Английские письма или история кавалера Грандисона
Чтобъ приступить къ исполненію другой моей должности; то должна я тебѣ описать нѣкіихъ молодыхъ особъ обоего пола, кои приходили поздравлять гжу. Ревсъ съ ея возвращеніемъ. Миссъ Аллистрисъ, дочь Кавалера сего имени, пришла прежде всѣхъ. Видъ ея показался мнѣ весьма пригожимъ и свободнымъ, а свойство откровеннымъ, и я думаю что ее полюблю. Миссъ Брамберъ была другоюнашею посѣтительницею. Она не такъ пригожа, какъ Миссъ Аллистрисъ, но въ видѣ ея и поступкахъ не недостаетъ пріятностей. Одинъ проступокъ, которой я въ ней нашла, есть тотъ, что она любитъ много говорить. Даже и въ самомъ ея молчаніи, кажется, что она хочетъ что-то сказать, хотя и совершенно проговорила двѣ или три матеріи. Я тѣмъ съ большею вольностію порочу ее за такую гибкость языка, что гжа. Ревсъ оной не примѣтила, что конечнобъ они сдѣлали, естьлибъ къ ней не привыкли. Однако статься можетъ, что радость видѣть паки своихъ друзей, отверзла ея уста. Естьли моя догадка справедлива; то прости мнѣ Миссъ Брамберъ! Салли, меньшая ея сестра, весьма любезна, и скромна, но нѣсколько принужденна, можетъ быть, отъ живости старшей своей сестры. Онѣ въ лѣтахъ другъ отъ друга различаются шестью или семью годами, а Миссъ Брамберъ, казалось считала свою сестру почти такою, какою она была года за два или за три; ибо Салли, не болѣе семьнадсяти лѣтъ. Въ сей мысли утверждаетъ меня то, что младшая была гораздо менѣе скрытна въ то время, какъ ея сестра удалялась, и что при ея возвращеніи она опять начинала сжимать свой ротокъ, которой по правдѣ очень пригожъ, не считая того, что другая всегда ее называла не инначе какъ мое дитя съ видомъ показывающимъ право старшинства, и что другая скромно ей говорила: моя сестрица, такимъ голосомъ, которой показывалъ почти самое уваженіе.
Двое довольно молодыхъ мущинъ, кои брали подъ руки двухъ сестръ, были Г. Барнель, племянникъ гжи. Алластрисъ; и Г. Соммеръ. Сей недавно еще женился. Я въ его поступкахъ усмотрѣла много притворства, а видъ его показываетъ, что онъ надутъ своими совершенствами. По его уходѣ я сказала гжѣ Ревсъ, что считаю его весьма влюбленнымъ въ самаго себя. Она въ томъ была согласна. Однакожъ такое самолюбіе очень неосновательно. Онъ человѣкъ весьма обыкновенной, хотя искуство и чрезвычайно видно въ его нарядахъ. Его супруга была весьма богатая вдова; прежде нежели она привела его у самаго себя въ уваженіе, влюбясь въ него, былъ онъ довольно скроменъ и не болѣе открывалъ въ самомъ себѣ достоинствъ, какъ сколько другіе въ немъ оныхъ усматривали, а по сему и можно извинить ту склонность, которую его супруга къ нему почувствовала. Но съ своего брака онъ сталъ говорливъ, дерзокъ, рѣшителенъ; онъ имѣетъ худое мнѣніе о всемъ нашемъ полѣ; а что всего хуже, онъ не лучше того думаетъ и о своей супругѣ, за то предпочтеніе, которое она ему дала предъ другими.
Онъ оказывалъ мнѣ великое уваженіе; но такъ что я могла подумать, будто должна почесть себя удостоенною по милости ободренія столь хорошаго судіи.
Г. Барнель человѣкъ молодой, да и всегда будетъ молодымъ, если я не обманываюсь. Съ начала я его сочла не инначе какъ за дурака. Онъ принужденно началъ говорить о нѣкоторыхъ предмѣтахъ, однако съ довольнымъ разсудкомъ, хотя и весьма обычайнымъ. Щастливая память, подающая способъ пріобрѣтать себѣ честь отъ разума другихъ людей, составляетъ для него нѣкое достоинство. Но когда хотѣлъ онъ показать собственной свой умокъ, то насказалъ иного такого, чего разсудительной человѣкъ никогда не скажетъ. И потому я смѣло могу о немъ судить. Однако, судя по наружности, онъ можетъ, почесться за одного изъ нашихъ молодыхъ щеголей. Онъ одѣвается весьма хорошо, и если имѣетъ къ чему вкусъ, то конечно къ нарядамъ: но онъ довольно въ нихъ свѣдущъ, ибо выхвалялъ намъ многія части своихъ уборовъ, и когда находилъ случай, то всегда начиналъ говорить о томъ же. Наконецъ прибавлю къ описанію его то, что какъ часто ни обращался разговоръ на важные предмѣты; то онъ вставъ со стула напѣвалъ Италійскую арію; и хотя очень худо сей языкъ знаетъ, но казалось съ удовольствіемъ, слушалъ собственной свой голосъ. Сей чудакъ привелъ себѣ на память какъ то пышныя учтивыя слова, коими меня удостоилъ, ожидая, какъ казалось, чтобъ я чрезъ то лучшее мнѣніе о самой себѣ возъимѣла. Я не дивлюсь, что мущины такъ худо думаютъ о женщинахъ, если воображаютъ, что мы съ удовольствіемъ слушаемъ толь многія дурачества, прикрываемые названіемъ вѣжливости.
