Ты мой худший вариант

– Лекция окончена, все свободны, – с ненавистью бросает преподаватель, хватает свои бумаги и первый выскакивает из аудитории.
Остальные студенты лениво собирают вещи, о чем-то разговаривая, но я их практически не замечаю, потому что Громов подходит еще ближе и усаживается на край парты.
Называется, отделалась от него…
Только еще сильнее влипла.
– Значит, проиграла и решила меня подставить, кукла? – насмешливо интересуется он. – Обидно, что не вышло, правда?
Я не решаюсь поднять на него взгляд. Вижу только по-мужски широкую ладонь, которой он упирается в парту, и смуглое, увитое венами предплечье.
– И что теперь? – тихонько спрашиваю я.
– Штраф, – по голосу слышно, что Громов ухмыляется. – А ты как думала? Отрабатывать будешь свои косяки, Люда.
– Мне ужасно не нравится имя «Люда», – вздыхаю я. – Может, вернёмся к Лоле? Или как ты меня называл в прошлый раз?
Громов хохочет – неожиданно громко, открыто и искренне, а потом вдруг цепляет меня пальцами за подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть на него.
– Сегодня в семь за тобой заеду, – говорит он.
– Зачем? – у меня сердце сейчас, наверное, из груди выскочит.
Он слишком близко, он касается моей кожи своими сильными горячими пальцами, и это переворачивает все внутри меня с ног на голову.
– В клуб со мной поедешь, – лениво роняет Громов и убирает руку с моего лица.
– К-какой?
– Шахматный.
– Правда?!
– Блядь, ну нет, конечно.
– А в какой? – глупо спрашиваю я.
– В ночной.
– Нет! – я в панике хватаю его за руку. – Пожалуйста, нет, меня не отпустят! Давай я лучше еще с тобой на пару пойду!
– Милое предложение, жаль, что я сегодня больше не планирую учиться, – скалит зубы Громов. – Есть дела поинтереснее. Так что в семь стой у подъезда, заберу тебя.
– Но я не могу!
– Можешь, – в его взгляде приказ и жесткая категоричность, которую он смягчает обаятельной улыбкой. – Давай, кукла, потусишь со мной еще разок, и отпущу тебя.
Мой мозг работает на полную мощность, лихорадочно перебирая и отбрасывая варианты. Как отпроситься у мамы в ночной клуб, если это невозможно? Как уехать из дома незамеченной, если это невозможно?
– Из колледжа, – непослушными губами произношу я, но мой голос звучит твердо.
– Что? – непонимающе хмурится он.
– Заберешь меня в семь из колледжа. Не из дома.
– Почему?
– Потому что у меня тоже есть дела.
Мама закончит работу в пять и уедет домой. Я скажу ей, что надо готовиться к курсовой и останусь в библиотеке, а потом совру, что Аня позвала нас с Таней к себе в гости. За город. И что потом меня на такси привезут домой. Так на самом деле уже было пару раз, поэтому мама мне скорее всего поверит. Я ведь никогда не врала ей. Раньше.
– А ты не планируешь переодеться перед клубом?
– Нет.
– Поедешь вот в этом? – он со снисходительной усмешкой смотрит на мой бесформенный темно-синий пиджак, и я непроизвольно краснею и нервно вцепляюсь в край юбки, которая по виду ничуть не лучше пиджака.
– Да! – с вызовом отвечаю я. – В этом! А что?
Его красиво очерченные губы расплываются в улыбке.
– Ничего. Так даже забавнее будет. До вечера, Лина.
И, не дожидаясь моего ответа, он разворачивается и идет к двери.
– До вечера, Гробов, – мстительно бормочу я себе под нос, но только тогда, когда его широкая спина исчезает из поля зрения.
Кажется, я на сегодня и так достаточно нарвалась, не стоит рисковать еще больше.
***
– Что за странная идея? – голос мамы звучит недовольно. – Завтра рабочий день, а вы вдруг собраться решили. Нет, я понимаю, что Аня не учится и не работает, но она могла хотя бы про вас подумать…
– Мам! – жалобно прошу я. – На выходные у девочек другие планы, а я ведь правда редко куда-то хожу…
– Редко, не поспоришь, – мама вздыхает как-то виновато. – Хорошо. Но допоздна не засиживаться, Лия! Поняла? Написать мне, как приедешь, написать, когда поедешь. Обратно на такси. Или тебя водитель Анин привезет?
