли противно, и это унижает мое достоинство… Нет. Никогда.
– Хм. Это, конечно, печально, но я хотел спросить тебя совсем не об этом.
– О. – Я немного смутилась. – Тогда о чем?
Он опустил ладони мне на плечи.
– От чего ты пытаешься убежать?
– Что?
– Я знаю, что твой бывший уехал из города несколько недель назад, – проговорил он. – Но все еще чувствую, что на душе у тебя неспокойно. Мне бы хотелось верить, что дело во мне – что ты никак не можешь насытиться, – но я знаю, что есть другое объяснение. Так от чего ты бежишь, Бьянка?