Неудачная дочь (СИ)

Страшилась девушка не идущих по проходу мужчин, а грядущих изменений, которые принесли с собой эти суровые воины.
Спустя четыре долгих месяца, Филиппа уже немного пообвыклась в тренировочном лагере. Здесь она опасалась, но не боялась.
После детства, проведенного в вечной борьбе с братцем-близнецом, который, хоть и любил её, но колотил без жалости, девушке сложно было испытывать настоящий страх перед молодым тугом, который так сильно старался выслужиться, но был совсем ещё мальчишкой, старше её всего на пару лет.
Наставников, которые были суровы и требовательны, Филиппа уважала, ведь они такие, прежде всего, на благо призванным.
Находясь в тренировочном лагере, девушка могла изредка, по возможности, искупаться в студёном лесном ручье или быстро обтереться мокрой тканью за бочками. Филиппа наловчилась, при необходимости,  уединяться в лесу или в щели под забором, для естественных надобностей.
Она, понемногу, гораздо лучше начала справляться с нагрузками на тренировках и даже нашла себе верных, хоть и противных, друзей.
И вот, ставшее приемлемым, пребывание в тренировочном лагере заканчивается, теперь снова всё-всё в её жизни изменится...
Филиппа понимала, что, до сих пор, ей чудом удалось не обнаружить свою принадлежность к женскому полу и выжить в армии, среди парней. Однако, впереди её ждали новые испытания: распределение и переезд туда, где было постоянное месторасположение их отряда.
Где она там будет жить? В каких условиях? Как сможет, не раскрываясь, справлять свои нужды, мыться? Какие сложные тренировки и работы её ждут? Неужели, она попадёт в презренные палаточники, которых в отряде считают самыми ничтожными бойцами? Филиппа отчаянно надеялась, что сможет показать неплохие результаты на испытании. Никто из призванных, даже плохо соображающий Детка, не хотели попасть после распределения в сотню палаточников. Становиться слугами отряда и живыми щитами в битве ни у кого не было желания.
Филиппа вздохнула. В просматривающемся будущем у всех призванных было лишь одно маленькое облегчение: наставники рассказывали, что в первый год новеньких не берут в боевые походы.
Вот, уже, прибывшие находятся на центральной площади лагеря. Молодой туг поспешил к ним на доклад, а все молодые бойцы, тем временем, быстро перестроились: встали на тренировочном поле в десять рядов.
Призванные уже две недели тренировались делать это построение за то время, пока у туга в руке догорит лучина, поэтому сейчас выглядели неплохо перед военноначальниками. Каждая десятка стояла в затылок друг другу, по росту: впереди, расправив плечи и приподняв подбородок, стояли самые рослые и крепкие.
Филиппа сожалела, что только их, сборная десятка, место для которой туг определил справа, с самого краю, была исключением из общего правила, потому, что самого высокого из них, пускающего слюни Детку, наставник поставил не первым, а самым последним в ряду.
Правда, и там, его, широко улыбающееся, большое лицо было прекрасно видно над всеми.
Филиппа была огорчена. Сзади, за ней, кроме Детки, стоял только Коротыш. Они все трое выделялись, потому, что выступали за ровный квадрат построения, состоящий из десяти десяток.
«Великан, карлик и девушка», - нервно подумала Филиппа. – «Мы словно ненужный отросток, который нужно отломать и выбросить, чтобы не портил общую картину».
Острый взгляд ашварси, ни на ком особо не останавливаясь, словно молниями прошил тренировочное поле. У каждого призванного осталось ощущение, что именно его изучающе осмотрели с ног до головы и поставили оценку.
- Первые две десятки, слева, десять шагов вперёд! Рассредоточиться для выполнения отжиманий! – прозвучала команда.
Ашварси, аштуг и туги отряда стояли на сравнительно невысоком деревянном помосте, который, однако, позволял им отлично видеть каждого призванного. Возле них, с краю, стоял молодой туг тренировочного лагеря, которому предстояло стать десятым тугом отряда, вместо погибшего в последнем походе. Он громко отдавал команды, получив от старших соответствующее указание.
 
- Упор лёжа принять! Начали!
Любопытная Филиппа, стоя позади, плохо видела происходящее перед строем, но судя по напряжённой тишине, парни отжимались, отжимались, отжимались… Команды остановиться для них всё не было и не было. Ожидание казалось девушке невыносимым. Время шло… Филиппа не утерпела, и, чуть наклонившись в сторону, выглянула сбоку из-за широких спин впереди стоящих парней.
