Памела или награжденная добродетель

"И для тово государь мой я вамъ объявляю, что прежде нежели онъ сюда будетъ, надлежитъ мнѣ старатся о своей свободѣ, ежели же ево дождусь, то со всѣмъ погибла. Вы имѣете ключь отъ саду, а моя въ томъ главная и надежда. Выдумайте государь мой, какимъ нибудь образомъ меня отъ сюда вывесть, а я то конечно сохраню тайно, но при томъ много и сожалѣть буду, ежели вы показавъ мнѣ милость, себѣ наведете бѣду.
"Я не имѣю сказать вамъ теперь больше ни чево. Вручаю письмо мое тому уступу, о которомъ мы прежде уговорились, и надѣюсь, что оное произведетъ плодъ моея надежды. А вамъ истинное и безприкладное воздаяніе отъ Бога въ семъ вѣкѣ и будущемъ, о чемъ всегда моя усердная молитва будетъ
Ваша покорная услужница. 
 
Конецъ І Части.
 
Ричардсон Сэмюэл
Памела, или награжденная добродетель. (Часть вторая)
 
ПАМЕЛА,
или
НАГРАЖДЕННАЯ
ДОБРОДѢТЕЛЬ.
Аглинская нравоучительная повѣсть
Сочиненная Г. Рихордсономъ
Въ IV Частяхъ
Переведенная съ Французскаго языка.
Часть II.
съ дозволенія управы Благочинія.
Печатана
Въ САНКТПЕТЕРБУРГѢ
1787 года.
OCR Бычков М.Н.
 #id59749_mailto:[email protected] 
 
ПАМЕЛА,
или
НАГРАЖДЕННАЯ ДОБРОДѢТЕЛЬ.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
ЧЕТВЕРГЪ.
Теперь прошла несчастная та недѣля, которую я весело въ вашихъ объятьяхъ препроводить льстилась, въ то время моя надежда весьма была разна отъ той, которую я имѣю нынѣ; но по чему знали предъ будущее, можетъ быть одинъ щастливой день произведетъ болѣе нежели многое время. Надобно сказать вамъ, что госпожа Жевкесъ меня била, а вотъ какимъ образомъ. Не терпеливо я хотѣла итти въ садъ, чтобъ посмотрѣть гдѣ мое письмо, и нѣтъ ли на то отвѣту, а она нехотѣла пустить, я ей говорила, для чего такъ много противъ меня строгости имѣетъ, что уже послѣдней сей забавы лишаетъ, и не даетъ въ прохладные часы въ саду одной прогулятся, а всегда ходятъ сторожи, будто за какой воровкой. Она ссылаясь на свое писменное наставленіе, говорила, что еще не такіе съ тобою строгости я имѣть должна, я думаю, продолжала она, лутче бы было ежелибъ вы жили спокойно, и довольны были своей долей, я помню какъ вы спрашивали у господина Вилліамса, живутъ ли нарочитые люди въ деревнѣ? Знать, что есть намѣреніе уйти къ нимъ, и разсказать свои печальные приключенія, которые всегда вы такъ неправильно называете.
Сими словами она пронзила мнѣ сердце и отняла почти память: ибо я думала, что она нашла въ саду мое письмо. По томъ она мнѣ говорила, что за охота гулять, изволь итти, я тотчасъ буду къ вамъ.
Я пошла въ садъ, и думала, что меня изъ окна не видно, побѣжала къ тому мѣсту, гдѣ письмо положила, но принуждена была остановится, услыша гнусной ее голосъ, постой, постой, она кричала, куда такъ бѣжите? Развѣ съ кѣмъ въ запуски бѣжать оговорилась. Я ее дождалась къ себѣ въ превеликомъ сердцѣ, а она подошедши, взяла меня за руку, будучи какъ будто обезумленна, по чему я и принуждена была ходить съ нею вмѣстѣ, и идучи мимо надобнова мнѣ мѣста, не смѣла на нево взглянуть.
 
