Двойня для капитана (СИ)

-Где нашла? Снова эти твои шуточки!
-Это не шуточки! - Трясет меня от обиды.
Как мама вообще может: так сильно любить Тату и на столько ни в гроши не ставить меня. Что со мной не так?
-Алина Дмитриевна, - вдруг слышу мужской голос у себя за спиной. - У вас все в порядке?
Оборачиваюсь и вижу своего начальника. Сговорились они все сегодня что ли?
Прикрываю глаза и делаю глубокий выдох. Все через жопу!
-Семен Петрович! Здравствуйте!
-А это кто? - Влезает мать.
-Познакомьтесь, - игнорирую ее вопрос. - Моя мама - Любовь Ивановна. Мама - это мой начальник.
Семен Петрович с интересом смотрит на коляску, явно ожидая объяснений. Я не спешу их удовлетворять.
-Вы получили отчеты? - Перевожу тему на работу. - Вопросов не возникло?
Малыши, просыпаясь, начинают капризничать.
А я просто уже нервничаю от того, что зажата в угол.
-Да, по отчету есть вопросы. - Отвечает начальник.
-Почему вы их не написали?
-Алина, может быть, надо вернуть детей и поговорить о работе за чаем? - Решает не вовремя влезть с советом мама. - С таким приятным мужчиной…
-Действительно, Алина Дмитриевна, - вторит ей начальник.
-Это мои дети, ясно вам?! - Рявкаю. - От вас, Семен Петрович! Тебе так легче, мам? - Перевожу на нее давящий взгляд. - А теперь мы с Семеном Петровичем пойдём ко мне домой и поговорим об этом.
Разворачиваю коляску и иду к подъезду. Все-таки объясняться с каждым по отдельности сильно проще, чем быть между двух огней.
Начальник ожидаемо спешит за мной следом.
-Алина… - проглатывает отчество. - А когда это мы с вами уже?
-Заходите в подъезд. Расскажу, - отвечаю ему и бросаю взгляд на мать, которая уже кому-то звонит по телефону.
Понесла новость. Сорока!
Испытываю от случившейся встречи странное ощущение отчаянного куража.
-Так и когда? - Не успокаивается начальник, пока мы едем в лифте.
-Да расслабьтесь, - хмыкаю. - Никогда мы с вами не были и быть не сможем.
-Это почему?
-Потому что вы - мой начальник, - развожу руками. - Да и отец детей не обрадуется.
-Я слышал, что вы нашли этих детей? - Прищуривается. - Может быть, стоит разобраться, где вы врете?
Меня окатывает ушатом холодной воды от ощущения опасности. Застываю в стойке, как тигрица.
-Предоставлю вам все документы о рождении детей. Не переживайте.
-А я переживаю. Очень переживаю. - Бормочет. - Начальству не понравится ваш декрет.
-Вы так волнуйтесь, будто оплачивать будете мне его из своего кармана, - Фыркаю.
-Я просто люблю порядок, отвечает мне елейно. - Но могу закрыть на некоторые вопросы глаза, если подчиненная ко мне благосклонна.
-Именно подчиненная? - Морщусь от душка разговора.
-Именно. - Кивает.
Мы выходим из лифта и останавливаемся на площадке.
Я спешу попасть в квартиру, потому что дети плачут.
Буквально едва ключами в скважину замочную попадаю!
-Хорошо, я к вам благосклонна. На чай зайдете? Обсудим отчет. Этого достаточно?
-О… конечно. - Расплывается в улыбке. - Это уже разговор, Алина Дмитриевна. Вот это разговор…
Глава 17
Руслан
Ничего личного! Забудь, Хабиров!
Я повторяю это себе, как мантру вот уже пять дней.
Просто приходишь, просто отдаешь ей свидетельства о рождении детей и сваливаешь!
Ничего не объясняя. Не претендуя на лавры героя и спасителя. Потому что ты - не он.
Более того, кроме погон и сомнительной семейки у тебя нет ничего. Ни крутой тачки, ни бежевого пальто, ни вкуса на шикарные букеты - ничего кароче, что ценится в современном мире.
Ты упоротый по контролю мужик, который если что-то решил, то можно хоть угрожать, хоть умалять - нечего не изменится. Вопреки логике. Вопреки иногда даже собственной выгоде.
Это у меня от деда… Просто знаю, что так правильно, и пру. Даже если сам себе объяснить не могу зачем.
