Прости за любовь (СИ)

— Можно, — кивает он устало.
— Девушка, щёлкните нас, а? — это уже ко мне обращаются.
— Конечно, — беру в руки телефон брюнетки. Она мне его чуть ли насильно впихивает.
Жду, пока они встанут рядом с бывшим одноклассником и примут выгодные, как им кажется, позы.
— Готовы? — настраиваю яркость.
— Да. Горизонтально и вертикально.
— Фотографирую, — предупреждаю, делая несколько снимков. Пусть позже сами выберут те, которые их устроят.
— Ой, и меня одну, можно? Девчонки, брысь! — быстро отгоняет подруг та, что посмелее.
— Кать, ну ты наглая!
Девчонка широко и пьяно улыбается, двигаясь поближе к Кучерявому.
— Готово.
— И портретную.
Хочется её послать, честное слово!
— Есть.
— Блин, спасибо! Какая удача!
Возвращаю телефон.
— Распишешься на память? Я нашла ручку и блокнот.
Они, вереща, обступают Абрамова. На этот раз, чтобы взять автограф.
Нет, ну какие приставучие!
— Вы с ребятами здорово выступили на концерте!
— Да! Очень круто!
— Стадиум. Мы там были! Ты отлично поёшь вживую! — активно атакуют его комплиментами. — Нам понравилось.
— Это радует, — отзывается он.
— Вот уж не ожидали встретить солиста любимой рок-группы здесь!
— Капец как я счастлива! После концерта к вам не подобраться!
— Передай привет Горькому! От Лизы из Нижневартовска. Передашь?
— Обязательно.
У меня голова начинает болеть от этой трескотни.
— Можно обнять тебя в честь дня рождения? Это будет самый лучший подарок в моей жизни!
— Ладно, всё. Оставьте парня в покое. Такси приехало, пошли, — рыжая фактически оттаскивает подругу от Марселя.
Ну хоть одна из них адекватная. Или, по крайней мере, относительно трезвая.
— А поехали с нами? — вдруг предлагает именинница. Моё присутствие, похоже, вообще её не смущает. — Мы в клуб, пить и веселиться.
На мгновение кажется, что Кучерявый согласится. Просто уедет с этими девицами, бросив меня тут одну. Вот это будет полный финиш!
— Спасибо за предложение, но меня человек ждёт, — отвечает он ей спокойно.
— Её тоже возьмём! — машет в мою сторону брюнетка.
Вспомнила, надо же!
— Речь не о ней.
— Катя, всё, идём! Извините, ради бога.
— А, кстати, кто это с ним, Лиз?
— Не знаю.
— Хм.
— Она не певица?
— Вроде нет.
— А кто?
Накидываю капюшон. На тот случай, если нас попытаются заснять.
Марсель, заметив это, вопросительно выгибает бровь.
— Не хочу стать объектом внимания жёлтой прессы, пополнив ряды твоих женщин, — объясняю свой поступок.
— Следишь за моей личной жизнью?
Опять этот издевательский тон.
— Нет, за своей, — отбиваю рикошетом. — Мне не нужны лишние вопросы.
Парень, усмехнувшись, кивает.
Пока шумная компания направляется к машине, я перевариваю его реплику, адресованную нетрезвой имениннице.
«Речь не о ней»
Разумеется, он не меня имел ввиду.
Наивная. Его, наверняка, дома ждёт Илона.
Так больно и неприятно от этой мысли становится. Ревность-кислота, впрыснутая в мою кровеносную систему, начинает медленно разъедать изнутри. Ровно также было на концерте, когда я увидела один из клипов.
— Я тоже пойду, — озвучиваю своё решение.
— А поговорить?
— Ты прав. Не выйдет у нас нормального диалога.
Просто пытка стоять вот так, напротив, но я, собрав волю в кулак, смотрю ему в глаза и каждую секунду провожу в борьбе с собой.
— Пиздец, Джугели, ты всё такая же любительница трахать мозги! — зло цедит сквозь зубы.
Никогда прежде он не выражался при мне матом.
Я не то, чтобы чересчур нежная в этом плане, просто режет слух. Непривычно.
— Иди. Останавливать не намерен, — даёт своё благословение.
— Я от тебя этого и не жду.
— Рад, что мы друг друга поняли.
Поджигает очередную сигарету пламенем зажигалки.
Смотрит на меня исподлобья, прожигая насквозь своими бесовскими глазами.
Я спрашивала, ненавидит ли он меня? Что ж. Думаю, ответ, вне всяких сомнений, положительный.
— Ты стал другим, — скрыть разочарование в голосе не удаётся.
И слёзы. Они неизбежно подступают. Подкатывают. Норовят выплеснуться наружу.
 
