Дистанция (ЛП)

Спасать кого-то три раза за одну ночь — это многовато по чьим-либо стандартам.
Несколько минут проходят в тишине, пока мы проезжаем мимо Центрального парка, держась за руки. Конечно, мы направляемся в шикарный район. Ради Бога, я на Астон-Мартине. Он владелец этого чертова ночного клуба!
Убирая его руку с моей, я мгновенно чувствую себя опустошенной из-за отсутствия контакта. В машине трещит электричество. Этого действительно не должно быть. Я вся в порезах и ушибах. Внезапно кажется, что воздух недостаточно быстро достигает моих легких. Паника охватывает меня, когда я пытаюсь отдышаться. Черт, Джейми напал на меня.
До этого момента он никогда не нападал на меня физически; он пугал меня, но никогда не прикасался ко мне. Почему он сделал это сейчас?
Делая глубокие вдохи, я пытаюсь унять нарастающую панику. Что бы случилось, если бы Келлер не спас меня? Как далеко бы он зашел?
Машина начинает замедлять ход, на мгновение отвлекая меня от внутренних тревог. Мы подъезжаем к небоскребам Парк-авеню. Конечно же, он не живет в гребаном небоскребе — подождите, в них вообще люди живут?
Он нажимает кнопку на экране автомобиля, и дверь гаража рядом со зданием открывается. Он кивает двум охранникам, сидящим в будке снаружи. Мы въезжаем на ярко освещенную парковку, его рука скользит за мой подголовник, когда он поворачивает на место. Я не в состоянии составить связное предложение, поэтому просто молчу. У меня действительно есть один животрепещущий вопрос.
— Келлер, на какой этаж мы поднимаемся? Я ужасно боюсь лифтов. Итак, нам нужно подняться по лестнице — . Сейчас я что-то бормочу.
— Если я скажу тебе, Сиенна, будет только хуже. Просто поверь мне, хорошо? Со мной тебе нечего бояться, — и отвечает он, нажимая кнопку на центральной консоли, которая выключает двигатель автомобиля. Он выскальзывает с водительского сиденья и обходит машину спереди. Не сводя с меня глаз. Пассажирская дверь распахивается, от холодного воздуха и у меня перехватывает дыхание, когда он протягивает мне руку. Вместо того, чтобы помочь мне подняться на ноги, он наклоняется и снова поднимает меня на руки, прижимая к своей груди. Его ровное сердцебиение отдается у моего уха.
Он провожает нас до лифта. Черт, может, если я просто закрою глаза, все будет хорошо. Видения моей мамы, запирающей меня в дерьмовом лифте в нашей лондонской квартире, вторгаются в мой разум. Каждый раз, когда я выводила ее из себя, когда она была пьяна, она заталкивала меня туда и оставляла плакать. Так было до тех пор, пока она не вспомнила выпустить меня обратно. Иногда я проводила там всю ночь и плакала, пока не засыпала. Я была всего лишь маленькой девочкой. Все в многоквартирном доме решили, что она сломана, поэтому никто так и не пришел мне на помощь. И я окаменела.
Двери лифта со звоном открываются, и он заносит нас внутрь, отвлекая меня от моего прошлого.
Даже несмотря на страх, я не могу отрицать, что этот лифт абсолютно потрясающий. Здесь легко поместились бы около двадцати человек. Успокаивающая музыка, однако, оказывает противоположный эффект, напоминая мне о комнате ожидания моего терапевта. Повернувшись спиной, Келлер нажимает кнопку, пытаясь использовать свое большое тело, чтобы скрыть это от меня. Я выглядываю из-за него и вижу, что «86»» горит зеленым.
— Ты, блядь, издеваешься надо мной, Келлер? По времени в лифте это займет минут десять. Я не могу этого сделать. Выпусти меня, — тяжело дышу я. На моем лбу выступают капли пота.
Он нежно целует меня в макушку и крепче сжимает в своих объятиях. Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на своем дыхании, прислушиваясь к ровному биению его сердца.
— Мы почти на месте, Великолепная, — успокаивает он меня, поглаживая по волосам.
Его нежная сторона сбивает меня с толку. Может быть, ему просто жаль меня. В воздухе витает предвкушение, здесь почти потрескивает электричество. Прижавшись к его груди, я ощущаю мускусный запах его лосьона после бритья с примесью скотча и сигарет. Прежде чем я успеваю ответить, лифт подает звуковой сигнал, и двери открываются.
