Песчинка на ветру

Так и случилось. В один из апрельских дней, когда солнце светит особенно ярко и первые подснежники пробиваются сквозь островки ранней травы, Валерия проснулась, открыла окно в своей спальне и увидела, как природа пробуждается, оживая и набирая краски после бесцветной зимы. Вдохнув свежий воздух, она очнулась от своей скорби.
Да, всё, что случилось, – страшная трагедия, но это осталось позади. И как весна сменяет зиму, так и Валерия решила сменить свою скорбь. Жить как овощ? Ни за что! Разве Макс и дети хотели бы для неё такой судьбы? А родители: мама, Анатолий Иванович, Надежда Степановна? Подруги? Денис? Нет! Все любили её семью, все чувствуют боль, но они научились жить дальше. И она научится. Обязательно научится! Нужно перестать думать о мёртвых, нужно начать думать о живых. Конечно, боль утраты никуда не ушла, но из ноющей она превратилась в тупую, затем заняла укромное местечко в глубине сердца.
Валерия снова начала рисовать. Иногда можно было увидеть улыбку на её лице. А к следующему апрелю она совсем оправилась от горя. Так казалось со стороны.
 
Часть III
 
1
В стёклах дома, стоящего на холме, отражалось ярко-голубое небо с редкими облачками. От этого дом казался воздушным, словно парящим над землёй. Тот самый дом в посёлке Красноармейский, у подножия которого с одной стороны раскинулась роща, с другой – не спеша тёк ручей. Извилистая тропинка, ведущая к дому, почти полностью заросла травами. Кованая калитка чуть приоткрыта. Вдоль выложенной камнем дорожки до самого крыльца с двух сторон тянулись пышные кусты пионов и георгин. В прозрачном воздухе монотонно жужжали пчёлы, кружась над благоухающими цветами. Август уже вобрал в себя все краски лета, все упоительные ароматы этого прекрасного времени года. Хотелось смотреть, не отрываясь, на красоту последних летних дней, заполнить лёгкие терпким пьянящим воздухом, ощутить босыми ногами мягкость трав и – остановить время.
На крыльце, увитом розами, совсем недавно заменили ступеньки. Поменяли также и входные двери. Теперь они были не железными, а деревянными, резными, из тёмного морёного дуба. Над ними полукругом висела большая гирлянда из белых цветов. Двери были открыты настежь, и, заглянув внутрь дома, можно было увидеть невысокую напольную вазу, стоящую почти в центре зала. В ней расположился восхитительный букет только что срезанных роз.
Чуть поодаль, у огромного зеркала, занимающего треть стены, стояла Валерия. Кружевное белое платье до самого пола корсетом обхватило грудь. Тонкую талию подчёркивала широкая атласная лента. Плечи обнажены, на руках – белоснежные парчовые перчатки, уходящие чуть выше локтей. Волосы собраны в высокую причёску, украшенную мелкими белыми цветами. На щеках горит румянец. Необыкновенная улыбка, которая бывает только у романтических натур, озаряла её лицо.
– Какая ты у меня красивая! – Нина Александровна любовалась дочерью.
– Мамочка, я так счастлива! Я мечтала об этом двенадцать лет! – Валерия закружилась по комнате.
– Двенадцать лет? – Нина Александровна побледнела и села на диван. – Солнышко, о чём ты говоришь? Двенадцать лет!
Валерия подбежала к матери.
– Мамочка, дорогая! О, что же я наделала! Зачем сказала! – она обернулась, увидела графин с водой, спеша и роняя капли на пол, плеснула в стакан. – Вот, выпей.
– Валерия, – Нина Александровна взяла стакан, сделала несколько глотков. – А теперь тебе придётся всё мне рассказать!
Её лицо порозовело. Валерия вздохнула, села рядом, успокаивающе погладила её колено.
– Это случилось давно. Ещё до замужества. Я поссорилась с Максимом. Помнишь, он уехал надолго, месяца на полтора?
 
