Драго нисходящий (ЛП)

Я зажег сигарету, откинулся в кресле и прислушался к дождю. У меня болела челюсть - видимо, я ее сильно сжал. Что бы ни сделала Джесси, это уже не имело отношения к деньгам, которые она задолжала. Либо Балберит пришел к выводу, что ему никогда не заплатят, либо Джесси решила, что, даже если она попадет к нему с вигом, он все равно убьет ее.
А что насчет Рэнди Уоллеса: действительно ли его смерть была несчастным случаем? Если нет, то зачем им убивать человека, который мог бы рассказать им, где находится Джесси? Кевин Нидермайер утверждал, что никто больше не обращался к ним по поводу местонахождения Джесси, и если бы кто-то обратился, Рэнди сказал бы ему. Возможно, у него не было такой возможности... а может, смерть Рэнди совершенно не связана с этим делом и является не более чем бессмысленной трагедией.
Но тогда кем был Абдиэль? Почему я не смог найти никаких записей о нем? Откуда он знал Джесси и почему нанял меня для ее поисков? Почему он лгал о том, кто он и что он? И почему Уитни Блю была единственной, кто, казалось, знал это наверняка?
Поначалу, как и предполагал Уолтер Рицци, я думал, что Абдиэль может работать с остальными. Если у них возникли проблемы с поиском Джесси, не имеет ли смысл нанять меня, отсидеться в сторонке и позволить мне привести их прямо к ней? Но Уитни пришла в ужас, как только я упомянул имя Абдиэля. Если они были заодно, почему она должна была бояться его?
"Она бы не стала", - сказал я вслух.
Они оба хотели найти Джесси, в этом я был уверен, но по разным причинам. Ни Абдиэль, ни Уитни, ни Кевин Нидермайер не встречались со мной раньше, но все они знали, кто я такой, из разговоров с Джесси. Если она все еще любила меня, понимала, что уход был ошибкой, и чувствовала себя спокойно, открыто обсуждая наше прошлое, почему она не попыталась примириться? Если предположить, что она боялась отказа на романтической почве, Джесси все равно знала, что, если бы она обратилась ко мне за помощью, я бы ей не отказал.
Все это не сходилось, и теперь я должен был беспокоиться об этом ублюдке Балберите, каком-то сумасшедшем сатанинском биржевом маклере. А тут еще эти странные сны, которые снились мне в последнее время, - о чем они, черт возьми, были? Весь сценарий был нелепым, но в одном я был уверен. Как бы я ни подходил к этой загадке, все пути неизменно приводили меня к одному человеку.
Абдиэлю.
Я сверился с часами. Было чуть больше пяти, и на улице уже стемнело. Я не спал более двадцати четырех часов, и усталость начала брать свое. Абдиэль должен был связаться со мной на следующее утро, и я хотел быть в полном порядке, если встреча состоится. О еще одной бессонной ночи не могло быть и речи.
Внезапный стук в дверь заставил меня вскочить с кресла.
Зная, что потенциальные клиенты редко появляются без предупреждения и что круг моего общения практически исчерпан, я мало чем мог успокоить свои нервы. Я взглянул на ящик стола, где хранилась моя 9-миллиметровая "Беретта". Несмотря на большой опыт обращения с огнестрельным оружием, время, проведенное в бою, оставило во мне глубокий дискомфорт. Я носил оружие только в случае крайней необходимости и быстро пришел к выводу, что сейчас не один из таких случаев. Ты устал и страдаешь паранойей, сказал я себе. Успокойсяи открой дверь.
Я посмотрел в глазок, но свет в коридоре был погашен. Темнота смотрела в ответ. "Кто там?" позвала я. Ответа не последовало, и я спросил во второй раз. И снова тишина. Я отстегнул цепочку безопасности и нерешительно потянулся к дверной ручке.
Она была ледяной и холодной по отношению к теплу моей ладони.
Окно, выходящее на улицу, задребезжало, и я обернулся, наполовину ожидая увидеть, что кто-то лезет через него. Порыв ветра разбрызгал дождевую воду по стеклам, и окно снова задребезжало. Я покачал головой, злясь на то, что позволил своему гиперактивному воображению взять верх над собой. Я снова повернулся к двери. "Есть кто-нибудь?"
