Дамиано Де Лука (ЛП)

Мне посчастливилось знать одного из лучших людей, когда-либо живших на этой земле, а я отталкивала его, думая, что меня оправдывает тот серый мир, в котором он жил. Но если бы я действительно была так оправдана, угрызения совести не сжимали бы мое горло так сильно.
Как раз в тот момент, когда мне показалось, что вот-вот упадет слеза, зажужжал телефон, и я крепче вцепилась в него, словно это был мой спасательный круг.
Дамиан: Отправлять неуместные сообщения в разгар поминального банкета?
Рената: Не останавливайся.
Это был момент слабости, но мне нужно было отвлечься. И да, я знала, что именно поэтому он так поступает. Он всегда был в курсе моих эмоций, и это была наша фишка — всегда быть рядом друг с другом, даже когда этого не следовало делать.
Дамиан: Ты не сказала мне этого в прошлый раз, когда я скользил в тебе. Мы должны это исправить.
Рената: Тогда ты не был таким грязным.
Дамиан: Я также был восемнадцатилетним и пытался быть джентльменом.
Рената: А сейчас?
Дамиан: Мне уже не восемнадцать, и я больше не джентльмен.
Рената: Лжец.
Дамиан: Никто еще не обвинял меня в том, что я джентльмен.
Рената: Это потому, что они не знают тебя так, как я…
Я заколебалась и удалила последнее сообщение, прежде чем нелогичная часть меня решила отправить его. Это было слишком интимно, и хотя я была рада отвлечься, это не могло быть глубже, чем глупые сообщения.
Рената: Расскажи мне какую-нибудь глупость.
Он не отвечал какое-то время, и каждая секунда без ответа заставляла меня все глубже и глубже погружаться в печаль по Винсенту. Мне нужно было, чтобы Дамиан ответил. Черт возьми, Дамиан, помоги девушке. Я уступила и стала изучать его.
Его телефон лежал на столе перед ним, и когда он заметил мой пристальный взгляд, он нажал на что-то на своем телефоне. Не прошло и секунды, как зажужжал мой телефон. Должно быть, он уже набрал свое сообщение. Его глаза не отрывались от меня, пока я читала его сообщение.
Дамиан: У тебя кольцо на пальце. Это чертовски глупо.
Моя челюсть немного отвисла, прежде чем я пришла в себя. Я что-то набрала, удалила, набрала снова, потом удалила. Его лодыжка коснулась моей икры под столом, и телефон выпал из моих изумленных рук на пол.
Люси наклонилась, взяла телефон и передала ее мне. Если она и заметила ногу Дамиана на моей, пока была внизу, то не стала об этом говорить. Вместо этого она слабо улыбнулась мне и вернула свое внимание на сцену, где должна была находиться я.
Мой телефон снова зажужжал.
Дамиан: Скажи мне какую-нибудь глупость.
Мое сердце заколотилось внутри меня. Он задрал ногу выше, раздвинув платье в высоком разрезе, и зацепил лодыжку за мое колено. Его разговор с женщиной был прекращен, его внимание полностью приковано ко мне.
Я облизнула губы. Его глаза проследили путь моего языка. На сцене капо Андретти говорил об исцелении, движении вперед, прощении, надежде и честности. Передо мной Дамиан олицетворял возможность достичь всего этого.
Сделай прыжок, сделай прыжок, сделай прыжок, — умоляло мое сердце.
Не надо, не надо, не надо, — твердил мой страх.
Сделай чертов выбор, — требовал мой мозг.
Я набирала текст, делая паузы на каждом слове, потому что не могла решить, что хуже — отправить сообщение или нет.
Рената: Прошлой ночью мне приснился сон. В нем ты меня поцеловал.
Дамиан: Это не глупо.
Я не ответила. Это была плохая идея. Прошло пятнадцать минут и еще два выступления. Зажужжал мой телефон. Я заставила себя не проверять его, даже когда Дамиан разговаривал с женщиной Романо, обжигая меня взглядом.
Через несколько минут телефон снова зажужжал, и я сдалась.
Дамиан: В твоем сне, какой я на вкус?
Дамиан: Тебе не нравится, что я с ней разговариваю. Что, по-твоему, это значит, принцесса?
Это значит, что я волновалась больше, чем следовало. Мне нужно было пресечь это в зародыше, но я не стала этого делать, потому что мне больше нужна была отсрочка, которую он предложил, хотя бы на эту ночь. Завтра я проснусь и уеду в Коннектикут. А сегодня, возможно, я смогу принять то, что он предложил.
 