Некоторые бойцы из первых двух десяток, обессиленно лежали на земле, не в состоянии больше отжиматься. Заметила девушка и таких, которые пытались выполнять что-то похожее на упражнение, приподнимая только часть тела. Всего несколько парней продолжали выполнять отжимание правильно, как учили наставники.
- Довольно!
Упали все. Филиппа облегчённо выдохнула. Впрочем, выдохнул весь строй призванных, напряжённо наблюдавший за первым испытанием. Туг дал испытуемым команду подняться и быстро распределил их на три группы: к полосе препятствий отправил тех, кто отжимался до последнего, к деревянным орудиям и приспособлениям на краю тренировочного поля - тех, кто пытался это делать. Оставшиеся снова встали в строй. Филиппа осторожненько подсчитала: вернулись шестеро из первой десятки и пятеро из второй.
- Следующие две десятки слева десять шагов вперёд! Рассредоточиться для выполнения отжиманий! – снова прозвучала команда туга. - Упор лёжа принять! Начали!
Всё повторилось.
По окончанию испытания третьей и четвёртой десятки, Филиппа с азартом взялась за подсчёты: в строй вернулись, соответственно, восемь и четыре бойца.
Когда, наконец, дошла очередь до последних двух десяток, Филиппа уже извелась. Умом она понимала, что ляжет на землю задолго до команды «Довольно!», но всё же на что-то надеялась и была полна решимости продержаться как можно дольше.
- Последние три бойца сборной десятки оставаться на месте! Остальные - десять шагов вперёд! Рассредоточиться для выполнения отжиманий! –прозвучала команда туга. - Упор лёжа принять! Начали!
Неизвестно, какие мысли и чувства возникли у Коротыша и Детки, но Филиппа до ушей наполнилась чувством разочарования и обиды: даже не позволили участвовать в испытании, сразу признав негодными!
Девушка изо всех сил старалась держать себя в руках. Очень старалась. Четыре месяца преодоления себя! И пусть она всё равно отстаёт по результатам от всех парней, но заслужила, хотя бы принять участие в испытании!
Почему-то, вот такое, подчёркнутое, признание при всех призванных её негодности, несмотря на все нечеловеческие усилия последних месяцев, очень задело. Глаза девушки мимо воли наполнились слезами, которые одна за другой, когда Филиппа моргала, не удерживались, и быстро сбегали вниз, по щекам, тая на подбородке. Мир вокруг стал размытым за их пеленой.
Ашварси, пристально наблюдая за призванными, с непонятным ощущением на душе отметил про себя:«А Хомяк-то, расстроился. Неужели надеялся в конницу попасть? Впрочем, если похудеет и покажет хорошие результаты по подготовке... в лёгкую конную двадцатку самое то...».
Из их сборной десятки только Тиль и Барт не вернулись в строй.
- Все, кто строю… в колоне по трое… за направляющим… Бегом!
И снова Филиппа оказалась в тройке с Коротышом и Деткой, замыкающими. Направляющий наставник повернул всех к воротам лагеря и, миновав их, устремился в лес.
- Внимание! – услышала Филиппа за спиной голос туга для оставшихся на тренировочном поле отобранных после первого испытания.
Только к вечеру все молодые бойцы собрались вместе на ужин возле полевой кухни, у большого казана. Каждая десятка окружила своих отобранных, подавая им миски, ложки, подкладывая лучшие куски мяса и, одновременно, не давая поесть, дёргая вопросами.
Тиль и Барт бесконечно устали. Они, практически, даже не способны были сами донести ложку ко рту, настолько сильно дрожали от слабости их руки после испытаний. Но глаза просто сияли от восторга! Заплетающимися языками и сиплыми севшими голосами, мешая друг другу, перебивая, парни рассказывали Филиппе и остальным о том, как их отбирали в конную сотню, где было всего одиннадцать мест. И они прошли! После того, как определились эти одиннадцать счастливчиков, остальных парней, которые также проходили сегодня испытания, почти поровну разобрали по своим сотням остальные туги, частенько горячо споря между собой. Только тугу сотни палаточников никого сегодня не дали, хотя он просил хотя бы одного сильного парня.