Прости за любовь (СИ)
— Тормозни нам тут на углу, дружище.
Микроавтобус вскоре останавливается и наступает тот самый неудобный момент, когда ребятам предстоит прощаться.
— Держи в курсе насчёт бати, — Горький первым пожимает другу руку.
— Ладно.
Дверь открывается и я выбираюсь из салона, чтобы подождать Марселя уже снаружи.
— Стас, пока, на связи. Увидимся в Москве.
— Добро.
— Илон…
Вижу, как переглядываются, и дыхание перехватывает от жгучей ревности.
Этот её взгляд. Он так много говорит сейчас…
Всё-таки было. Что-то между ними однозначно было, но я даже думать не хочу, насколько далеко они зашли.
— Чиж, давай. Выше нос, братан.
— Ага.
— Пока, пацаны, — парень выходит ко мне.
Как и ожидалось, они с Ромасенко игнорят друг друга.
— Идём.
Берёт меня за руку и ведёт к отелю, навстречу бушующей метели.
— Замёрзнешь, если постоим тут немного? — накидывает мне на голову капюшон. Затягивает потуже шарф.
— Нет.
— Хочу покурить и набрать матушку.
Издёргался за это время от неизвестности.
— Набирай, конечно.
Вставляет сигарету в рот. Щёлкает зажигалкой и достаёт телефон.
— Ни хрена мои сообщения не читают, — раздражается, нахмурившись. — О, сама звонит.
Перевожу взгляд на дорогу. Неуютно присутствовать при разговоре и смущать его.
Может быть, нужно было дать возможность пообщаться с матерью не при мне?
— Алло, мам, — зажимает дымящуюся сигарету меж пальцев. — Отыграли, да. Мы с Татой уже в отеле. Что там у вас? Как батя себя чувствует?
Дальше в течение нескольких мучительно долгих секунд он молчит, тем самым вынуждая к нему повернуться.
Сердце пропускает удар.
Думала, страшно было получить сообщение от его матери, но нет. Куда страшнее видеть сейчас его лицо. Он абсолютно растерян.
— Я понял. Завтра будем. Держись.
Убирает телефон от уха.
Опускает руку.
Механическим движением возвращает гаджет в карман.
— Марсель, что случилось? — взволнованно спрашиваю, сжимая его ладонь.
— Батя…
Сглатывает. Дёргается кадык.
— Как он? — шепчу взволнованно.
Парень стискивает челюсти и я впервые вижу, как его глаза блестят от подступивших слёз.
— Не пришёл в себя после операции.
Глава 33
Ночью уснуть не удаётся. Марсель, получивший печальные новости от матери, совершенно разбит.
Ему плохо. Плохо и мне. Я буквально физически ощущаю всю его боль.
Так было с Полиной, когда мы впервые увиделись после произошедшего в той квартире.
— Ты точно не хочешь есть?
— Точно.
— Я могу заказать тебе что-нибудь из ресторана. Они работают круглосуточно.
— Ничего не надо.
Мы в нашем номере. Свет не горит. Я сижу на кровати, прислонившись спиной к изголовью. Парень лежит у меня на коленях.
— Ещё так поделай, — просит он, и я начинаю снова перебирать пальцами пряди его волос.
— Откуда у твоего отца проблемы с сердцем? — спрашиваю осторожно. — Это ведь не первая операция?
— Когда мне было шестнадцать, я узнал от его друзей о том, что в молодости он чуть не погиб при пожаре.
— Что случилось? — уточняю, нахмурившись.
— Перешёл кому-то дорогу. Люди одного влиятельного человека напали на него.
— Что значит напали? — внутренне напрягаюсь.
— Подробностей не знаю. Вроде как, отца избили в его квартире, пристегнули наручниками к батарее и облили бензином,
— Какой кошмар!
— Кошмар в другом. Такой способ расправы выбрали намеренно. Когда-то давно при пожаре погибла его родная сестра, Алиса.
— У меня мороз по коже от этой истории.
— Отец отказался обсуждать со мной те события.
— Оно и понятно. Значит, проблемы со здоровьем начались после того ужасного случая?
— Да. Это последствия отравления угарным газом. Клапаны на сердце меняют второй раз. Плюс что-то с сосудами-венами и перегородкой там. Я не особо шарю.
— Всё будет хорошо.
