Черноземье 3 (СИ)

— Что вам надо? Кто такие? — остановил вертящегося коня один из дозорных наконец-то.
— Я пришел поговорить с вашими Старшими! Меня зовут Мастер Прот! — громко и торжественно отвечаю я.
И щелчком пальца сбиваю с лошади самого инициативного степняка, который пытается подъехать поближе к нам и уцепиться за край лодки своим копьем.
Получив точно маной по глупой голове, прикрытой какой-то мохнатой шапкой, парень опрокидывается из седла и уходит под воду на глазах своих приятелей. И больше не появляется на поверхности, утонул насовсем, значит, нахальный воин степи.
— Гм, кажется я попал ему в висок, — думаю про себя, пережидаю массовый вопль недовольства собравшихся юнцов и снова получаю тучу стрел в упор.
Очень тяжело они бьют по куполу с такого маленького расстояния, это я хорошо чувствую.
Какие там выходы в чистое поле? Только своих воинов класть безо всякого толку!
Не удержат доспехи гвардейцев такие стрелы ни за что. Потом новый залп и еще один, очень настойчивые эти жители степей в своем стремлении отомстить за смерть одного из своих товарищей.
Попутчики мои невольно вздрагивают, когда отдельные стрелы скользят по куполу совсем рядом с их головами.
Кладу руку на Палантир в мешке и отправляю ману в купол, просевший на три четверти от попыток степняков хоть как-то добраться до наших таких близких тел.
Потом мне надоедает эта самодеятельность совсем молодых и несдержанных воинов степи, я высоко поднимаю руку, привлекая внимание врагов этим жестом. Вторую продолжаю держать на своем знамени, мне определенно нужна узнаваемость. Выжидаю несколько секунд и резко опускаю ее вниз, одновременно отправляя ману на противников.
Первый десяток степняков слетает с лошадей, да и сами лошадки валятся от моего удара, раскладываясь боком на берегу и в мелководье.
До них метров десять и широкий удар по такому скоплению людей и лошадей забирает у меня немало маны, но я ее легко восстанавливаю из Палантира.
Снова поднимаю руку, но пока даю возможность остальным воинам срочно подняться на берег.
— Черт, у них рефлексы, как у собаки Павлова. Нужно постоянно бить по тупым башкам, чтобы вели себя хоть как-то прилично, — ругаюсь я про себя.
— Старшие будут или мне не с кем разговаривать?
На этот раз один из воинов кивнул мне и послал одного из своих куда-то, надеюсь, что с донесением. Остальные пока перестали угрожать мне стрелами, но все равно пытаются испугать своими суровыми лицами. Заодно помогая подняться пострадавшим и придавленным лошадьми.
— Совсем дикий народ. Но не такие злобные все равно, как урги, более человечные все же, — опять констатирую я.
— Ольг, о чем ты хочешь говорить с ними? Это же бестолку? — не понимает моих намерений Генс.
— Не совсем уж так и бестолку. Просто передам им свое приглашения встретиться, а потом подтвержу слова массовым убийством кучи степняков. Кажется мне, что после захвата Астрии народ степи очень сильно попутал берега, думая, что у него такой номер пройдет с Черноземьем. Но захватить все земли, кроме города, они точно смогут, разорят их, пожгут дома, уведут много девок в полон и убьют мирных крестьян. А я хочу избежать всего этого, — так весомо я отвечаю будущему командиру Гвардии.
— Ты же видишь, как ловко они мечут стрелы прямо из седла? И какие они тяжелые?
— Да, вижу, что очень тяжелые, — нехотя признает Генс.
— Поэтому выводить Гвардию за стены города, когда орда захватит все вокруг — это смерти подобно. Ты же не будешь спорить?
— Нет, наши воины не отступят и погибнут с честью, — начинает мне хорошо знакомую мелодию приятель.
— Вот, тогда погибнут всеми шестью сотнями, а с собой заберут пару сотен степняков в итоге. И зачем нужна такая война? — с усмешкой я спрашиваю Генса. — Остается только держать стены, благо арбалетов и болтов у города в достатке. На всю степь точно хватит.