 
Мягко ставя меня на ноги, он переплетает свои пальцы с моими и ведет меня в самый потрясающий пентхаус, который я только могла себе представить. Окна от пола до потолка окружают жилое пространство, откуда открывается вид на мерцающий в ночи горизонт Манхеттена. Мои туфли на шпильках перекликаются с белым мраморным полом, который подчеркивает мебель из черного и темного дуба. Запах краски все еще свежий. Пентхаус открытой планировки, и мои взгляды устремлены прямо на ультрасовременную кухню, такую, какую, я могу себе представить, вы нашли бы во дворце у себя дома.
Большой U-образный черный кожаный диван с более светлыми подушками гармонирует с черными, белыми и нейтральными тонами дома. Боже, чего бы я только не отдала, чтобы готовить на этой кухне; там даже есть один из тех кранов, из которых подается кипяток!
— Келлер, это место совершенно потрясающее. Вид, кухня, к черту все это. Это рай, — стону я в изумлении.
Взгляд Келлера скользит по мне с ног до головы.
— Детка, единственный райский вид здесь — это тот, что стоит передо мной
— Не будь смешным. — я краснею. Мои щеки пылают. Нет смысла даже пытаться это отрицать.
Он задерживает взгляд, оценивая ссадины на моих руках. Сокращая расстояние между нами, он нежно проводит пальцами по моим рукам, оставляя после себя дрожь. Он поднимает меня, как будто я ничего не вешу, и кладет на диван, присаживаясь рядом на корточки.
Его пальцы нащупывают молнию сбоку на моем платье.
— Можно?
Я киваю, мои эмоции колеблются.
Он осторожно стягивает платье с моего тела и стягивает туфли на шпильках. Снова обращает внимание на меня.
Его палец скользит вниз по моим рукам, останавливаясь на каждом порезе и ссадине. Он наклоняет голову и оставляет нежный поцелуй на каждой отметине.
— За каждый след, оставленный на твоем прекрасном теле, я сломаю ему одну из костей. Он заплатит за это. Я обещаю тебе, — хрипит он, а в его тоне сквозит жестокость.
Мне следовало бы испугаться, но я не боюсь. Хуже всего то, что я думаю, что он говорит серьезно.
Телефонный звонок на его телефоне отвлекает наше внимание. Черт, а мне нужно позвонить Мэдди. Я сказала ей, что иду в туалет. Так было до тех пор, пока Джейми не решил вытащить меня из клуба и напасть.
Келлер хмуро смотрит на экран.
— Мне нужно отлучиться в другую комнату чтобы позвонить. Чувствуй себя как дома. Я ненадолго.
Он быстро чмокает меня в лоб и, развернувшись на каблуках, идет по коридору. В одних промокших трусиках я вздыхаю и хватаю платье.
Я иду на кухню и начинаю открывать шкафы — их здесь, должно быть, больше тридцати, — в поисках стакана. Шестая попытка приносит успех. Я беру один из высоких хрустальных бокалов и наполняю его до краев водой, прежде чем отправиться рыться в своей сумке в поисках обезболивающего. Мои руки начинают покалывать, а в голове стучит. Я проглатываю таблетки и запиваю остатками воды, радуясь освежающему холоду моего горящего тела. Я хватаю свой телефон и вижу, что экран заполнен пропущенными звонками от Мэдди. Не читая сообщения, я быстро набираю ее повторно.
— Сиенна, черт возьми, где ты? — кричит она, на заднем плане гремит музыка.
— Я все еще в клубе, в туалете. Я нигде не могу тебя найти. Я ужасно волнуюсь.
Боже, мне так плохо.
— Мэдди, мне так жаль. Джейми появился в клубе и продолжал умолять поговорить со мной. Он заморочил мне голову. Поэтому я согласилась. Но как только мы вышли через боковой выход, он потащил меня по переулку. Я попыталась убежать от него, но он прижал меня к стене. К счастью, Келлер нашел меня прежде, чем он сделал что-нибудь еще. Теперь я вернулась к нему. Я собираюсь поехать домой на Uber, — объясняю я, не заставляя ее слишком волноваться.
— Что, блядь, Джейми сделал? Где он сейчас? Я, блядь, выколю ему глаза каблуками. Черт, Си, ты в порядке? Ее голос почти истеричен.