До тебя миллиметры

– А какого чёрта ты шляешься в час ночи где-то на окраинах города? – в ответ напал Дериглазов.
– Я уже взрослая девочка, – огрызнулась она. – Имею право делать всё, что хочу, где хочу и когда хочу. И если желания говорят погулять по ночам, я гуляю.
– Да неужели? – проворчал Димка.
Вероцкая не ответила, а он только сейчас заметил, как близко они стоят: Вера практически распласталась спиной по кирпичной стене, а он прижимался к ней всем телом. И лица были в паре сантиметров друг от друга. Возможно, даже ближе.
А ещё на ней не было привычной после аварии маски. Совсем. В густой темноте переулка шрамы были почти незаметны – тёмные полосы на идеальном лице. До сих пор идеальном. Хотя Димка прекрасно знал, что на свету они всё ещё отливают алым (случайно застал её дома без привычной «защиты» пару недель назад). Краснота не желала сходить даже полтора года спустя.
– Ты без маски, – заметил он, когда пауза слишком затянулась.
– Почему бы и нет? – шепнула Вера в ответ. – Темно, никто не видит.
Димка, словно заворожённый, опустил взгляд на её губы, на шрам, тянущийся от уголка… Тёплое дыхание легко преодолевало крошечное расстояние, касаясь его подбородка. Почти поцелуй, только косвенный.
– Так значит, ты поэтому гуляешь по ночам? Чтобы никто не видел?
– Ночью так тихо, Дим, так спокойно. Легко, просто. Я ощущаю себя свободной, словно ничего страшного никогда и не было.
Димке хотелось сказать, что она свободна и днём, что ничего настолько ужасного и сковывающего её никогда не случалось, Вера сама себе всё придумала, спряталась за собственными страхами, но… он не смог. Дериглазов стоял, не шевелясь, изучал взглядом её лицо, дышал через раз и тоже втайне мечтал, чтобы «ничего страшного никогда и не было». Например, сейчас он мог бы представить, что не было тех полутора лет, склониться и поцеловать её. В тёмном-тёмном переулке, где с трудом можно разглядеть даже тропинку под ногами, где дыхание смешивается в морозном весеннем воздухе, стоило преодолеть всего пару сантиметров и…
Она подалась вперёд первой. Почему? Зачем? А впрочем, какая разница, когда к тебе прижимаются так крепко-крепко, а сердце готово выпрыгнуть из груди?
Что же касается прав… проехаться на автомобиле до дома Веру так и не удалось уговорить. Пришлось провожать пешком.
 
-08-
 
 Настоящее время 
Прогресс был налицо: сейчас, спустя ещё три с половиной года с той прогулки, Вера спокойно заняла пассажирское сидение его машины. Она слушала доносящуюся из магнитолы музыку, едва заметно качала головой ей в такт и, отвернувшись к окну, следила за проплывающими мимо домами. Насколько Дима слышал (как всегда от Стаса, подрабатывающего двойным агентом), года два назад Вероцкая и сама получила права.
– Ты больше не боишься машин? – спросил Дериглазов, когда тишина в салоне стала гнетущей.
Да, играло радио! Да, какая-то попсовая группа – то ли Белки, то ли Стрелки, то ли ещё какие бредовые ребята с окончанием -ки – старательно качала бит! Но молчаливое напряжение между ними с Верой можно было ножом резать, и Димку это угнетало.
– Машин я никогда и не боялась, – пробормотала она в ответ.
– Разве? – улыбнулся Димка, искоса взглянув на Вероцкую. – А я до сих пор помню ту весеннюю ночь, когда ты отказалась даже залезать в салон, и мне пришлось четыре часа провожать тебя до дома пешком. Я потом только под утро вызвал такси и забирал своё авто, брошенное на обочине.
– Тоже мне, вспомнил, – тихонько фыркнула спутница. – Может быть, я тогда просто хотела прогуляться? А тебя никто не заставлял меня провожать. Впрочем, как и сейчас.
Ага, конечно, в ту ночь она ТАК его целовала, словно готова была забыть обо всём на свете. Жаль, не забыла. Но на одну ночь стёрлись все границы: они болтали, смеялись, несли всякую чушь, вспоминая какие-то шутки и сетевые мемы… Димка ни на что не променял бы ту ночь. Их и так было слишком мало за эти годы. К счастью, всё же было.
 