Что ещё я могу сказать?
— Ни хрена хорошего, Тата. Батя… Беседовал со мной накануне. Как будто чувствовал, что не вернётся к нам. Понимаешь?
— О чём вы говорили?
— О моих зависимостях. О том, что мне придётся взять ответственность за семью, стать её главой, если он…
— Надо надеяться на лучшее.
— Я думал, он просто пугает меня. Типа своего рода триггер для того, чтобы я наконец перестал гробить свою жизнь, но сейчас…
Сглатывает, качает головой.
— Боюсь, что не смогу справиться. Я, чёрт возьми, не готов к такому раскладу! Как мы без него? Это невозможно представить. Мать не переживёт. Они же как одно целое, понимаешь?
— Твои родители очень любят друг друга.
— Безумно. Хотя знаю, что история у них была сложная. Опять же в детали меня никто не посвящал, но про некоторые вещи я в курсе.
— Они ведь со школы вместе, да?
Помню, Дарина Александровна обмолвилась, когда я пришла к ним в гости пять лет назад.
— Да. Матушке непросто с ним было. Батя у нас — сложный человек. В юности там были свои закидоны. Он у меня в жёлтом доме умудрился оказаться. Представляешь? И она его не бросила. Ещё и четверых детей от него родила.
— У вас замечательная семья, Марсель.
— При всех нюансах он — настоящий мужчина и прекрасный отец. Строгий, где-то холодный, жёсткий и авторитарный, в силу характера, но в то же самое время заботливый, внимательный и любящий. Я благодарен ему за всё. Единственное, чего не могу принять, это его поступок в больнице.
— Илона сказала, вы серьёзно разругались из-за этого?
— Я ударил его. О чём сожалею. Не имел права, как бы там ни было.
— С этим соглашусь.
— Зачем он так поступил?
— Думаю, твой отец хотел как лучше. Если поставить себя на его место, то его поведение вполне можно объяснить.
— Он не должен был запрещать тебе общаться со мной.
— Я была источником твоих проблем. Ты чуть не погиб.
— В этом нет твоей вины.
— Косвенная — есть. Постарайся понять его.
— Почему не позвонила за столько лет? — не пытается скрыть отчаяние и обиду.
Вздыхаю. Бросаю взгляд на окно.
— Я дала ему слово, что не посмею больше лезть в твою жизнь.
— Ты так нужна была мне, Джугели…
Сердце сжимается, когда он произносит это.
— Неужели не хотела хотя бы поговорить?
— Хотела, но от Полины узнала, что рядом с тобой Вебер. Посчитала неуместным беспокоить.
— Почему же в итоге решила связаться со мной?
— Услышала твои песни на концерте. Мне показалось, что мы должны увидеться.
— Ты была на концерте? — поворачивается и смотрит на меня изумлённо.
— Да. В Адреналине. Когда вы выступали с оркестром. Марсель, сцена и музыка — твоё. Подумай об этом, пожалуйста. Паша правильно говорит, группа без тебя — это не группа.
— Давай не будем, — перебивает, поднимаясь с моих колен.
Встаёт с постели. Направляется к окну. Опять курить, конечно.
— Хуан твой не звонил больше?
— Нет.
— Встречалась с кем-то, кроме него? — ставит форточку на режим проветривания.
В темноте вспыхивает красно-жёлтое пламя от зажигалки.
— Нет. Я была сосредоточена на своей спортивной карьере.
— И чем тебя зацепил этот мудак? — затягивается. Выдыхает дым.
— Дело не в этом. Мы просто…
— Просто что?
— Много времени проводили вместе.
— И? Чем он завоевал твоё расположение?
— Взрослый, адекватный, долго ухаживал за мной, — пожимаю плечами. — Я сдалась и пошла на свидание.
— М. То есть там ты уступила, — хмыкает, усмехнувшись.
— Марсель.
— Я тоже ухаживал за тобой.
— На тот момент я была чужой невестой и не посмела бы ответить взаимностью.
Он, кивнув, молча курит.
Разумеется, мой ответ его не устраивает, но уж как есть.
— Чувства к тебе очень пугали меня, — признаюсь честно. — Я понимала, что нельзя им поддаваться. Поэтому вынуждена была держать дистанцию. Не получалось. Дружба казалась единственным выходом.