— Гвардия выполнит приказ города, — вот и все, чем мне может ответить заместитель командира Гвардии при внимательно прислушивающемся к нашему диалогу Торке.
— В этом никто и не сомневается, — довольно сухо отвечаю я, видя, что Генс явно работает на показуху, как самый правильный патриот города.
 
Сдохнуть безо всякого толку в чистом поле от стрел кружащих постоянно лучников — ну не самая умная идея.
А другой от начальства в Совете я не слышал еще ни разу. Поэтому вынужден лично вмешаться раньше в историю Черноземья и степи, чем вообще-то рассчитывал до этого.
Стоять на месте, борясь с течением — нет особого смысла, поэтому я командую Торку плыть к нашему берегу. Через сколько приедут местные Старшие — да кто его знает?
Степняки заголосили, когда мы начали удаляться, но один из старших на них прикрикнул, похоже, что запрещая стрелять. Мы обозначили свой статус, как переговорщиков, хотя не подняли положенное для этого знамя.
Но продемонстрировали великую силу, поэтому заслуживаем уважения.
На том берегу мы и провели с полчаса, пока не появилась группа всадников постарше, при каких-то бунчуках и прочих проявлениях степной власти.
Всадники столпились на берегу, видя, что мы снова неторопливо возвращаемся к ним.
Потом, оказавшись на расстоянии десяти метров от берега, я торможу Торка, а сам внимательно рассматриваю двоих степняков постарше. Они выехали вперед и теперь никто не загораживает от меня переговорщиков.
Оба со смуглыми, широкими лицами, одеты явно побогаче остальных, в кольчугах и с сильно надменными выражениями на рожах.
По их понятиям тот, кто первый обратился насчет встречи, тот и должен приветствовать остальных переговорщиков тоже первым. Как бы, как более зависимый и слабый, те же, кто считает себя сильнее, никогда не просят о встрече, а сами приезжают и наезжают.
Для меня это нетрудно сделать, я повыше поднимаю свое знамя и называюсь еще раз:
— Мастер Ольг Прот! Капитан Совета Астора! Мое слово крепче камня! Рад встрече с такими доблестными мужами!
— Меня зовут Вижулис, это мой командир Жуляпис, — довольно по-простому отвечает один из степняков, выехав еще немного вперед.
Прямо какие-то литовские у них имена тут в степи. Впрочем, это я уже давно знаю, еще с тех пор, как общался с купцами из тех мест, особенно когда скупал у них тетиву для арбалетов.
— Что тебе надо, Ольг Прот? Говори быстрее, нам некогда долго слушать тебя, — сразу же начинает хамить мне степняк.
Типа, что договариваться не о чем, покоритесь и получайте нашу волю.
Впрочем, они тоже выбраны мной в жертвы, поэтому распинаться именно перед этими вожаками мне нет никакого особого смысла. Сами они явно не нацелены на какие-то продуктивные разговоры, очень много о себе понимают, да и не их ума это дело — договариваться с сильномогучим Магом.
Их дело — послужить красивой картинкой моей мощи и предостережением остальным дерзким сынам степи. Что и на силу степи есть другая сила, которая убивает сразу сотнями безо всякого разбора.
— Раз некогда, тогда и мы не станем долго говорить. Передайте своим вождям, что вас всех тут ждет только смерть! — отвечаю я и даю сигнал плыть обратно к нашему берегу.
Разозленные вожаки приказывают своим воинам, которых уже набралась примерно целая сотня вокруг них, стрелять по лодке. Правильно я им все сказал, сразу вывел из себя, мне мирное расставание ни к чему сейчас.
Стрелы теперь валятся постоянно с купола, понемногу выбивая его основу, но мы уже отплыли на середину реки.
Пришло мне время показать наивным агрессорам, что ждет их всех в скором будущем, все на корм стервятникам и воронам отправятся разбросанными кусками тел. Летающих падальщиков здесь, в благодатных землях, на самом деле очень много, вот и сейчас они уже нарезают круги в небе.
Предчувствуют будущее пиршество.
Я поднимаю фузею, переключаю ее на стрельбу импульсами самой малой мощности и особо не целясь, выпускаю первый сгусток в то место на берегу, где до сих пор неподвижно наблюдают за нами вожаки.