Мастер

Тоном, которым я часто пользовалась в разговоре с ним, он произнёс:
- Ой, неужто моя малышка думает, что в моём распоряжении лишь официальный миллиард?
У меня челюсть отвисла. Незадекларированный нелегальный доход. Я расхохоталась.
- Люблю твоё чувство юмора.
- Оно у меня есть?
- Выше всяких похвал. - Я погладила его по груди. - Но завтра я всё равно не смогу делать покупки. У меня свидание с тем русским.
Его брови взлетели.
- О, неужели?
- Он очень богат, так что возьмёт отгул и проведёт его со мной.
Его взгляд оживился.
- И что вы будете делать?
- Днём будем валяться у бассейна, готовить барбекю. Потом он возьмёт меня на пляж на пробежку. И ещё туррон. Эта штука для него - словно мёд для медведя...
Максим подхватил меня на руки и устремился в спальню:
- Прекрасно. От шопинга ты освобождена. - Потом он шлёпал меня, а я визжала. - Больше ничего тебе не куплю - совершенно неблагодарное занятие.
Я изогнулась.
- Что намерен со мной сделать?
- От разговоров о турроне и мёде у меня уже слюнки потекли в предвкушении любимого десерта.
Пару часов спустя, когда я, улыбаясь, вытянулась на простынях, он бросил мне запакованный подарок.
- Что это? - я сорвала обёртку. Сглотнула.
Он подарил мне...
Красный шарф.
***
- Не могу поверить, что увижу снег! - воскликнула я, когда самолёт Максима находился над Флоридой на высоте в тысячу метров. Расправив юбку палевого цвета, я уселась рядом с ним в роскошное кожаное кресло - Ведь увижу?
Не поднимая взгляда от делового журнала, он ответил:
- Если бы я зарабатывал доллар всякий раз, когда ты проверяешь прогноз погоды... Я клянусь, что там будет достаточно снега. А если нет, я сделаю так, чтобы было.
- У меня просто кружится голова, когда я представляю, что из жары мы попадём прямиком в заснеженную Небраску.
Мы провели вчера восхитительный совместный день. Кувыркались в бассейне, он меня ловил, а я поддавалась в обмен на секс.
Потом, когда я на кухне готовила маринад для гриля и десерт, он оставался рядом со мной. Попросил, чтобы я больше говорила на испанском. А я была только рада выполнить его просьбу. Неужели он так быстро учил язык? Он уже читал на испанском информацию на упаковках.
Вечером он взял меня с собой на пляж на пробежку. Сначала мне было не по себе, но потом я вспомнила, кем является мой спутник.
Двухметровым железобетонным безжалостным русским.
Что могло возбудить меня сильнее бега? Совместный бег. К счастью, меня вознаградили очередным агрессивным потным сексом. На пляже. Под пальмой.
Жизнь могла быть прекрасна.
Но всё равно, то, что происходило между нами, сбивало меня с толку. Сколько ещё мы будем вместе? Быть подружкой на выходные - это одно. Вернуться с ним в Россию - за гранью реальности.
Зачем же он тратит на меня деньги?
Утренняя записка на зеркале смущала ещё больше. На саркастическую фразу о дороге в Небраску он загадочно ответил "Зачем останавливаться там?"
Максим опустил журнал.
- Очевидно, ты никогда не жила там, где снег. И я уже знаю, что ты выросла на побережье.
Я выдавила улыбку.
- Как так?
- Дети в штате Айова не угрожают матерям "уплыть и не возвращаться". - Поисковый движок получил две новые переменные. - Возможно, ты родом из Майями. Или с побережья Техаса. Из Южной Калифорнии?
Когда я пожала плечами, новый лифчик потёрся о соски, заставив меня вздрогнуть. С того дня, когда он нацепил мне зажимы, кожа в тех местах оставалась чувствительной. С того же дня они были постоянно напряжены, и просматривались даже теперь, несмотря на красный кашемировый свитер с V-образным вырезом.
Дьявол заметил мою реакцию и улыбнулся. Я ему сообщила на испанском, что моя месть будет сладкой и внезапной.
Он отложил журнал.
- К твоему сведению, я дал команду Василию прекратить в твоём отношении расследование. Он был крайне разочарован.
Максим это сделал?
