Путь огня (СИ)

Внутри внезапно шевельнулось, обдавая горечью, понимание, что больше не будет прижатой к мягкому животу щеки, теплых рук, укрывающих от всего мира. В прошлом остались сказки на ночь, а на зимних праздниках он лично убрал игрушки в коробку.
Пусть он взрослел долго. Год за годом, но осознал это только сейчас. И какая-то его часть отчаянно скучала по детству.
К горлу подкатил ком. Глаза защипало, и Аль укрепил мысленный блок, не желая тревожить ассару глупыми переживаниями.
– А помнишь нашу первую встречу? – она все же что-то почувствовала.
– Ты выглядел птенцом, выпавшим из гнезда. Испуганным, но решительным. Совенком. Куртка с чужого плеча. Грязь на щеке.
– Ты решила, что я беспризорник?
– Нет, – качнула головой Юля, – я поняла, что тебе нужна помощь, и ты ждал именно меня. Не важно, что я думала в тот момент, сердце уже знало – ты мой. Пусть считают это ассарством, но ты никогда не был для меня только лишь подопечным.
Фыркнула:
– Дурацкое слово. Ничего не объясняющее. Как будто нельзя признать правду: чужих детей не бывает. Так что не сомневайся, ты мой старший сын. Самый первый и всегда любимый. И я прибью любого, кто посмеет мне возразить.
Аль ухмыльнулся – в этом вся ассара. Ей плевать на правила, на общественное мнение. Еще станется пойти к королю и потребовать, чтобы Аля официально признали первенцем. Отца точно удар хватит от подобного. Хотя за последние годы он немного привык к напору жены четвертого сына…
Аль повернулся, ощущая, как горло перехватывает от накатившей нежности. Его ассара. Сердце защемило. Мама. Он давно это признал, не ощущая вины перед той, которая его родила. Ведь она его любила. Шестая. Значит, хотела, чтобы был счастлив. И если так…
– Не надо, я прибью его сам, – заверил Аль, добавляя с нежностью: – Мама.
И ведь не хотел, но глаза увлажнились. А как тут сдержаться, когда в плечо ткнулись, всхлипнув.
– Ты почаще меня так называй, – попросила хрипло Юля, – а то с моими делами и твоей учебой я скоро забуду, как ты выглядишь.
– Обещаю, – Аль осторожно положил руку на плечо, привлекая к себе. Он сдержит слово, но мамой станет называть наедине или в кругу семьи. Не стоит лишний раз шокировать асмасское общество. Хватит им того, что ассара нарушает одну традицию за другой. 
Юля вздохнула:
– Скучаю по прошлому. Драго и тот, носа не покажет.
– Ты же знаешь, как непросто заводить калкалосу семью, – напомнил Аль. Ему тоже не хватало чешуйчатого друга.
– Знаю, – согласилась Юля, – и заранее желаю, чтобы отвалился хвост у этой вертихвостки! Сколько можно его мучить?! Давно бы согласилась на совместный полет. Лучше Драго ей никого не найти. 
Оба замолчали.
– Я и не заметила, как ты вырос, – Юля прижалась щекой к его груди. Память напомнила, что каких-то десять лет и деть официально станет взрослым.
Сердце сдавило. Стало тоскливо, но Юля постаралась выкинуть дурные мысли из головы. Дети всегда растут быстро. Миг – и они уже могут носить тебя на руках, а не ты их. Совенок пока нескладный, длинный подросток, но из взгляда исчезла детскость. Усмехнулась – оглянуться не успеет, как у Аля появится невеста.
– Выше меня вымахал. И совсем самостоятельный стал. Не спрашиваешь даже, можно ли стать безмолвным.
– А можно? – шутливо спросил Аль.
– Нет, конечно, – тут же отреагировала ассара, – но, если серьезно: сам решил, сам и расхлебывай. Не хочешь говорить зачем – не надо. Пытки отложим. Но если нужна будет помощь – обращайся. И учти, я тебе не говорила, но братья недавно обсуждали твою странность, мол, младший и так вкалывает в академии, зачем ему дополнительные сложности. Не к добру. Так что готовься – заявятся с расспросами. А они уж точно по поводу пыток сомневаться не станут.
Аль знал. Понимал, что придется быть осторожнее. А что касается правды… Ему хотелось признаться. Тайна тяготила. И будь она лично его – давно бы рассказал…
– Спасибо. Ты лучшая.
– Не подлизывайся, – отрезала Юля, отстраняясь и пытливо заглядывая в глаза. Снова вздохнула. Потрепала по волосам:
 