Очень полезное качество для человека в погонах, надо сказать!
Но здесь другое…
Сосет у меня под ложечкой от мысли, что вот сейчас подарю я соседке свободу, дам все карты в руки. И все! Привет!
Стану «с добрым утром» в лифте или «придержите, пожалуйста, дверь» в подъезде. А потом Алина и вовсе выйдет замуж, и съедет.
 
Не то чтобы я на что-то претендую… Просто жалко, бабу. Дура же. Умная бы никогда не стала себе такие проблемы создавать!
И второго «петушиного» подряд не выбирала бы!
Где-то глубоко внутри меня, каким-то совершенно неведомым образом, Алина начинает претендовать на мой личный, очень скромный пьедестал почета женщин. Список самых лучших дур, за которых я перегрызу глотку любому.
Два первых места там давно отписаны моей матери и матери Айдарова. Буквально пару лет назад к ним на скромное третье ещё Майка примазалась. Послал же Всевышний другу сестру! Выдал бы замуж ее поскорее.
Ой гонишь ты, Хабиров, ой гонишь!
-Харитонов! - Рявкаю молоденькому оперу, который закончил учебные спарринги и теперь травит анекдоты остальным, развалившись на краю татами. - Встань со мной.
Бросаю ему перчатки.
-Товарищ капитан, - у улыбкой мнется он. - У вас же травмы. А если я попаду? Вам больно будет.
-Ты сначала попади… - шиплю ему с угрозой.
Глянь какие борзые пошли! После выходных вообще расслабились!
Забираюсь на ринг. Отбиваю по перчаткам Харитонова начало боя. Сцепляемся и тут же разлетается по края ковра. Кружим, кружим.
Но даже спарринг не помогает мне избавиться от бесконечных диалогов с соседкой в голове. Прям хоть в нокаут напрашивайся!
Ладно… Что сделано то сделано. Я - отец двоих детей. К чему рефлексия?
Пропускаю пару ощутимых оплеух от юнца и, смешав все свои психи в кучу, луплю молоденького опера, словно боксерскую грушу.
Успокаиваюсь, только уложив парня на лопатки.
-Товарищ капитан… - ноет он подо мной. - Ну вы и зверь. У меня свадьба через неделю. Хорош я с такой мордой буду? Тренировка же!
Сдергиваю беспалую перчатку и подаю ему руку, помогая встать.
Разбиты губы, подбить скула…
Действительно, нормально пацана уделал.
-До свадьбы заживет, Харитонов, - хмыкаю. - Или у тебя при задержании бой тоже будет тренировка?
-Ну я в спецназе то, как вы не служил. У меня только школа полиции…
-Бумажки там вам только учат перекладывать! - Шикаю в ответ. - Свободен! Все свободны!
Принимаю душ и тоже собираюсь домой.
Последние сутки в отделении тихо. Рождество оно обычно как-то порядочнее всех праздников походит. Скромные выезды к прорубям на освидетельствование смерти сердечников не в счет. За много лет ничего не меняется. Так чего душу рвать?
С пустыми руками приходить к детям неловко. Ну вот такое оно воспитание! Поэтому вместе с таблетками от головной боли для себя, я покупаю в аптеке две грелки в виде белых плюшевых зайцев для пацанов. Провизор клянется, что это спасает детей от коликов.
Решаю не уточнять, что это за еж такой «колики», и просто оплачиваю. Алина разберётся.
На нервах лихачу и нагло врезаюсь в поток машин на кольце, едва не поймав тачку в бочину. Какофония сигналов немного отрезвляет, заставляя следить за дорогой.
И пока доезжаю до дома, я решаю, что лучше все жизненно важные вопросы все-таки отложить на утро.
Я после суток. Злюсь. Вспыхиваю от любого слова поперек.
Только разругаемся с соседкой окончательно, а нам так то ещё детей растить.
Пусть Алина получит свидетельства, перебесится, осознает этот факт. Хочет - на алименты подаёт. Попробует мужика на меня своего натравить в конце концов. Заодно проверю на прочность его «яйца»… Совершенно, так сказать, бесплатно!
Я снова манипулирую? Немного. Прекрасно понимаю, что против меня соседка никогда не попрет.
Поднимаюсь на этаж, достаю из кармана ключи и вдруг понимаю, что на площадке пахнет гарью.
Давление подскакивает, а с таким трудом отключенная голова, начинает соображать с двойной скоростью.
Старики! Им я звоню в дверь первыми.