- Теперь понятно, почему он так себя вёл.
Отвозя нас в аэропорт в принадлежащем Севастьянову "Бентли Мульсан" этот телохранитель/водитель/правая рука всё время на меня зыркал. Пока мы поднимались на борт, он бросил на меня очередной угрюмый взгляд перед тем, как удалиться в кабину для экипажа. Чрезмерная забота о "боссе".
- Что заставит этого мужчину улыбнуться? - спросила я Максима.
- Твоё настоящее имя и паспорт. Вот всё, что ему нужно в жизни. Ну, возможно, ещё миндальные конфетки.
Сейчас же Максим сообщил:
- Сначала Василий поставил всю Тампу с ног на голову. Ты ведь там никогда не жила?
- Я никогда не говорила, что жила. Почему ты его отозвал?
- Потому что ты мне сама доверишься. Скоро.
- Так уверенно говоришь. - Последние пару дней я думала, не попросить ли Максима помочь мне с Эдвардом? Утром в ванной я попыталась отрепетировать перед зеркалом, что я ему скажу: "Я замужем за психом, который хочет меня убить", но ни одно слово не сорвалось с моих губ. Лёгкие будто каменной плитой сдавило.
- Я уверен. Ты учишься мне доверять, - сказал Максим.
Что если... так? Требуемый уровень доверия... я не знала, могла ли моя атрофировавшаяся вера вернуться к этому уровню. Разве можно бегать со сломанной ногой?
Наши взгляды встретились.
- Я хочу для тебя самого лучшего. Ты можешь мне доверять.
Я отвела взгляд. Именно эти слова произнёс Эдвард, когда я пожаловалась: "Не понимаю, почему мне надо подписывать все эти документы".
Я так долго следовала лишь собственным правилам, не доверяя никому. Я была одна - и была жива. Я молчала - и не высовывалась. Помня об этом, разве я могу вот так открыться?
За прошедшие годы секретность для меня стала синонимом выживания. И мне казалось, что добровольно нарушить это правило значило бы призвать Эдварда за моей головой.
Я понимала, как это дико. Но избавиться от этого ощущения не могла. Может, у меня уже психика повредилась? Всё вполне могло обстоять именно так. Нельзя жить, постоянно представляя, каково это - получить удар ножом...
- Katya?
- Que cosa? А? - Прочистив горло, я сменила тему. - Василий очень предан тебе. Как ты его нашёл?
Взгляд Максима сообщил мне, что на этот раз он позволил мне сорваться с крючка.
- Василия должны были приговорить к смертной казни за разбойное нападение, которого, как я знал, он не совершал.
- Por Dios. Как ты узнал?
- Я шантажировал заказчика этого нападения. И колебался, спасти Василия или нет. Это была моя первая глобальная схема шантажа, и в будущем иметь возможность пользоваться услугами такого могущественного человека казалось весьма заманчивым. В конце концов, я анонимно выслал все доказательства адвокату Василия. А потом Василий освободился - и каким-то образом меня выследил, обратив внимание на все уязвимые места системы безопасности. Со шляпой в руке он попросился ко мне на работу. Разве я мог отказать?
- Ну, это звучит не особенно бессердечно.
- Расчётливо, нет? Я однажды спас ему жизнь, и с того момента он охраняет мою. То, что я поступился тогда своей целью, оказалось самой лучшей инвестицией. - Его взгляд потеплел. - По крайней мере, пока не появилась ты.
- Ха. Que comico. Кстати, об инвестициях - что ты будешь дарить на свадьбу?
- Жеребца для их конюшни. Который не был предназначен для продажи.
Ну, конечно.
Открыв свой незаменимый портфель, он извлёк мой телефон.
- Возьми. - Он вручил его мне.
- Ты взломал пин-код или что?
- Телефоны, блокируемые кодом, невероятно сложно взломать. Я бы мог его вскрыть, но существовал риск потери данных. Скоро ты мне всё равно всё расскажешь.
Прикрыв экран, я ввела код и, уже не скрываясь, просмотрела смс. Я и понятия не имела, как много этот мужчина будет для меня значить. Так что его контакт я назвала "М. Севастьянов", а потом проверила голосовую почту. Миссис Эбернати напоминала, что тридцать первого я должна сделать у неё уборку.