И да, сегодня никто не заставлял его провожать Веру, но Дима и не напрашивался. Хотел, конечно, и не собирался этого отрицать. Обрадовался, когда медсестра сама попросила не бросать девушку в беде и довести до дома. Он просто пошёл отрабатывать освобождение, которое выдала им медик. Попросили сопроводить даму? Он сопровождает.
Таблетки Вере не помогли, пришлось колоть какое-то сильное средство, так что теперь ей нельзя было водить авто, бродить по улицам в одиночестве и употреблять алкоголь. Проследить за последним Дериглазов не мог, зато первые два пункта был способен исключить.
– Машин я никогда не боялась, – спустя ещё пару минут разрезаемого музыкой молчания выдохнула Вера. Димка ощущал её тяжёлый, внимательный взгляд, скользящий по его лицу, и изо всех сил старался смотреть исключительно на дорогу. – Меня больше пугают люди, это из-за них случается большая часть несчастных случаев. Технику можно вовремя починить…
Слова её мурашками пронеслись по телу, и Дима передёрнул плечами, ещё сильнее вцепляясь в руль. Никогда ещё он так крепко не сжимал руки, никогда ему не было так неуютно за рулём, как сейчас, в этот самый момент, когда впервые рядом сидела Вероцкая и смотрела, смотрела, смотрела… словно ждала его ошибки.
А вот фиг! Он отличный водитель!
– Не переживай, мой красавец в превосходном состоянии, – заявил Дима и тут же отчаянно пожелал провалиться на месте. «Красавец»? Серьёзно? Это прозвучало отвратительно пошло и двусмысленно, а он ничего такого не имел в виду.
Его. Авто. В полном. Порядке. Вот и всё!
Но Вера, казалось, даже не услышала его слов. Продолжая сверлить Димку взглядом, она пробормотала:
– Но не людей.
Очередная порция мурашек, пробежавшая по спине, едва не заставила на мгновение выпустить из рук руль, чтобы отчаянно поскрести расчесавшуюся кожу. Бо-оже, сегодня Вероцкая его пугала!
– Ты о чём? – выдавил Дима, всё же скосив на неё глаза.
Оказалось, Вера уже вновь отвернулась к окну и наблюдала за стекающими по стеклу каплями конденсата. Одну из них она даже подхватила пальцем, не позволяя сползти на пластик. Капля замерла на подушечке, мерцая на свету.
– Да так… – отмахнулась она. – В общем, Дериглазов, машины я не боюсь и не боялась, а вот дураков-водителей опасаюсь. И если продолжишь пялиться, посчитаю, что ты один из них.
Димка хотел было возмутиться, что они застряли на светофоре, где красный горит полторы минуты, так что он успел бы даже сигаретку выкурить, но проглотил уже заготовленную речь. Только тихонько фыркнул и устремил взгляд вперёд. Выкурить сигаретку захотелось мучительно остро.
Секунда, две, тридцать.
– Слушай, ты и так шарахаешься от меня, как от огня, – не выдержав, пробурчал Дериглазов, когда красный свет всё же сменился зелёным. – Куда уж больше?
Вера только вздохнула в ответ, видимо, решив не отвечать на очевидный вопрос. Больше возможно всегда: окончательно оборвать все контакты, переехать куда-нибудь, сменить электронную почти и профили в соцсетях… Человеческое воображение безгранично, придумать способ скрыться можно в любом случае. Другой момент – она этого не делает, уже пять лет не делает. Значит ли это, что Вера сама не желает «пропадать с концами»? И другой вопрос: поможет ли это ей отделаться от Димки? Он же будет рвать и метать, достанет из-под земли, пока не узнает всех ответов на все интересующие вопросы. Ведь будет?
– Вот здесь тормозни, я добегу, – попросила Вероцкая, когда они завернули внутрь её квартала. – Спасибо, что подвёз.
– Сиди и не дёргайся: доставка «девушек в беде» работает до порога квартиры. Сейчас довезу прямо до подъезда и провожу, а то мало ли, что случится?
– Не стоит. Что же может случиться за одну поездку на лифте? – хмыкнула Вера в ответ. – Меня растерзают злые собаки? Запнусь и выпаду в шахту? Встречу сексуального маньяка и буду, как та бабка в анекдоте наставлять на него ружьё со словами: «Сильничать будешь? Нет? А придётся!»