– Растешь, Совенок. Не забудь, ты обещался бабушке ее навестить. Она ждет. Так что выдели время в своей секретной миссии и смотайся на Землю. И детвора по тебе скучает. Все уши прожужжали: где там старший брат.
– Обещаю, – улыбнулся Аль, – и на Землю, и к двойняшкам.
Пусть они стали реже видеться, но каждая встреча – отдых для души.
Юля все так же руководила женским факультетом, совмещая работу с положением жены Четвертого Столпа, успевая еще и детьми заниматься. Впрочем, двойняшки стали легендой Асмаса – шутка ли первая двойня за всю историю королевской семьи, так что желающие помочь ее высочеству с малышами выстраивались в очередь.
Юля поначалу ругалась, отнекивалась, но асмасцы не зря считались детьми огня и любили так же горячо, как и ненавидели. Ассару настигло то, что называется народной любовью, со всеми вытекающими. Вдобавок, птичник был уверен, что никакая мать не устоит против похвалы ее детям.
– Лучше бы к экзаменам готовились, а не пытались получить протекторат, – шипела Юля, отшвыривая от себя очередное прошение.
– Нет, ты подумай, – жаловалась она Алю, – они серьезно считают, что я оценю их умение вытирать грязные попы и помогу поступить в академию?
Аль пожимал плечами. Ассара хотела слишком много от птичника, привыкшего опираться на связи. Вот и старались семейства найти подход к ассаре через детей. 
Помощь неожиданно пришла со стороны свекрови. Та буквально поселилась во дворце Четвертого тэората. Сначала пыталась воспитывать ассару, учить великосветской науке, советовала нужные знакомства, подпихивала важных людей, но Юля быстро дала понять, что помощь примет, а вот поучения нет.
– Дорогая Тайла, вы не поможете разгрести приглашения? Ответьте им, что сын капризничает из-за зубов, а дочь солидарна с ним, и всю ночь у нас рев на два голоса. Хотя нет, просто напишите, что я не могу.
Леди Тайла и сама не заметила, как начала отвечать на почту, принимать гостей:
– Простите, моя дочь сейчас занята в академии.
Общаться со слугами. Поддерживать порядок во дворце. А вот с детьми ей сложно было наладить контакт. Она старалась улыбаться, дарила подарки, но малыши смотрели настороженно, на руки не шли, норовя улизнуть и спрятаться за подолом маминого платья.
– Не всем по душе маленькие дети, – ободряла ее Юля, – вот подрастут, станут понимать больше, тогда и подружитесь.
Тайла мысленно соглашалась – таких крох еще рано учить огню и смирялась. Возвращалась домой, но через несколько дней ловила себя на скуке. Дом мужа теперь казался выморожено пустым. Она бродила по нему, бросаясь на любое дело, но обустроенный ею порядок жил сам по себе. А внутри не отпускала мысль, что где-то там, в Четвертом тэорате, полный бедлам. Убеждала себя, что невестка не справляется. Жаловалась мужу:
– Взвалила на себя столько, что исхудала бедняжка. Поесть не успевает.
И срывалась обратно: наставлять, следить за порядком и помогать.
  
Глава 23
 
– А что ты тут делаешь?
Знакомый голос выдрал из глубокой задумчивости, заставив Аля покачнуться, судорожно схватиться за ветку. От попытки удержать мобильник в руке и нажать на паузу, пальцы свело судорогой. Аль выругался. С нелюбовью глянул вниз, под дерево, где стояла, задрав любопытную мордашку, мелюзга.
Н-да, расслабился. Потерял бдительность. Не мудрено. Академия опустела. Только и остались что первокурсники, да выпускники, которые жили по-своему графику. Ну и он затерялся в эту компанию.
Малыши, ошалев от полученной свободы – шутка ли вся академия без пугающих старшекурсников – облазили все потаенные уголки. Аль уже трижды менял убежище. Но и здесь нашли, паразиты.
– Что там у тебя, кристалл? – не унималась мелкая. – Я слышала голос.
Аль пока не уронил, убрал мобильник в карман. Разобьется, будет жаль.
Телефон появился у него пару лет назад. Бабушка подарила со словами: