Отец на замену (СИ)

- Вот не зря врачи советуют постельный режим после сотрясения. Уже заговариваться начинаешь. Только что же сказал, что еды у нас не хватает. - Пантелей недовольно прищурился, а я быстро продолжила: - Ты можешь съесть это всё. Мне ничего для тебя не жалко. Но освобождать туалет, в котором ты застрянешь на полночи точно, будешь по первому требованию, - для большей убедительности я поиграла бровями.
- У меня отличное пищеварение.
- К тебе вернулась память?
- Мне достаточно ощущений, - с видом абсолютно уверенного в себе человека выдал он.
- Хорошо, поделишься ими после своей пирушки.
- А ты что ко мне не присоединишься?
- В том, чтобы провести полночи в туалете? Нет.
- А что не так с твоей едой? - скривился Пантелей.
- С моей едой все в порядке, - я смерила его взглядом превосходства и прочитала десятиминутную лекцию про сочетаемость продуктов, их объем и лучшее время для употребления.
- А теперь закрой глаза и спроси у себя, ты реально ещё хочешь есть? - закончила я свое выступление.
Помешать искреннему ответу Пантелея могло только его упрямство и вредность. Он съел достаточно, чтобы насытиться.
- Нет, не хочу, - ответил он, и я возликовала, что смогла достучаться до его разума. Но уж лучше бы, не достучалась, потому что практически сразу последовало: - Я хочу знать, как мы жили до расставания. Подробно. Чем занимался я, что делала ты. Про быт в первую очередь!
- Кстати, про быт, - я поднялась со стула, давая понять, что никакого рассказа сегодня не будет. - Раз дома все сыты, пора позаботиться о тех, кто нас кормит.
- Ира! - Пантелей попытался остановить меня, повысив голос.
- Извини, но у меня нет прислуги. И ещё одна просьба, Пантелей… - Я секундочку помедлила, прежде чем осадить гостя. Всё ж таки травма головы с потерей памяти не обычная шишка, но тут же поняла, что мои сомнения напрасны и относятся к другой области. - Ты живёшь тут не один. Поэтому когда что-то собираешься делать, думай, как это скажется на тех, кто рядом.
Пантелей молча встал из-за стола, а в следующее мгновение я не успела даже ойкнуть, как оказалась заблокированной в углу.
- Ты опять уходишь от ответа, Ир, - его горячее, раздражённое дыхание било мне в щёку, мешая трезво мыслить. - Тебе есть, что скрывать? Что?!
Продолжение
- Пантелей, мы не в школе! Хватит зажимать меня по углам!
- А мы учились в одной школе? - Пантелей удивлённо отстранился, но но его рука, упертая в косяк двери, не позволяла мне выбраться из капкана.
- Слава богу, нет, - вылупилась на него я.
- А что такого, если мы все равно поженились.
- Что когда ты заканчивал школу, я была ещё в началке.
Пантелей поперхнулся.
- А сколько лет у нас разница?
Ёлки! Вот меньше нужно трепать языком!
- Семь, - навскидку произнесла я.
- И сколько мне лет? - нахмурился Пантелей, которому почему-то не понравилась названная мной цифра.
- Тридцать два, - произвела я в уме нехитрые вычисления.
- То есть это единственное, что я мог тебе предложить в двадцать шесть лет?
- Ну почему всё? Ещё любовь, - по доброте душевной я решила подсластить пилюлю расстроенному Пантелею.
- Ну да. Без неё было бы вообще странно, если бы ты согласилась на такое, - продолжил он гнобить хоть и очень простой и маленький, но все же ухоженный дом.
- С милым рай и в шалаше.
- Главное, перебраться в жилье поприличнее до того, как он перестанет быть милым.
- Ну уж извини, я то рассчитывала на “жили долго и счастливо”.
- В этом?
- Хватит ругать мой дом! Ты вообще жив сейчас только благодаря ему! - Пантелей ничего не ответил. - И я бы много чего тебе ещё рассказала, но мне пора.
- Куда?
- Ты меня вообще не слушаешь? Кормить живность.
- Ты так говоришь, как будто у тебя целая ферма.
Я нервно хохотнула, потому что сама, когда обзавелась хозяйством, думала точно так же. Подумаешь, одна козочка, дюжина курочек, шесть гусей. Но все они требовали ежедневного ухода, никаких праздников, выходных, больничных! Но благодаря им в том числе мы пережили этот год.
 
- Нет, не ферма, но работы хватает, и я уже задерживаюсь! У моих животных в отличие от тебя, Пантелей, режим. Они начинают нервничать, когда я не прихожу вовремя. А это меньше молока и яиц и больше щипков от гусей.
Он опустил руку, мешающую мне пройти, но выдвинул требование:
- Как вернёшься, поговорим.
- Когда я вернусь, мне нужно будет искупать детей, уложить их спать, разобраться с запасами молока, заложить стирку, убрать дом, подбросить дров в печь и продолжить шитье. Предлагаю перенести разговор на завтра.
Я взяла чистый стакан, подошла к столу, налила из большой чашки козье молоко и выпила его залпом.
- Как поешь, убери, пожалуйста, за собой.
- А ты?
- А я осталась без ужина.
- Ир, не дури. Ты же и так, как приведение.
- Ну спасибо, Пантелей.
- Я не о внешности, - неожиданно смутился он. Вот уж чего я от него не ожидала.
- А о чем? - уязвлено уточнила я.
- О состоянии.
- Пантелей, ужин тут не при чем. Хотя с супчиком, - я взглянула на пустую тарелку, - было бы конечно лучше.
- А что тогда?
- Не что, а кто. Ты, Пантелей. Знаешь, когда летом у Саши было сотрясение, врач мне сказал, что с детьми сложнее, чем со взрослыми. Их с их энергией не удержишь в кровати, тогда, когда покой - самая важная часть лечения. Но ребенок на то и ребенок, что его можно уговорить или на крайний случай заставить. Что делать с тобой, я понятия не имею, и да, это выматывает до состояния приведения. - Следующие слова я произнесла раньше, чем подумала об их последствиях: - Пантелей, не смотря ни на что, ты не чужой мне человек. Ты отец моих детей, и мне не все равно, что с тобой происходит.
- Ты все ещё меня любишь?
  
Глава 15
 
Я отвела глаза в сторону, пытаясь быстро придумать подходящий ответ, но уставший, голодный мозг отказывался соображать.
Однозначное “нет” могло вызвать агрессию Пантелея. Я ещё раз поразилась, что даже потеряв память, он сохранил свои черты характера.
Ожидаемое “да”, наверняка, принесет ещё больше проблем. Он и так ни во что меня не ставит. А думая, что у меня до сих пор есть к нему чувства, вообще возомнит себя непонятно кем!
Вот будет радость-то!
Пантелей молчал, терпеливо ожидая мой положительный ответ.
- Пантелей, я же говорила тебе, что перестала ждать и думать о тебе.
- Это не ответ.
- Как раз он. Включай свой cотрясенный мозг, и ты и так все поймёшь. Мне пора, - я вылетела из кухни, как пробка из шаманского.
Пантелей, к счастью, не продолжил свои разбирательства. Ему, видимо, хватило пищи для размышления. Либо он переключился на обычную.
Но когда через десять минут я вернулась после того, как докинула дрова в печь, на кухне его уже не было. Как и продуктов на столе. В раковине тоскливо маячила моя тарелка из-под супа и мой же маленький стакан из-под молока.
Ну понятно, не мужское это дело - мыть посуду. Ладно хоть убрать остатки продуктов руки не переломились. Для такого, как Пантелей, наверняка, уже успех.
Я хихикнула, поставила греться воду для животных, напоила детей, краем глаза отметила, что Пантелей все же угомонился и последовал советам врачей, заняв горизонтальное положение на диване и выключив в зале свет.
Ну наконец-то!
- Саша, я на улицу и к животным. Помнишь, как нужно себя вести? - проводила я привычную ежедневную проверку перед тем, как оставить детей одних в доме.
В этот раз дело осложнялось тем, что они были не одни! Меня это тревожило, но делать было нечего.
- Мама, ну ты чего? Я все помню, - заверил меня сын. - Пока тебя нет - ничего не ломать, не заливать, не сжигать. Смотреть за Валюшкой. Чтобы она этого тоже не делала.
- Молодец! - погладила я сына по голове.
- Меня же по голове никто не бил. Я все помню, - улыбнулся сын, тут же выдав реакцию на сегодняшние события.