Сего дня послѣ обѣда была у насъМиссъ Стефенсъ, дочь Полковника сего имени. Она чувствуетъ заслугисвоего отца, который считается между первыми людьми. Я никогда не видала столь привлекательной физіономіи при меньшей принужденности. Сестрица моя Ревсъ сказала, что она много занимается чтеніемъ, но не видно, чтобъ она тѣмъ тщеславилась.Она у насъ была съ Миссъ д'Арлингтонъ, своею родственницею, которая имѣетъ дарованіе къ стихотворству. По прозьбѣ Гжи. Ревсъ, Миссъ д'Арлингтонъ прочла намъ три піесы изъ своихъ сочиненій. А какъ она не прежде на то согласилась, какъ по нѣкоемъ супротивленіи; то и не знаю, дозволено ли мнѣ будетъ о томъ говорить. Одна піеса сочинена была на разлуку двухъ любовниковъ столь нѣжно и трогательно, что по видимому любезной музѣ не чужды были тѣ печали, кои невиннымъ образомъ при семъ случаѣ чувствовать можно. Другія, содержащая въ себѣ описаніе Авроры и восхожденія солнца, по крайней мѣрѣ показываетъ, что она рано вставать любитъ. Я просила у нее списка съ оной, дабы и самой въ такой привычкѣ утвердиться; но она мнѣ въ томъ весьма скромно отказала. Третію писала она на смерть своей милой Малиновки, но по моему мнѣнію излишне уже для матеріи умильно; ибо еслибъ Миссъ д'Арлингтонъ по нещастію лишилась лучшей изъ своихъ пріятельницъ; то мнѣ кажется, что въ сей піесѣ, которая невольно долга, матерія вся истощена, и она принужденабъ была употребить изъ оной нѣкія изображенія. Я вижу, что трудно молодымъ особамъ, рожденнымъ съ нѣкіимъ дарованіемъ, установить твердо свое воображеніе. Обильность ихъ мыслей отводитъ ихъ часто отъ матеріи; а чтобъ сказать все, то они не говорятъ того, что прилично. Но какъ бы то ни было, а ея піеса хороша мнѣ показалась.
Въ Четвертокъ, 26 числа.
Вчера ужинала съ нами Милади Пеннъ Вилліамсъ. Она весьма пріятная женщина, вдова почтеннаго нѣкаего человѣка, близкаго родственника Г. Ревсъ. Ей кажется около сорока лѣтъ. Она очень меня полюбила; а чтобъ со мною спознаться короче, то хочетъ она быть при всѣхъ тѣхъ увеселеніяхъ, въ кои приглашать меня станутъ. Она замѣтила, что тѣ, кои хорошо знаютъ большіе города, поставляютъ себѣ за нѣкое торжество сопровождать въ оныхъ чужестранцевъ. Новыя замѣчанія и сравненія, коихъ они ожидаютъ, удивленіе, коему они будутъ очевидцами, вкусъ примѣчаемой ими ко всему тому, что заслуживаетъ почтеніе и удивленіе, приноситъ имъ весьма пріятное увеселеніе; а наблюденія такой молодой особы, какъ я, не менѣе обѣщаютъ ей пользы, какъ и удовольствія. Я благодарила ее за учтивость простымъ своимъ поклономъ. Я никогда и ничего не противуполагаю таковымъ учтивостямъ. Симъ дала я разумѣть, что почитаю оныя искренними, или что поставляю себя достойною оныхъ, и ищу удовольствія, понуждая себѣ оныя повторять: и чтобъ ни говорилъ о томъ Г. Гревиль, но не всегда бываемъ мы подкрѣпляемы тѣмъ пріятнымъ смущеніемъ и тѣмъ минутнымъ румянцемъ, которой, какъ онъ думаетъ, у женщинъ всегда на готовѣ, когда онѣ съ притворствомъ отвергаютъ чинимыя имъ похвалы. Милади Пеннъ по милости своей на семъ токмо и остановилась, хотя мускулы ея пріятнаго лица, казалось, готовыбъ были дѣйствовать, какъ скоробъ я возбудила оныя отрицаніемъ тѣхъ достоинствъ, кои она мнѣ приписывала. Что ты о томъ скажешь, дражайшая моя? не забавная ли я дѣвица? Но я изъ сего не худое имѣю мнѣніе гжѣ. Вилліамсъ. Должно меня возить въ маскерады, и другія общественныя увеселенія; придетъ очередь и до баловъ, концертовъ и тѣхъ собраній, въ коихъ занимаются картежною игрою; а чтобъ приготовить меня къ сему послѣднему, то хотятъ мнѣ показать всѣ модныя игры. Воображала ли моя бабушка лѣтъ за двадсять, или тридсять, дожить до того времени въ которое новой обычай потребуетъ, чтобъ кромѣ учителя музыки и танцмейстера былъ еще учитель для картежной игры, для усовершенствованія воспитанія женщинъ? Милади Пеннъ предложила быть мнѣ руководительницею во всѣхъ сихъ веселостяхъ.