Странствия хирурга: Миссия пилигрима

— Как угодно, Амина. — Витус изобразил поклон и поморщился: тяжесть тела пришлась на больную ногу. Не дав хозяйке выяснить причину его болезненной гримасы, гость продолжал: — Вы позвали меня, потому что страдаете английской болезнью. Но, честно говоря, вы не похожи на человека, лежащего в жару и в испарине. Не говоря уж о крайней изможденности.
— Ах, я… — Амина на миг смутилась. Она не рассчитывала, что ее хитрость будет так легко разгадана.
Взгляд Витуса стал строже:
— Вероятно, это недоразумение. Поэтому позвольте откла…
— Нет! Подождите! — Госпожа схватила его за рукав. — Конечно, вы правы, это недоразумение, и довольно крупное! Я вам все объясню. Но пройдите же наконец, положите ваши вещи. Все остальное мы сможем обсудить за едой. — С неожиданной силой она втащила гостя в глубь комнаты и указала ему на стул.
Он неохотно повиновался.
— Как изволите. Я не хотел бы показаться неучтивым, но мое время ограничено. Меня ждут друзья.
— Конечно, конечно. — Хозяйка дома также села на стул, предварительно убедившись, что свет свечей выгодно оттеняет ее лицо. — Что позволите вам предложить? Для начала, я думаю, глоток вина. Оно великолепно, это андалузская лоза, его нельзя разбавлять… — Она позвонила в колокольчик, и тут же как из-под земли вырос гвинеец, наливший красного вина в два кубка.
— Я пью за вас, хирург!
— А я за ваше здоровье, которое, судя по всему, безупречно.
Повелительница звонко рассмеялась:
— Вы называете вещи своими именами! Буду откровенна, я в самом деле не больна, во всяком случае в обычном смысле слова. Однако я весьма интересуюсь медициной.
— Вы интересуетесь медициной?
— Именно так! — солгала Амина с сияющей улыбкой. — И не только арабской, но и индийской, и западной. Вы, как знаменитый врач, знаете об этом гораздо больше других… — Она спохватилась. — Ах, какая же я плохая хозяйка! Угощайтесь, прошу вас!
— Извольте. — Хирург пошарил по столу в поисках ножа и вилки.
Понаблюдав за его беспомощными движениями, Амина показала ему пример и сама взяла пару кусочков большим, указательным и средним пальцами правой руки, как это принято в арабском мире. Подражая ей, он ухватил кусок каплуна, окунул его в пюре из гороха и бобов и поднес ко рту. В тот же миг гость судорожно закашлялся, начал ловить ртом воздух и пошел красными пятнами.
— О, хирург! — Хозяйка озабоченно положила ладонь на его руку. — Какая непростительная глупость! Я должна была предупредить вас! В здешних краях едят очень острую пищу. Быстро сделайте еще глоточек андалузского! Однако что я вижу? Ваш кубок почти пуст!
Это было далеко от истины, что, однако, не помешало ей вновь зазвонить в колокольчик.
— Нгонго! Нгонго! Где ты пропадаешь, лентяй?
Чернокожий слуга подскочил и вновь наполнил бокалы, пролив при этом несколько капель на скатерть, впрочем, хозяйка не заметила его неловкости. Она неотрывно наблюдала за гостем, который неожиданно заинтересовался рабом. Хирург приказал негру замереть и повернул его голову таким образом, чтобы получше разглядеть его левый глаз.
Амина прекрасно знала причину его любопытства.
— Я вижу, от вашего внимательного взора не укрылась странная пленка на глазу у моего раба! — воскликнула она.
— В самом деле. — Витус выпил глоток вина. — Мы, врачи, называем это Pterygium — птеригий, или крыловидная плева. Весьма необычное явление, которое может появиться на различных участках тела: либо в виде мембраны между отдельными пальцами, либо в виде ткани, растущей поверх ногтевой пластины, либо как бельмо, частично закрывающее роговицу глаза.
Витус сделал паузу, потом продолжил:
— Пятно может разрастись настолько, что существенно ограничит зрение.
— Весьма интересно, однако пусть вас больше не заботит здоровье раба. Лучше угощайтесь от души, попробуйте меч-рыбу. Заверяю вас, она не такая острая, как каплун. — В голосе Амины сквозило легкое нетерпение.
