Детонация (ЛП)

— Здесь?
— Это не вопрос, детка. Оседлай меня. Сейчас же.
Она облизывает губы, слегка приподнимая платье, достаточно, чтобы прикрыть сзади свою задницу, но открывая мне полный вид на ее мокрую киску. Кровь приливает к моему члену. Она забирается ко мне на колени, устраивая свои ноги по обе стороны от моих, опираясь на кожаные кресла. Ее руки обвиваются вокруг моей шеи, ее грудь теперь прямо у меня перед глазами. Моя рука скользит по ней, и я просовываю в нее три пальца. Другой рукой я стягиваю с нее платье, обнажая грудь. Взяв в рот один из ее сосков, я посасываю, одновременно трахая ее пальцами. Ее бедра двигаются в ритме. Она тяжело дышит, пока я продолжаю сосать и покусывать. Ее хриплые стоны подстегивают меня. Она наклоняется вперед, и я вытаскиваю пальцы и перемещаю их так, чтобы мой указательный палец касался ее ануса. Мой средний и безымянный пальцы снова проникают в ее киску. Ее губы приоткрываются в форме буквы "О", когда мой указательный палец медленно скользит внутрь.
— Блядь! – хрипит она.
Я заглушаю ее стоны ладонью. Она стреляет в меня острым взглядом, когда я замедляю темп. Я ухмыляюсь ей и вытаскиваю из нее свои пальцы.
— Если в ближайшие двадцать секунд мой член не будет в тебе, то я взорвусь, – выдавливаю я.
Ее руки устремляются прямо к моим джинсам, хватаются за ремень и, наконец высвобождают мой агрессивно твердый член. Она снова кладет руки мне на плечи и приподнимается, устраиваясь прямо над моим членом. Затем она медленно опускается. Ощущение вызывает покалывание во всем моем теле. Ее стенки сжимаются вокруг моего члена, когда она задыхается, добираясь до основания.
— Иисус, блядь, Христос. Ты убьешь меня, женщина!
Я стискиваю зубы, когда она снова поднимается и опускается резко вниз. Мои глаза почти вылезают из орбит. Ее киска каждый раз прижимается ко мне. Я щиплю ее за клитор, заставляя ее запрокинуть голову.
— Поцелуй меня, – стону я, едва сдерживаясь.
Не сбиваясь с ритма, она прижимается своими губами к моим, постанывая мне в рот, пока скачет верхом на мне. Я двигаю бедрами в такт ее ритму. Наши зубы стучат друг о друга. Я хватаю ее за затылок и толкаю ее глубже в себя. Каждый мускул в моем теле напрягается.
— Сейчас! – я рычу. У нее вырывается всхлип, поэтому я прижимаюсь губами к ее губам, чтобы заставить ее замолчать. Я сильно толкаюсь, изливаясь в нее.
Черт.
Проходит несколько мгновений, ее лоб прижимается к моему, пока мы восстанавливаем дыхание.
— Ну, как тебе обслуживание «Клуба Высокой Мили», мисс Питерс? – я поддразниваю, поглаживая ее припухшую нижнюю губу.
— Хммм, идеально. Сколько еще часов нам осталось лететь этим рейсом? – она ухмыляется, вытаскивая мою руку из-под себя.
— Около трех часов.
— Что ж, мистер Уорд, после этого мне, возможно, понадобится ваш рот на моей киске. Скажем, примерно через час?
— Ты же знаешь, что можешь сесть мне на лицо, когда захочешь, Солнышко.
Она слезает с меня и плюхается обратно на свое место. Я наклоняюсь, поднимаю ее Kindle и протягиваю ей.
— Лучше, чем книжное порно?
— Боже, даже намного лучше – она хихикает, кладет голову мне на плечо и включает экран.
Я кладу свою голову поверх ее головы и закрываю глаза, заводя руку ей за спину, чтобы она могла прижаться ко мне.
— Эй, помедленнее, я хочу тоже почитать – говорю я.
— Я должен сказать, что, по-моему, ты лучше владеешь языком, чем этот парень.
— Неужели? В таком случае я не собираюсь ждать целый час, чтобы попробовать.
Ее тело вибрирует рядом с моим, мой любимый красный румянец расползается по ее груди.
Возможно, это лучший полет в моей жизни.
ГЛАВА 29
МЭДДИ
Как только мы приземлились в Лондоне, Грейсон увез нас на черном лимузине за пределы аэропорта Хитроу. Я понятия не имею, где мы остановились, и что он запланировал, но мне все равно.
