Строптивая жена Властелина Пограничья (СИ)

Я шёл в человеческом обличии и тащил на себе Лейлу. Мою ослабшую жену везли на себе попеременно то Брен, то Леон.
Эйвис украдкой смотрела на меня. А когда я поворачивался и ловил её взгляд, отворачивалась. Она всё время порывалась мне что-то сказать или спросить, но умолкала. Мне же, было не до сантиментов, Лейла оказалась тяжелее, чем я предполагал. Мёртвое весит больше живого или подлости в ней больше, чем в обычных людях. Да и разговаривать при свидетелях мне не хочется.
Теперь мы стоим в кабинете, который из-за такого количества народа кажется маленьким.
Что за собрание? Откуда они все здесь? Артур, понятно примчался, как только узнал, что я потерял Эйвис. Друг всегда меня поддерживал в тяжёлые периоды жизни.
А этот наглый толстяк, претендующий на моё место? Я его вообще никогда не видел. А он тут распоряжается. Вооружился боевым артефактом и ставит условия.
— Рауль как ты здесь оказался? — спрашивает меня толстяк.
— Странный вопрос, — смотрю на него в упор тяжёлым взглядом. — Я у себя дома. А вот кто вы такой?
— Я твой троюродный дядюшка, а по совместительству глава Тайного Сыска империи Тод Аскук, — сжимая в руке артефакт, он так и лучится добротой.
— Не могу сказать, что рад знакомству, — у меня не хватает сил на разговоры.
Побыстрее бы сжечь Лейлу, и у меня камень с души упадёт. Пока слуги собирают побольше дров и хвороста и сооружают из всего этого костёр со столбом посередине, куда я собственноручно привяжу Лейлу, проткнув для верности ещё раз осиновым колом.
— Да, природа играет с нами злую шутку, гордые Ранделлы переродились в Рендаллов, а Рендаллы деградировали до Аскуков, — иронизирует Артур. Мой отец оскорблённо отвернулся.
— Я не собираюсь терпеть от тебя оскорбления, мальчишка, — как боевой петух нападает Тод на Артура. Правда, только словесно.
— Я вас не задерживаю, — я указываю дядюшке на дверь.
— Зато я задерживаю, — как гром среди ясного неба звучит голос, входящего в кабинет императора.
— Ваше императорское величество, как вы здесь оказались? — кланяясь, спрашивает Тод.
— Точно так же, как Артур, — усмехаюсь я.
— Давайте-ка пройдём в более вместительную комнату, — предлагает император. — Рауль, веди нас. Брен и Леон смотрят за Аскуком, чтобы не сбежал. Генрих, пригласите, пожалуйста, Альгула.
— С вашего позволения, — слегка склоняю голову перед Гио, — мне нужно для начала сжечь Лейлу. Я не могу ещё раз оставить её окончательную смерть на волю случая.
— Альгулу говорить будешь? — только и спрашивает император. Я качаю головой. Зачем бередить старые раны, которые только начали затягиваться.
Я выхожу во двор, где уже всё подготовили для большого костра. Кузнец, подаёт мне цепь, и я приковываю Лейлу к столбу. Свят стоит с ковшиком воды, освящённой в храме культа Воинов Северного Пограничья. Рядом с ним, с такими же ковшиками стоят воины из моей дружины и слуги замка, у которых оказалась освящённая вода.
Я киваю им, и люди выплёскивают на корчащуюся в муках вампиршу воду. Её, некогда прекрасная кожа сползает лоскутами. Глаза от воды вытекли. Она пытается выкрикивать проклятия, но я предусмотрительно закрыл ей рот кляпом.
Подношу пылающий факел к её одежде. Платье вспыхивает. Поджигаю в разных местах хворост, и огонь весело пожирает подготовленную для неё пищу.
Лейла сгорает раньше, чем окружившее её пламя. За казнью в окно наблюдает Эйвис. Поймав мой взгляд, она едва заметно улыбается. Для неё важно, чтобы я лично убил Лейлу, которая причинила ей немало страданий. С чувством выполненного долга возвращаюсь в замок.
В большом зале уже все расселись. Император в кресло с высокой спинкой лицом ко всем присутствующим. Брен стоит, подпирая стену. Артур присел на диванчик, на противоположной стороне примостился Леон. Мой отец сел на стул и замер в ожидании.
Для нас с Эйвис оставили небольшой диванчик возле окна. Я усаживаю Эйвис рядом с собой и обнимаю за талию. Он настолько узкий, что объятия не выглядят как приставание, а скорее, как возможность сесть поудобнее. Несмотря на усталость, близость жены волнует. Мои мысли текут совсем не в ту сторону, на которую настраивает император. Я оглядываю комнату в поисках троюродного дядюшки. Он нашёл себе местечко подальше ото всех, примостившись на неудобный стул. Недалеко от Тода нашёл себе местечко Альгул, удобно устроившись на окне.
 