Рената: Я не уверена, каков ты на вкус. Это были не те губы, которые ты целовал.
Его нога ослабла и упала с моей ноги. Он уронил ложку в тарелку с супом, читая текст. Новый оратор говорил о Винсенте так, словно тот был ему отцом. Я напряглась. Нога Дамиана снова коснулась моей, и я вернула свое внимание к нему. Телефон зажужжал.
Дамиан: Проведи со мной ночь, Рената. Без всяких обязательств. Всего одну ночь. Дальше мы можем продолжить. Я знаю, что ты хочешь этого. Я знаю, что ты боишься. Будь бесстрашной, Рыцарь.
Рената: Я знаю, что ты делаешь.
Дамиан: Я знаю. Я отвлекаю тебя, потому что тебе больно. И ты примешь мою помощь, потому что это то, что мы делаем. Я причиняю боль. Ты помогаешь. Тебе больно. Я помогаю. Не меняй нас, Рыцарь.
— Слишком поздно, Дама, — прошептала я, и его глаза метнулись к моим через стол.
  
ГЛАВА 21
 
Не верь всему, что видишь, ведь даже соль выглядит как сахар.
Марьям Ахсан
РЕНАТА ВИТАЛИ
Дамиан повел меня к своей машине. К тому времени как мы добрались до моего уголка в библиотеке, я уже миллион раз сомневалась в своем решении уехать с ним. Но, в конце концов, я поняла, что мне это необходимо. Дамиан прогнал боль. Он сделал для меня то, что наркотики и алкоголь делали для других. Проблема была в том, что он был опаснее веществ. Если бы он захотел, то смог бы погубить меня.
Я села на кровать, подтянула колени к груди и уперлась в них подбородком.
— Пообещай мне кое-что.
— Что угодно.
— Пообещай, что, когда я проснусь, тебя уже не будет.
Его черты потемнели.
— Рен…
— Пожалуйста.
Он не ответил ни на мгновение.
— Хорошо.
— Спасибо.
Он сел рядом со мной и протянул мне мою безразмерную спальную рубашку. Я влезла в нее, когда он отвернулся. Когда я выпуталась из платья, мое голое бедро коснулось его руки. Он вздохнул, и я почувствовала себя так же, как в подростковом возрасте, — всегда на расстоянии удара сердца от поцелуя.
Когда я откинулась к изголовью кровати, он снова посмотрел на меня.
— Помнишь песню, под которую мы танцевали медленный танец?
Я закрыла глаза и представила себе выпускной вечер.
— Ремейк песни Брайана Адама «Heaven».
— Я услышал ее в лифте отеля сегодня утром. — Его рука потянулась и обхватила мое бедро.
Мы сидели рядом, прислонившись спинами к изголовью кровати, а ноги лежали ровно на кровати.
Я вздохнула от его прикосновения.
— Мы что, с ума сошли, раз делаем это?
— Ты хочешь остановиться?
— Я думаю, это плохая идея.
— А по-моему, нет. — Он переместился так, что его тело оказалось над моим, и наши лица разделяло короткое дыхание. — Если ты не хочешь этого делать, скажи мне. Но если захочешь, я прогоню боль. Я обещаю, Рыцарь.
Я выпустила дрожащий вздох.
— Я не чувствую себя сейчас рыцарем. — Я чувствовала себя пешкой на шахматной доске Маман, неспособной на смелые ходы. Слабое звено.
Как Дамиан мог видеть мою боль? Я даже не могла определить ее. Это была потеря Винсента и призрак потери Дамиана одновременно. А еще я столкнулась с мыслью, что последние десять лет моей жизни были ошибкой.
Я оттолкнула Винсента и Дамиана. Я никогда не смогу вернуть Винсента, но теперь у меня появилась возможность заполучить Дамиана на ночь. Было бы глупо не воспользоваться ею.
Я встретила его взгляд.
— Ты уйдешь, когда я проснусь?
Он не ответил мне.
— Дамиан…
Он прижался своим лбом к моему.
— Да.
Его ответ ранил меня так же сильно, как и помог. Предвкушение бегало кругами по моему телу. Он перелез через меня. Я обхватила его ногами за поясницу, и он впился в мое тело так, что мне захотелось сорвать с нас одежду.