В объятии Зверя. Том 2 (СИ)

— Хорошо, я поеду с тобой, — произнесла она.
***
Спустя несколько дней после того, как Владычица покинула Лединг, Рейван открыл глаза.
— Где Маррей? — прохрипел он, сжимая кулаками шкуры, которыми был покрыт.
— Её нет. Уехала, — растерянно ответила Тора, склонившись над ним.
Рейван отчаянно зарычал, словно зверь, попавший в капкан, и напугал старую женщину. Она выбежала из покоев, и через минуту вместо неё появился Тирно. Неуверенными шагами он приблизился к Рейвану.
— Боги! — прослезившись, воскликнул рудокоп. — Как я рад, что ты проснулся, Эйнар! — Он сжал его руки и присел к постели. — Ты до икоты напугал Тору. Она ухаживает за тобой, славная женщина.
— Ингрид? — слабым голосом произнёс Рейван.
Тирно опустил глаза и покачал головой.
— Мы её не нашли.
— Подними меня! — потребовал Рейван, стараясь сесть.
Он был слаб. Мускулы высохли. Волосы сильно отросли, и борода топорщилась во все стороны. Рейван понял, что прошло немало времени со дня битвы, в которой он проиграл.
Тора, осмелев, приблизилась и подала ему одежду, а потом принесла гребень, кожаные шнурки и серебряные кольца, чтобы заплести вождю волосы. Тирно отправился за мёдом.
— Ну вот, почти уж и не видно твоей страшной раны, — сказала Тора, стягивая ремнями тугую воинскую косу. — С бородой-то как поступить? В твои годы в бороде плетут косы по числу детей! — встала она напротив него и взялась за прядь.
— Постриги! — фыркнул Рейван. — Не будет их у меня. Довольно меня выхолащивать, — он отодвинул от себя женщину.
Тирно протянул Рейвану кубок, до края наполненный мёдом. Но вождь не замечал его.
— Стричь? С ума сошёл, — усмехнулся рудокоп. — Без бороды только бабы да дети ходят.
Рейван вздрогнул от неожиданно раздавшегося голоса и повернулся.
— Да ты слеп на правую сторону! — понял рудокоп.
Тора взяла Рейвана за подбородок и, поднеся лампу, заглянула в глаза.
— И правда: глаз на свет не отзывается.
Рейван вздохнул, сделав глоток мёда. Он понял, что лишился зрения на одну сторону, когда лежал на поле сечи. Там же остались несколько его зубов. Со всеми этими увечьями ему оставалось лишь смириться.
Тора забрала у Рейвана опустевший кубок, а он принялся надевать верхнюю рубаху.
— Не пил бы ты первое время столько, — проговорила Тора, отойдя к столу. — За победу и за сохранённую тебе жизнь ты должен бы принести богам жертву.
Взгляд Рейвана воспылал.
— Богам? — резко сказал он. — Богам, которые позволили сгинуть Дэрону и Арнульфу? Которые не сберегли Ингрид? Она ведь беспрестанно им молилась! Никаким богам я ничего не должен! Это они мне должны за всё, чему позволили случиться!
Тора подобралась и покачала головой.
— Это ты их не сберёг, — сказала негромко она.
Рейван в гневе развернулся к ней. Тирно взял его за плечо.
— Не сердись, Эйнар. Тора славная женщина, лишь немного болтливая.
— Знаешь, как тебя называют? — прошипела она в ответ на хищный взгляд вождя. — Зверем!
Рейван усмехнулся.
— Кровавым Зверем, который не отступится, пока не настигнет свою добычу, — продолжила Тора.
— Замолчи! — выкрикнул он. — Именно потому, что меня так называют, ты сейчас открываешь рот, а не лежишь в яме среди трупов!
— Тора, тихо, — произнёс Тирно. — Битва забрала у неё двоих сыновей, Эйнар, её можно понять.
— Ты плохо молилась богам, Тора, — хрипло сказал Рейван.
— Безбожник! — огрызнулась женщина, вспыхнув от негодования.
Рейван не стал спорить.
Верховный ван сидел во главе широкого стола, где собрались все вожди рисских земель. Рядом с ним расположился седовласый ван Лассе с женой Торой и сыном Ньордом лет двенадцати. Мальчик сидел с отцом за главным столом, поскольку остался единственным сыном.
— Эйнар! Я рад говорить с тобой! И рад с тобой выпить!— сказал ван Стейнвульф, подняв кубок. — Ты призвал нас, и мы пришли!
Рейван встретил его кубок, и от сильного столкновения мёд выплеснулся и перемешался.