Садовникъ работалъ отъ насъ не далеко, я стала съ нимъ о цвѣтахъ говорить, а она наклонясь сказала мнѣ тихонько, въ писменномъ наставленій моемъ, не велѣно васъ допускать съ людми много говорить. Для чего, я ее спросила? Развѣ вы боитесь, что бы я сговорясь съ ними не обокрала моего господина. Можетъ быть, она отвѣчала, ежелн вы и одну себя у нево украдите, то по мнѣнію ево, не можно больше окрасть ево будетъ.
Умилосердись, скажи мнѣ, я ей говорила? По чему я ево стала? Имѣетъ ли онъ къ тому какое нибудь право, кромѣ, что какъ воръ, надъ краденными пожитками? Теперь то я отъ тебя услышала, она отвѣчала, чево никогда слышать не надѣялась. Теперь вижу ваше упрямство смиренной мой агнецъ, (такъ меня назвала ужасное сіе чудовище.) Ежели бы я была въ ево мѣстѣ, я бы очень скоро дала тебѣ знать свое право. А чтобъ ты здѣлала? Я ее опять спросила, я бы не такъ много трудилась, она отвѣчала, ласки употреблять. Однако я скоро васъ обѣихъ, то есть тебя, и господина моего лишнихъ трудовъ избавлю. Какъ сводня! я ей сказала, неужъли ты насильно захочешъ употребить власть свою въ мою погибель? Во тотъ часъ не сказанно озлобясь, она меня ударила по плечу, и говорила, ково ты такъ называть смѣешъ? Вы любезные родители извѣстны, что я отъ васъ никогда бита не бывала, и сей ударъ мнѣ былъ вмѣсто удару громовова, оглядываяся вокругъ себя смотрѣла, нѣтъ ли ково блиско, кто бы мнѣ поспѣшилъ на помощъ, и видя, что ни ково нѣтъ, ухватясь за плечо ее, говорила, развѣ есть въ твоемъ писменномъ наставленіи и то, чтобъ тебѣ бить меня? Ужъ ли сверьхъ всѣхъ тиранствъ, и несносныхъ печалей, велѣно такъ ругатся надо мною? И въ тотъ часъ сѣла науступѣ. А она мнѣ въ ярости своей говорила, ни отъ ково еще я обиды себѣ такой не имѣла, вижу, что ты горда надъ мѣру, однако повѣрь мнѣ, я смягчу скоро. Пойдемъ, я запру тебя въ палатахъ, и не дамъ впредь больше башмаковъ на ноги, и ни чево объ чемъ бы ты ни просила, когда уже мнѣ честь такая.
Я не знала, что дѣлать, рокъ мой весьма ко мнѣ не милосердъ казался, призналась въ себѣ, что сказала худо и подала ей тѣмъ поводъ ругатся надо мною. Теперь сама съ собою говорила, я и послѣднюю мою надежду неосторожностію и скоростію моей погубила. Садовникъ видѣлъ нашу ссору, но она увидя ево закричала, чево ты Яковъ смотришъ, дѣлай свое дѣло. Въ тотъ часъ онъ ушелъ у насъ изъ виду, а я сама съ собою размышляла, что мнѣ нынѣ надобно учится умѣть притворятся. Между тѣмъ она взявъ меня за руку потащила, пойдемъ говорила; я васъ научу называть меня сводней. Моя дарагая госпожа Жевкесъ, я ей говорила, полна, полна, о семъ говорить. Не зови пожалуй моя дарагая, я не хочу твоей лести, для чево еще не назовешь сводней? Я видя что она въ великомъ сердцѣ, не знала въ трусости которому святому обѣщать молебенъ, однакожъ нѣсколько ободрившись, сказала ей, я не могу итти госпожа Жевкесъ? Можешь она сказала, я такую вертушку подъ пазухой донесу, коли не пойдешь изъ доброй воли, еще ты не знаешь моей силы? Знаю, знаю, я ей отвѣчала! и можетъ быть какъ войду въ палаты и больше узнаю, и сказавъ сіе, встала и пошла за нею. А она идучи все твердила и упрекала меня, что я ее сводней назвала.
Подходя къ дому, я сѣла на лавку и говорила, не пойду я въ палаты госпожа Жевкесъ, пока вы меня не простите, что я васъ съ проста такъ назвала, а я въ томъ, что вы меня убили, васъ прощаю, пожалуй помиримся. Она нахмурясь подлѣ меня сѣла, и услышавъ мое извиненіе, сказала, добро, и я васъ прощаю, только впередъ пожалуй меня не трогай, и въ знакъ миру со мной поцаловалась. Пожалуйте скажите мнѣ, я васъ прошу? Гдѣ мнѣ, и до которыхъ мѣстъ можно ходить? Покажите мнѣ какъ далеко ваша милость можетъ простиратся, я буду спокойна и не стану больше ни какой вольности отъ васъ просить. Радуюсь, она говорила, что вы разсудку повиноватся начинаете, я бы желала и со всѣмъ вамъ дать свободу, но вы сами разсудите, что мнѣ не велика радость вездѣ связанной почти съ вами ходить, но исполняя свою должность, надобно трудовъ снести не мало. Я ни для чево инова такъ поступаю, какъ только желаю услужить лутчему изо всѣхъ господину. Онъ хорошъ я говорила для всѣхъ, кромѣ меня несчастной! онъ васъ очень любитъ, она сказала, вы въ томъ не можете сумнѣватся, и для тово принужденъ такъ поступать съ вами, вамъ можно за то нѣсколько потерпѣть. Онъ меня любитъ, вы говорите? Я ей отвѣчала, какая эта любовь… Но она прервавъ рѣчь мою, пойдемъ говорила, чтобъ дѣвки не примѣтили заплаканныхъ глазъ вашихъ; не сказывайте имъ, что было между нами, я пришлю къ вамъ Нанонъ, извольте съ нею итти въ садъ ежели хотите, можетъ быть чрезъ то лутчей апетитъ получите къ обѣду, а то вить съ голоду умереть можете. Можно видѣть, что красота ваша содержитъ васъ въ неволѣ, вы не ѣдите и не спите, а только что плачете и печалитесь понапрасну. Говори, что хочешъ, я себѣ думала, толькобъ мнѣ избавится твоево злословія и ужаснаго вида, льщусь найтить какую нибудь отраду въ моемъ любимомъ мѣстѣ. В шедъ въ садъ нарочно пошла въ другую сторону, чтобъ идучи на задъ туда зайти, и чтобъ дѣвка того не примѣтила.