На этот раз я услышал движение в коридоре. Как только я открыл дверь, из дальнего конца коридора к лестнице двинулся некто в тени.
 
"Эй! Я могу вам чем-то помочь?"
Фигура замерла, а затем молча изменила направление. Осознав, что незваный гость теперь стоит лицом ко мне, я прищурился в темноту, но не смог различить никаких черт. "Кто там?" спросила я. Тень была неподвижна, как смутная статуя за пределами моей досягаемости. "Что вам нужно?"
"Ты..."
Сжав одну руку в кулак, я провел другой по стене и включил свет в коридоре. Верхний светильник окрасил помещение в желтый оттенок, превратив фантом в старика. Он стоял на верхней ступеньке лестницы и ухмылялся, его зубы были похожи на острые бритвы, а глаза сверкали черным светом. Это был тот самый человек из моего кошмара - тот, что был в церкви, - только на этот раз он казался реальным, стоящим всего в нескольких футах от меня.
Позади него что-то сползло на пол. Змееподобное, но больше похожее на отрезок человеческой кишки, словно живой, отросток с влажным звуком зашевелился и медленно пополз вниз по лестнице. Мой желудок сжался.
"Я чувствую твой страх, Дэвид", - промурлыкал его голос. "И это прекрасно".
Далекий шепот снова и снова повторял его имя в моем сознании.
Мужчина почесал подбородок длинным ногтем. "Да", - сказал он, отвечая на мои мысли. "Балберит..."
С тупой болью в висках я открыл глаза и сфокусировался на высоком потолке из грязных балок и ржавых стальных балок. Дезориентированный, я перекатился на бок и понял, что растянулся на холодном бетонном полу. Свет был тусклым, и я не мог определить его источник, но он позволил мне увидеть женщину, стоявшую слева от меня.
Я с трудом поднялся на ноги, пошатываясь, словно ими никогда не пользовались, и посмотрел прямо в глаза Уитни Блю.
Она подошла ближе, кривая улыбка скривила ее губы, и прошла мимо меня без комментариев. Щелкая каблуками туфель по цементному полу, я последовал за ней, завороженный покачиванием ее бедер под черной кожаной юбкой, плотно обтягивающей ее задницу. К промозглому холоду в воздухе присоединился затхлый запах, и я задрожал, когда мое дыхание превратилось в заметный клубящийся туман.
Спотыкаясь, я вошел в небольшую комнату и прислонился к дверному косяку, вздымая грудь. Единственным источником света была голая лампочка, подвешенная к потолку на обрывке шнура.
Из тени на руках и коленях выползла Уитни. Обнаженная, она начала раскачивать голову взад-вперед под ритмичный ритм, слышный только ей, грива темных волос разметалась и рассыпалась по плечам. Не отрывая от меня взгляда, она подалась вперед, прижалась грудью к полу и выгнула спину дугой, подняв ягодицы в воздух.
Из темноты за ее спиной появился Балберит... его обвисшая, пастообразная голая плоть была влажной и покрытой капельками пота.
Он шагнул ближе, и нечеловеческий хвостоподобный отросток, который двигался сам по себе, высунулся из-за его спины и зашевелился, как на лестнице в моем офисном здании. Он стоял неподвижно, пока она извивалась между его ног, а затем погрузилась в нее, как поражающая змея. Он наблюдал за тем, как Уитни начала выгибаться, сжимаясь с ним, заставляя его погружаться глубже с каждым неистовым толчком.
Из нее вырвался маниакальный смех, и когда она рывком подняла голову, откинув волосы на спину, ее глаза наполнились демоническим ликованием.
"Давай", - сказала она мне, задыхаясь между взрывами пронзительного смеха. "Давай, Дэвид...давай".
Балберит схватил ее за волосы, откинул голову назад и вошел еще глубже. Уитни продолжала смеяться, проводя руками по животу. Татуировка в виде единорога соблазнительно танцевала при каждом движении ее покрытых потом грудей, и, когда ее тело содрогнулось, он продолжил штурм, обнажив клыки.
Глаза Уитни снова стали белыми, а из приоткрытого рта на свободу вырвалась целая орава личинок. С каждым выпадом Балберита из нее появлялось все больше червеобразных личинок, которые перебегали по ее подбородку и падали на пол, образуя волнистую массу, которая медленно начала поглощать их обоих.