Трое шведских горных мужчин (ЛП)
— Это как? Что заставило тебя прийти к такому выводу?
— Ты трахаешь меня только тогда, когда один из них рядом, — говорит он.
Я пристально смотрю на него.
— Эм… Нет. Ты трахаешь меня только тогда, когда один из них рядом. Я целую вечность надеялась побыть с тобой наедине, но ты, блять, исчезаешь каждый раз, когда я пытаюсь.
Его челюсти сжимаются. Он хватает меня за лицо, заставляя посмотреть на него.
— Послушай меня. Илай и Ривен дадут тебе все необходимое. Не я.
— Большое спасибо, я сама решу, что для меня лучше.
— Что бы ты ни хотела, я не могу тебе этого дать. Черт возьми, я предложил встречаться с тобой, потому что знал, что это осчастливит их.
Я оскорблена.
— Серьезно? Каков был твой план? Ты позволишь другим разобраться со всей романтикой, а сам будешь использовать меня как какую-то секс-игрушку? — Я прижимаюсь к нему бедрами, и его рот приоткрывается. — Ты гребаный мудак.
— Это не значит, что я не хочу… — Он замолкает, рыча низко в горле. — Я не занимаюсь романтикой. Я не занимаюсь нежностями. Я не знаю, как это делать.
— Очевидно. — Я провожу рукой по его члену, чувствуя, как он отчаянно подергивается под моей ладонью. — Здесь нет ничего нежного. — Мои пальцы пробираются к эластичному поясу его нижнего белья. Я прижимаю его к его коже. — Сними их.
С низким стоном он делает это, снимая их со своей скульптурной задницы и спускаясь по мускулистым бедрам. У меня слюнки текут, когда он пинком отбрасывает ткань. Он такой чертовски огромный. Я наклоняюсь вперед, дотягиваясь до его члена.
— Могу я?
Он ворчит в знак согласия. Я глажу его, сначала нежно, ощущая бархатистую текстуру его кожи, и он шипит, все его тело напрягается. Я опускаю руку, чтобы обхватить его тяжелые яйца, чувствуя, как пульсирует его ствол. Он ерзает, стиснув зубы.
— Ты хочешь меня? — спрашиваю я, легонько сжимая.
Его глаза не отрываются от моих, но дрожь пробегает по нему.
— Да.
— Тогда возьми меня.
Когда он не двигается, я толкаю его за широкие плечи, толкая его на пол палатки и забираясь на него сверху. Он рычит, когда я двигаю бедрами взад-вперед, потирая кончиком его члена свой клитор. Мои глаза закрываются. Боже, я так сильно хочу его.
Очевидно, это так же сильно раждражает его, как и меня. Он стонет, когда я хватаю его член и осторожно прижимаю к своей щели. Капли его спермы смешиваются с моей влагой, когда я трусь о него.
Он хватает меня за бедра и пытается перевернуть, но я не позволяю ему.
— Перевернись, — приказывает он.
— Нет, — огрызаюсь я в ответ. — Если ты трахаешь меня, ты смотришь мне в лицо.
Он хмурится.
— Я так не трахаюсь.
Я фыркаю.
— Если ты посмотришь мне в лицо, все станет интимнее, не так ли? Если мы встретимся взглядами, то все станет слишком романтично, и ты вспомнишь, что я женщина, которая тебе небезразлична, а не какая-то горячая влажная дырка, в которую ты можешь засунуть свой член. — Я двигаю бедрами, кончик его члена скользит между моих пульсирующих губ. — Боже упаси, ты испытаешь эмоции. — Я припадаю губами к его шее и прикусываю кадык, заставляя его вздрогнуть. — И если я смогу заставить тебя что-то почувствовать, я могу причинить тебе боль, не так ли?
— Заткнись. — Его пальцы впиваются в мои бедра. В его словах звучит предостережение. Как будто я должна его бояться. Бояться этого человека, который только что рисковал своей жизнью, чтобы спасти меня. Я бы не испугалась Коула, если бы он вошел в мою спальню с бензопилой. Он, наверное, просто соорудил бы мне прикроватную тумбочку или что-то в этом роде — Я. Не. Трахаюсь. Так.
Я вздыхаю и неохотно отстраняюсь от него.
— Прекрасно. Тогда я сама сниму напряжение.
Он хмурится, судорожно сглатывая. Я вижу, как бьется его пульс во впадинке на горле.
— Что?