Нина Александровна задумалась на несколько секунд. Затем кивнула головой, видимо, вспомнив.
Валерия продолжила:
– В это время я и познакомилась с Денисом. В кафе. С ним было так легко! Он отвлёк меня от мрачных мыслей. Я тогда думала, что у нас с Максимом всё кончено, и стала встречаться с Денисом. Каждый день. Он читал мне стихи. С ним было так интересно! Мы много разговаривали, гуляли. И я… Знаешь, уже можно сказать, никому не будет больно.
Валерия опустила глаза в пол и проговорила тихо:
– Я провела с ним ночь.
– Лерочка, девочка моя! Как ты могла! Ты же была помолвлена! О чём ты думала? – Нина Александровна закрыла лицо руками. – Доченька! Что ты наделала!
Валерия взяла ладони матери в свои и посмотрела ей прямо в глаза.
– Мам, ну что ты! Я же говорю – с Максом всё было кончено! Я так думала. Я с ним порвала.
Нина Александровна молча смотрела на дочь. Затем спросила:
– Ты влюбилась? Ещё тогда? В Дениса?
– Да, мам.
Ладони матери похолодели в руках Валерии. Она их мягко освободила из рук дочери. Сложила в замок.
– Я чувствовала! Чувствовала, что что-то не так! Я только не могла понять что. Зачем же ты вышла за Максима?
Валерия уже встала с пола и отошла к букету, стоящему в вазе.
– Мам, давай не будем об этом, – обрывая чуть завядший лепесток розы, сказала она. – Макс был хорошим мужем.
– Просто замечательным! Он был настоящим человеком, с большой буквы. У вас была прекрасная семья!
– Мамочка, милая, не надо, – на глаза Валерии навернулись слёзы, и она отвернулась, стараясь, чтобы мать не увидела.
Нина Александровна подошла к дочери. Обняла, погладила по волосам. Вздохнула. Её рука замерла:
– Доченька, я вспомнила, когда впервые увидела Дениса. Его глаза… Они мне не давали покоя с тех пор, как он появился на пороге этого дома. А ведь он сильно изменился! Если бы не глаза и твой рассказ, я бы и не вспомнила. Он приходил к нам, в нашу квартирку на Светлой, много лет назад. Наверное, те самые двенадцать. Я мало что помню – столько времени прошло! Помню, как открыла двери и увидела юношу. Он поднял на меня свои глаза. В них было столько боли! Я не могла отвести от них взгляд. Редкий цвет. Он спросил тебя. Я ответила, что ты вышла замуж. Помню, как он побледнел и отшатнулся, словно мои слова причинили ему физическую боль. А его глаза, они потухли! Я видела пепел, серый безжизненный пепел. Кажется, я пригласила его зайти, но он, он не мог даже говорить. Он медленно повернулся к лестнице и на негнущихся ногах начал спускаться вниз. Не помню, что меня тогда отвлекло, – может, на плите что-то кипело или телефон зазвонил, – я закрыла двери и занялась своими делами. На выходных, когда ты и Максим навестили меня, я решила ничего тебе не говорить. Зачем? Ты уже замужем, а этот сероглазый юноша, как мне показалось, на что-то рассчитывал. Со временем этот визит и вовсе вылетел у меня из головы.
Нина Александровна серьёзно посмотрела на Валерию.
– Ты любишь Дениса?
– Конечно, люблю! – громко сказала Валерия и закружилась по комнате. – И сегодня я выхожу за него замуж!
– Подожди, Валерия! Остановись! Давай поговорим.
Валерия подошла к матери.
– Мамуль, ну что ещё ты хочешь знать?
– Я хочу знать, почему он не добивался тебя? Где он был все эти годы?
– Мамочка, дорогая моя, он всегда был рядом, незаметно, но был. Все эти годы. Сначала ждал и надеялся, потом отчаялся, но не переставал любить. Понимаешь?
– Что за любовь без действия? Мечты и фантазии? Доченька, ты действительно думаешь, что он тебе нужен?
– Да, мама! Я люблю его! Много-много лет! И он изменился. Он уже совсем не тот мечтатель, что был раньше. Да, у него другой характер, он совсем не похож на Макса, который что сказал, сразу сделал. Денис, он сто раз подумает, прежде чем сделает. Он не хотел вмешиваться в мою жизнь, считал, что он мне не нужен. А потом, когда мы совершенно случайно встретились и он понял, что я не переставала его любить, он не хотел, чтобы у меня были проблемы, не хотел рушить мою семью. Он никогда не думал о себе, только о том, чтобы не сделать мне больно. Разве это не любовь? Он был готов просто стать моей тенью. Понимаешь теперь?