Гио поочерёдно смотрит в глаза каждому присутствующему в комнате. Его взгляд пробирает до мурашек. Так и тянет рассказать все свои прегрешения начиная с трёхлетнего возраста.
— Ваше императорское величество, — первой не выдерживает Эйвис, — я прошу вас о разводе.
— Это невозможно, моя дорогая, — ласково отвечает император. — Мы с вами не женаты.
Эйвис вспыхивает, но продолжает:
— Мой муж провёл магическое вмешательство без моего ведома и разрешения.
— Это серьёзные обвинения, вэсса Ренделл, — император уже не шутит и не улыбается. — Вы знаете, что за наказание предусмотрено за такое деяние?
— Эйвис, успокойся, не пори горячку, — Леон поддерживает императора.
— Не пори горячку? — моя жена оседлала боевого пони, теперь она не свернёт назад. — Да ты знаешь, что он сделал?
— Он виноват, никто не спорит. Твоё похищение произошло и по его вине тоже. — Леон успокаивает меня.
— Дело не в похищении. А в том, что он поставил на мне брачную метку, — Эйвис дрожит от возмущения.
Все мужчины замерли. Артур, вцепился взглядом в меня, Леон в сестру. Брен, наоборот, не смотрит на нас. Отец отвернулся, поджав губы. Аскук злорадно ухмыляется.
— Интересно, а как вы об этом узнали, дорогая Эйвис? — вкрадчиво спрашивает император.
Эйвис краснеет. А я бледнею. Моя жена якшалась с вампиром? С кем? Непроизвольно я бросаю взгляд на Альгула. О том, что на ней поставлена брачная метка, я ещё не осознаю.
— Да, вы не стесняйтесь моя дорогая, рассказывайте. Откуда у вас это сокровенное знание, — допытывается император.
— Я сам разберусь со своей женой, — заступаюсь я за Эйвис. Гио, сукин ты сын, подставил меня. Я же не знал, что на нас брачная метка, мог бы тоже опозориться. — Ты лучше отвечай, откуда взялась брачная метка? Я так понимаю, что и у меня она стоит. Только в отличие от жены, я не имел желания проверять.
Эйвис сидит вся пунцовая. Она поняла, какую ошибку совершила, выставив терзавшие её мысли на всеобщее обозрение.
— Да, это была моя личная просьба, — без тени сожаления говорит император. — И глава культа Воинов Северного Пограничья любезно согласился мне помочь. Так, что милая Эйвис такие браки не распадаются даже на небесах. Ваша просьба отклонена.
Моя жена вздрагивает. Напряжение спадает. Видимо, поэтому она не отзывалась на мой зов. Обиделась на метку. Интересно, как она проявилась у Эйвис? Понятно, что изменить добровольно не получится, но как-то же она узнала о брачной метке.
— Ты почему мне не сказал, как проявляется метка? — шипит мне в ухо жена.
В ответ я притягиваю её к себе и целую на глазах у всех. Эйвис снова краснеет и прячет лицо у меня на груди. Артур и Гио понимающе улыбаются.
— Теперь, с позволения хозяйки северных земель, вернёмся к делам семейным и политическим. Не возражаете, Эйвис? — испрашивает император, а жена кивает. — Артур ты прав во всём, кроме того, что Станислав развлекается. Нет, он не развлекается, у него есть цель, а вот какая я ещё не разобрался.
— Лейла, говорила, что её обещали сделать императрицей Илиная, — вставляет Эйвис. — Этторио Эрмано должен был направить в замок письмо с условиями моего освобождения.
Император смотрит на Артура:
— Я не знаю. Мне ничего не приходило, — и говорит мне одними губами «клянусь».
— Письмо пришло мне, — отзывается отец.
— Где оно? — одновременно задаём вопрос я, Эйвис и император.
  
Глава 50
 
Рауль