— Пожалуй. — Витус послушался и убедился, что хозяйка права. Он взял еще кусочек и еще один. — Вы давеча сказали, что интересуетесь медициной. Какой же области вы отдаете предпочтение?
 
Амина притворилась немного смущенной:
— Какой области, говорите? Боюсь, еще неизведанной. И к тому же такой, о которой не принято говорить дамам. Но я скажу вам без обиняков, ведь, в конце концов, вы врач. Это касается огня, который загорается между мужчиной и женщиной. Откуда берется жар, который толкает женщину к мужчине и мужчину к женщине, страстное желание вновь и вновь соединяться в любовном порыве?
Витус оторопело посмотрел на нее:
— И эта тема вас так волнует?
Амина глубоко вздохнула, прекрасно зная, что ее грудь при этом вздымается и красиво очерчивается под тканью.
— Да, очень, — томно проворковала она. — Что происходит в организме человека, который это ощущает?
Помедлив, Витус собрался ей ответить, но Амина не дала ему ничего сказать.
— Возьмите один из этих шариков, они укрощают огонь во рту. — Она склонилась вперед и протянула ему вазочку с шариками.
— Благодарю. — Витус подцепил один шарик и отправил его в рот. — На ваш вопрос сложно ответить.
Амина Эфсанех кивнула. Она с нетерпением ожидала, когда возбуждающий шарик начнет действовать на гостя. В его состав входили небольшая доза опиума, мандрагора, спаржевая эссенция и еще ряд других сильнодействующих средств. Связующей субстанцией служил гуммиарабик, сгущенный медом. Все вместе придавало массе эластичность и вязкость. Во всем мире не существовало лучшего афродизиака.
— Это связано с равновесием соков, входящих в состав организма, — произнес Витус. — Мы различаем желчь, кровь, слизь и черную желчь. Если преобладают желчь и кровь, в теле возникает жар и тем самым вожделение.
Хозяйка едва слушала его. Как же красив этот белокурый хирург! Такой мужественный, такой видный. Какой низкий у него голос! Как серьезно он все произносит! Неотразимо! Она должна иметь его. Немедленно.
Голос ее вдруг зазвучал хрипло:
— Понимаю, понимаю. Соки бурлят. Я знаю это от одной подруги. Она никогда не успокоится, пока не получит мужчину там, где ей приспичит.
Амина поднялась и подошла к своей кровати, не спуская, однако, глаз с гостя.
— Не хотите ли еще один шарик отведать?
— Нет, зачем?
— Тогда, может, вы хотите чего-нибудь другого? Например, немного отдохнуть? Здесь, со мной? — Она вдруг выскользнула из своего воздушного облачения и легла на постель. Закрыла глаза и вздохнула. Это был страстный, похотливый звук. Женщина медленно согнула ноги и развела их так широко, что перед ним открылось все ее лоно, ее гладко выбритый бугорок, который она красила хной в красный цвет, как любил перс Шакир Эфсанех, когда еще был быком в расцвете сил. Ее вздохи перешли в стоны. Это должно было магически притянуть к ней белокурого красавца. Он ждет не дождется, когда сможет проникнуть в нее. Она это твердо знала, потому что так было со всеми мужчинами, которые оказывались с ней. Она еще немного поломается и сначала даст ему хлыст, чтобы он ее побил. Не слишком сильно и только по ягодицам. Сто раз, этого будет достаточно, чтобы она оказалась на верху блаженства. А потом… Потом и он получит удовольствие. Может быть…
— Похоже, вы и ваша подруга — одно и то же лицо. — Голос хирурга вырвал ее из приятных грез. Он звучал по-деловому и вовсе не возбужденно. Повелительница распахнула глаза. Хирург стоял, держа в руках свои инструменты и лекарства. Не собрался же он уходить?
— Я врач, а не похотливый сатир, заметьте это. Вы хотя и страдаете, но не от английской болезни, а от похоти.
— Но я…
— Рекомендую вам трижды в день холодную ванну и желательно работу, которая вас займет. Желаю приятного дня.
С этими словами он вышел.
— Черт побери, дама на редкость упрямая! — Магистр скосил глаза поверх своих бериллов, пытаясь что-то разглядеть в послании, которое держал в руках Витус. — Что она пишет на этот раз?