– На такси, – поспешно говорю я. – Спасибо, мам! Все, пока!
 
– Хорошо проведите время, – напутствует она.
Я кисло улыбаюсь и кладу трубку.
Боюсь, слово «хорошо» к сегодняшнему вечеру подходит мало. Зачем Громов меня тащит с собой? Снова придумает какую-то идиотскую игру, чтобы надо мной посмеяться?
Лучше не думать. Так будет легче.
Без десяти семь я выхожу на крыльцо колледжа, а через несколько минут туда подъезжает вип-такси, и из него выходит Громов. Вот он явно заехал домой переодеться, потому что теперь на нем вместо привычной кожаной куртки синий с белым спортивный бомбер, на ногах светлые джинсы и белые кроссовки, а волосы по-модному взъерошены. Он выглядит расслабленнее, чем в колледже, и ему это все просто возмутительно идет.
Я теперь рядом с ним выгляжу еще хуже, и радости мне это не добавляет.
– Привет, кукла, – широко ухмыляется Громов, распахивая перед мной дверцу дорогой машины. – Готова повеселиться?
– Готова выполнить нашу договоренность, – упрямо отвечаю я. – До скольки я там должна быть?
– Пока мне не надоест, – лениво отвечает он с переднего сиденья, и это не тот ответ, который мне хочется услышать.
Мне нельзя задерживаться, иначе мама узнает, где я.
И тогда будет катастрофа.
Я обещаю себе, что буду очень скучной и постараюсь надоесть Громову еще до того, как мы приедем в клуб.
Вывеска «Брусника» сияет неоновым светом, и поэтому ее хорошо заметно на старинном здании в центре города. Я слышала про этот клуб, он даже среди наших студентов считается очень престижным. Во многом потому, что вход туда разрешен только по клубным картам и только с двадцати одного года, а значит, раньше четвертого курса попасть в «Бруснику» просто нельзя.
– Меня не пустят, – с плохо скрываемым облегчением говорю я. – Мне девятнадцать.
– Поспорим? – спрашивает он, поворачивая ко мне голову. Отблеск фонарей падает на крошечного дракона в правом ухе, и тот вспыхивает серебряными искрами.
Я молчу.
Хорошо, что не стала спорить, потому что стоит Громову показать черную с золотым тиснением карту, как его и меня пропускают без всяких разговоров. Кажется, он сюда ходит на каких-то особых условиях.
Здесь три этажа, на каждом свой бар, своя музыка и свои… фишки, которые Громов лениво перечисляет, пока мы поднимаемся по лестнице.
– На первом после полуночи бои можно посмотреть, видишь в углу ринг? Все официально, со ставками. На втором тусят любители таблеточек и всяких стимуляторов, зато и диджеи здесь всегда самые прикольные.
Я вздрагиваю.
Нет, мама никогда в жизни не должна узнать, где я сегодня была. Ни за что на свете.
– А на третьем? – с волнением спрашиваю я, потому что мы идем именно туда.
– Стриптиз, эротические шоу и вип-зоны, – скучающим голосом говорит Громов. – Наша вот здесь.
Зоной он называет столик с несколькими диванами, огороженный от остального пространства невысокой прозрачной стеной. Там пока никого нет. На маленьких площадках, предназначенных, видимо, для выступлений, тоже пока пусто, только металлические шесты блестят в лучах софитов, намекая на то, какого рода тут проходят танцы.
Я сажусь на край диванчика, чопорно одергиваю юбку, и складываю руки перед собой, как прилежная ученица. Громов же расслабленно разваливается рядом со мной, несмотря на то что свободных мест еще куча, и двигает ко мне меню в толстой кожаной папке.
– Выбирай, что хочешь.
– Я не буду ничего.
Он поднимает на меня опасный взгляд.
– Выбирай, что хочешь, кукла, или я сам сделаю заказ и тебе придется это съесть. Нравятся улитки в соусе?
Меня передергивает, и под смех Громова я быстро заказываю себе самое простое, что нашла в меню – гриль-стейк из цыпленка и мини-картофель.
– Что желаете из напитков? – услужливо интересуется официант в брусничного цвета смокинге.