Лимузин едет по оживленным улицам Лондона, и я почти уверена, что мы останавливаемся на каждом светофоре по пути. Не то чтобы я возражала, Я с удовольствием смотрю в окно. Грейсон занят тем, что стучит по своему телефону, его другая рука заключена в мою. Лондон этим утром довольно серый.… ну, судя по моему телефону, сейчас вторая половина дня. Часовые пояса – не мой конек; у меня болит голова, когда я пытаюсь разобраться в этом.
 
Улицы полны людей. Очень похоже на уменьшенную версию Нью-Йорка. Мое внимание привлекает большое колесо. Сиенна всегда говорила о том, какой потрясающий вид открывается на закат. Схватив свой телефон, я быстро делаю снимок и отправляю его ей.
— Хей, Грейсон.
— Да, детка? – он кладет телефон себе на колени.
— Не могли бы мы сходить на Лондонский глаз?
— За сорок восемь часов мы собираемся посетить столько туристических достопримечательностей, сколько сможем, или, ну, все, что сможем, пока я буду трахать тебя с видом на горизонт – он подмигивает, и мне приходится прикусить язык, в буквальном смысле, чтобы не завизжать от возбуждения.
— Спасибо, что привез меня сюда. Лучшее. Свидание. Вообще.
— Что-нибудь есть в твоем списке достопримечательностей?
— Букингемский дворец. Ночной Тауэрский мост с подсветкой. Ооо, и, может быть, немного походить по магазинам на Оксфорд-стрит, – я надуваю губы.
— Я так понимаю, Сиенна дала тебе обширный список.
— Да, я ей писала сообщение.
— Как насчет того, что если мы не успеем в этот раз, то сделаем в следующий?
В следующий раз.
Мой желудок переворачивается при этой мысли.
— Договорились.
Машина останавливается перед входом, застеленным красным ковром. Вдоль улицы выстроились шикарные машины.
— Выглядит потрясающе, Грейсон.
— Только лучшее для моей женщины, – отвечает он, выходя из лимузина.
Серьезный водитель в черном костюме придерживает мою дверцу, и в поле зрения появляется Грейсон, протягивающий мне руку.
Двое мужчин, одетых в черную униформу и смешные шляпы, вытаскивают наши чемоданы из багажника. Грейсон достает бумажник и протягивает пачку водителю, который кивает ему.
— Ты готова, детка? – спрашивает он.
Я киваю, не зная, что еще предпринять. Пока мы идем к стеклянным вращающимся дверям "Шангри-Ла", я совершенно ошеломлена тем, что меня окружают блеск и богатство. Мне здесь не место. Мои байкерские ботинки скрипят по блестящему серому мраморному полу. В приемной витает аромат бергамота. Великолепная отделка золотом на фоне мрамора.
Грейсон регистрирует нас, и я жду позади него. Он берет мою руку в свою, ободряюще улыбается, прежде чем проводить нас к лифту, минуя огромные витрины с ярко-красными цветами и впечатляющие хрустальные люстры, висящие над ними.
Нас встречает пустой лифт. Я прижимаюсь к нему, когда мы входим. Лифт звякает на 39 этаже.
Я ахаю, когда двери открываются, открывая наш номер. Комната выдержана в нейтральных тонах и украшена шелковыми обоями в цветочек. Грейсон ведет нас внутрь, и мой взгляд сразу же приковывается к лондонскому горизонту. Я не могу не восхититься Тауэрским мостом. Я прохожу мимо кремового дивана, на котором разбросано множество коричневых подушек. На кофейном столике стоит маленький китайский чайный сервиз.
Наш багаж аккуратно поставлен рядом с кроватью. Волнение пронзает меня, когда я поворачиваюсь и запрыгиваю на матрас, утопая в роскошных покрывалах. Я растягиваюсь на спине и лежу в позе звезды.
— Грейсон, иди сюда. Это самая удобная кровать, на которой я когда-либо была.
Матрас прогибается, когда его массивное тело присоединяется ко мне. Подперев подбородок рукой, я поворачиваюсь к нему лицом. Его песочного цвета волосы взъерошены, точеный подбородок не так напряжен, как обычно. Черт, как же ему идет все черное.
— Нам нужно быть готовым где-то через час.
— Что будет?
— Это разрушило бы элемент неожиданности.
Он проводит подушечкой большого пальца по моей щеке.
— Ты такая красивая, Мэдди, – я опускаю взгляд.