Нельзя плакать, Тата!
— Ты рассчитывала на тёплый приём?
— Я рассчитывала на взрослый разговор.
— При этом сама ведёшь себя как ребёнок, трусливо сбегая, — подчёркивает язвительно.
Поджимаю губы.
Упражняться в остроречии нет ни сил, ни желания. Я итак напрочь эмоционально выпотрошена.
— Если бы ты смог переступить через обиду и…
— Блядь… — выдыхает раздражённо и сердито. — Я перед тобой, Джугели! Не в своей постели. Здесь, посреди ночи. Считаешь, не переступил?
Крыть нечем. Моя очередь молчать. Если разобраться то да, он не обязан был приходить сюда.
— Короче, у тебя есть пять минут на то, чтобы передумать. Если, конечно, гордыня позволит.
Произносит эту странную фразу, выбрасывает окурок в урну и уходит.
Не понимая, о чём речь, в замешательстве провожаю взглядом его широкую спину.
Теплоход.
Именно к нему неспешной, уверенной походкой движется Абрамов.
Причал пустой. Ни души.
Когда пазлы складываются в единую картинку, на меня вновь обрушивается сумасшедшее волнение.
Он собирается прокатиться на нём в одиночку??? И… Позвал туда меня? Я верно его слова интерпретировала?
Боже!
«Ты рассчитывала на тёплый приём?»
«Я рассчитывала на взрослый разговор»
«При этом сама ведёшь себя как ребёнок, трусливо сбегая»
Пульс учащается. Слышу оглушительный стук сердца в ушах.
Нет.
Я туда ни ногой.
Ни за что.
Джугели, это очень-очень плохая идея. Уходи скорее отсюда.
  
Глава 17
 
Так и стою в полной растерянности, терзаемая сомнениями. Разрываемая ими на равные части!
Остаться?
Понимаю, как рискую. Ибо вообще нет представления о том, чем вся эта авантюра может кончиться, учитывая совершенно неспокойную атмосферу, царящую между нами.
Уйти?
Бросить бредовую затею и отказаться от намерения поговорить с ним?
Тогда зачем всё это? Для чего я здесь? Какой смысл был вообще приезжать?
«Ведёшь себя как ребёнок, трусливо сбегая»
Вовсе нет! Я просто… Немного иначе рисовала в своём воображении этот эпизод.
А его поведение. Оно ведь совершенно сбивает с толку. Эта версия Абрамова слишком похожа на ту, которую я уже видела в определённый период своей жизни. В тот самый период, когда мы перестали с ним общаться в школе.
Бросаю ещё один взгляд на теплоход, который внезапно оживает. Готовится к отплытию, видимо.
Чёрт…
Разозлившись, то ли на парня, то ли на себя, решительно направляюсь к причалу.
Как говорит Поля, лучше сделать и пожалеть, чем жалеть о том, чего не сделал.
Я точно пожалею о своём внезапном решении, но… Мои ноги уже ступают на судно, грозящееся отправиться в путь.
— Добрый вечер, — здоровается со мной бармен, протирающий бокалы за стойкой.
— Добрый.
Осматриваюсь.
Зал пуст, как и предполагалось.
— Он наверху, — любезно подсказывает парень.
— Ясно. А уборная?
— Прямо и налево. Под лестницей.
— Спасибо.
Шагаю в указанном направлении. Мне абсолютно точно нужно немного времени. Волнуюсь просто дико. Сердце не на месте.
Захожу. Закрываю дверь на шпингалет. Открываю кран и подставляю под воду вспотевшие, трясущиеся ладони.
В эту самую секунду судно начинает ход и я, пошатнувшись, опираюсь о стену.
С ума сойти. Ночь, а я на теплоходе с Абрамовым.
От одной только мысли становится дурно.
Смотрю на своё отражение, не моргая.
Ну и видок.
Бледная. Перепуганная. Потерянная.
Так не пойдёт. Мне категорически не нравится это состояние. Я привыкла всегда держать свои эмоции в узде. Под контролем.