— Я не собираюсь заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. — Я заправляю волосы за уши и обмахиваюсь ладонью. — Господи. Это отличное средство от переохлаждения. Тебе следует написать исследовательскую работу. — Затем я откидываюсь назад, раздвигая бедра. Его взгляд фокусируется между моих ног, когда я начинаю медленно трогать себя. Я только дразню его. После этого поцелуя мне нужно кончить. Я делаю глубокий вдох и скольжу пальцами вниз к своему клитору, медленно обводя его.
Язык Коула скользит по его нижней губе.
— Ты серьезно собираешься это делать? Я видел, как Илай брал тебя сзади. Тебе это нравится.
— Да, нравится, Илай выкрикивает мое имя, когда кончает, и целует меня всякий раз, когда видит. — Я погружаю пальцы в свою влагу, слегка двигаясь на полу палатки. — С-слишком много мужчин видят во мне анонимную шлюху. Я не позволю мужчинам, с которыми я на самом деле сплю, делать со мной то же самое. Я уверена, что ты можешь сам о себе позаботиться. — Я позволяю своим глазам закрыться и просовываю палец внутрь себя. Мысленно не я прикасаюсь к себе. Большие, сильные, уверенные руки Коула делают всю работу за меня. Проходит несколько напряженных, накаленных секунд. Я чувствую, что становлюсь все более влажной, пока фантазирую. Я поднимаю руку и зажимаю сосок свободной рукой, и у меня перехватывает дыхание, а спина слегка выгибается.
— Черт возьми, — бормочет он, хватая меня и притягивая мое тело к своему. — Ты, блять, победила, — рычит он. Я рычу в ответ, затем забираюсь на него сверху, оседлав его.
— Смотри на мое лицо, — приказываю я, сжимая его челюсть и заставляя его встретиться со мной взглядом. Его ледяные голубые глаза не отрываются от моих, пока я выпрямляюсь, а затем медленно опускаюсь на его член.
ГЛАВА 29
КОУЛ
Дэйзи чувствуется обжигающе горячей и мягкой, как грех, когда она опускается на мой член. Боже, какая она тугая. Я даже не уверен, что она сможет взять меня, но она просто сжимает губы и продолжает двигаться, скользя вниз, пока я полностью не наполняю ее. Ее губы приоткрываются в беззвучном вздохе. Ее шоколадно-карие глаза сливаются с моими, полные нежности, гнева и страсти, которых я, черт возьми, точно не заслуживаю.
Какого черта я все еще смотрю в ее глаза?
Я хватаю ее за бедра и толкаюсь в нее, сильно, толкаясь так глубоко, как только могу. Она что-то бормочет, царапая мне спину. Вместе мы движемся быстро, становясь все более и более безумными. Она жестко скачет на мне, покачивая бедрами, потираясь клитором о основание моего члена. Я вцепляюсь пальцами в мягкую плоть ее попки, затем сильно шлепаю ее по ней. Она шипит, выдыхая сквозь зубы, и я провожу ладонью по коже, чувствуя, как она нагревается.
Она выглядит чертовски нереально сверху меня, ее обнаженные изгибы раскраснелись и блестят от пота, ее длинные темные локоны свободно ниспадают на плечи. Ее сиськи у меня перед лицом, дрожат и подпрыгивают с каждым толчком. Я вижу, как ее бледно-розовые соски набухают и сморщиваются прямо у меня перед глазами. Я наклоняюсь вперед и ловлю один из них ртом, покусывая его в наказание, и она стонет, потираясь грудью о мой рот, как будто отчаянно хочет большего.
— Коул, — выдыхает она. — Коул. Господи, прости, я не могу… Я не могу…
— Не можешь что? — выдавливаю я, прижимая ее крепче.
Ее толчки начинают становиться резкими и слабыми, затем она полностью прекращает двигаться. Она наваливается на меня.
— Я не могу… — задыхается она. — Мои ноги…
Я так возбужден, что мне требуется пара секунд, чтобы осознать, в чем проблема. Я хватаю ее за талию и переворачиваю нас обоих так, что я лежу на ней сверху. Палатка содрогается, когда мы скользим по одеялам.
— У тебя была гребаная гипотермия, — бормочу я между толчками. — Ты думаешь, у тебя хватит сил оседлать меня? Ты едва можешь ходить.
— В следующий раз, — бормочет она. — Обычно у меня это хорошо получается.
— О, ты очень хороша в этом. — Она вскрикивает, когда я просовываю руки под ее мягкую задницу и приподнимаю ее бедра, меняя угол наклона. Головка моего члена находит чувствительный пучок нервов внутри нее, и я вонзаюсь в него снова, и снова, и снова. Она кричит с каждым толчком, дрожь пробегает по ее телу.