— И я рад видеть тебя и всех вас, — ответил Рейван, оглядев вождей. Соратники подняли кубки и выпили.
 
— Ты решил сделать Лединг своим новым домом? — усмехнулся ван Колбьорн, отирая усы.
— Нет смысла отступать в Нордхейм. Я хочу, чтобы мы пошли на набулов и добили их, — решительно произнёс Рейван.
— Я так и знал, — кивнул Стейнвульф. — И потому привёл с собой всех своих воинов. Становится тепло. Самое время для похода!
— Да, мы все ждали этого! Мы ещё не за всё сквитались, — произнёс незнакомый Рейвану ван. Лицо его дочерна украшали руны.
— Я не видел тебя прежде, кто ты? — проговорил Рейван.
— Я ван Хальвард из Хёнедана — брат Харальда. Да будет ему много мёда на небесах! А это мой сын Горм, — Хальвард похлопал по плечу юношу, сидевшего рядом.
Ван Стейнвульф пододвинулся ближе к Рейвану.
— Мы захватим набульское царство, я в этом уверен, — низким голосом сказал он. — Они нынче тонут в междоусобной войне. Ты станешь их новым царём, Эйнар… — Стейнвульф многозначительно замолчал, не договорив, и поглядел на других вождей.
— Говори, — цепким взглядом уставился на него Рейван. — Мы с тобой всегда прямо говорили друг с другом.
— Ладно, — сказал Стейнвульф, откинувшись на спинку кресла. — Ты — кзорг! Никто ничего не имеет против тебя — ты сын Ингвара, ты силён и принёс нам победу над набулами, но… — вздохнул он. — Ты другой, и все боятся тебя. Что ты принесёшь нашему народу в будущем? Волков Нордхейма после тебя уже не будет — стоит это принять.
Рейван откусил мясо, но, быстро устав жевать его поломанной челюстью, сердито выплюнул на стол.
— Никто не желает, чтобы и у нас наступила междоусобица после того, как твой век закончится, — нахмурился Стейнвульф, поглядев на кусок непрожёванного мяса. — Потому я и сказал, что рад видеть тебя во здравии. Пока ты жив, ты должен решить кое-что. Возьми преемника. Молодого, способного. Пусть мой сын Ульвар останется при тебе. Он был храбр в битве.
— Возьми у каждого из нас по сыну, — сказал Колбьорн. — Выбери лучшего. — Ван положил руку на плечо своего сына. — Это Арнбьорн, он будет хорошо служить тебе.
Рейван исподлобья оглядел всех соратников, делая глоток мёда. Пальцы его побелели, сжимая кубок. Но он согласно кивнул.
— Ладно, — сказал Рейван. — Вставайте все, кто желает ко мне в преемники.
Молодые воины со страхом поднялись. Ньорд, сын вана Лассе, тоже хотел подскочить, но Тора ухватила его за плечо.
— Мал ещё! — осадил его отец. — Ты у меня один, не пойдёшь.
— Тора, — позвал Рейван. — Покажи юнцам, где ведро, в которое я блюю, и ведро, в которое я испражняюсь. А потом отправь постирать мне исподнее.
Стейнвульф поглядел вслед своему сыну и недобро прищурился, переведя взгляд на Верховного вана.
— Пей, — сказал Рейван, встретив его взгляд.
Стейнвульф поднял кубок, мёд снова выплеснулся от столкновения с кубком вана Эйнара, и вождь Лидинхейма громко рассмеялся.
— А ты не все зубы растерял! — сказал Стейнвульф.
Рейван оскалился, показав уцелевшие клыки.
Когда все отправились спать, Рейван пришёл в свои покои.
— Одолеешь ли ты поход? — сказала Тора, готовя ему постель. — Погляди на себя? Ты наполовину незряч. Стейнвульф испытывает тебя, он видит, что ты слаб.
— Ты мне не мать и не жена. Помолчи! — приказал Рейван, усевшись на ложе и поглядев на свои сапоги.
— Эй, Ульвар! Стяни сапоги и почисть их, — пробормотал он и упал пьяным на постель.
Молодой воин разул вана и ушёл, а Тора, тяжело вздыхая, погладила Рейвана по голове.
— Сдался тебе этот поход? Мирной жизнью пожить попробуй.
Рейван открыл глаза, они были налиты кровью.
— Мне нужно Причастие, — признался он. — И я хочу вернуть Маррей.
— Она ушла к Крину, дуб ты, дубок! К молодому сильному царю ушла твоя Владычица, — вздохнула Тора, потрепав вождя по волосам.