Банки и Деньги

Доктор химических наук и автор политических бестселлеров: "Манипуляция сознанием", "Советская цивилизация", "Потерянный разум", "Революции на экспорт", "Белая книга реформ", — С.Г.Кара-Мурза считает, что политика экономических реформ в России являлась результатом целенаправленных усилий США найти новые рынки сбыта и источники дешевого сырья.
"Теория заговора" — последняя отдушина для тех, кто полагает, что советская экономика была если и не идеальна, то, по крайней мере, жизнеспособна. В отличие, например, от экономики США, которая, с каждым годом, все глубже увязала в трясине долгового кризиса — внешнего и внутреннего. По оценке авторитетных международных экспертов, уже в 1988 году американское государство, его предприятия и потребители аккумулировали глобальный долг, равный $11,5 триллионам. Его невозможно даже теоретически покрыть, основываясь только на производстве конкретных товаров. Конечно, ВВП у США велик и составляет примерно пятую часть мирового. Только структура у него весьма сомнительная. Лишь около 18 % ВВП США приходится на промышленное производство и сельское хозяйство, основная же часть — это так называемые услуги. Все благополучие США основывается на непомерно раздутой военной мощи, которая позволяет контролировать рынки сбыта американской продукции и источники энергоносителей. По сути, американские банкиры схватили весь мир за горло, ласково или угрожающе, приговаривая: "Нужны вам доллары или нет?" До последнего времени не только страны-сателлиты США, но и даже самые ярые антиамериканисты решали, что доллары им нужны, потому что без резервной валюты мировая торговля невозможна.
С фактами, свидетельствующими о предпосылках глобального кризиса современной валютно-финансовой системы, трудно спорить, как и с тем, что несырьевая продукция отечественного производства до сих пор по большей части неконкурентоспособна. И суровый климат тут не причем. Если даже небольшого толчка в виде падения мировых цен на нефть во второй половине 1980-х годов, которое связывают с подрывными действиями администрации Рональда Рейгана, оказалось достаточно, чтобы привести советское руководство в состояние паники, тогда следует признать справедливость древней поговорки: "Vae victis!"
Нет недостатка и в почти апокалипсических оценках пройденного Россией в 90-е годы пути. Так, известный американский политолог Стивен Коэн (журнал "The Nation" от 10 июля 2006 г.) считает, что проблема России состоит в беспрецедентно всеобщей экономической катастрофе, наступившей в условиях мирного времени, — настолько грандиозной, что ныне мы должны говорить о не имеющем прецедента процессе — демодернизации живущей в ХХ веке страны. И это еще мягко сказано! Анализ данных Росстата о состоянии отраслей народного хозяйства, уровне доходов населения и демографической ситуации за период 1992–1998 гг. дает основание также говорить и о не имеющих прецедента процессах деиндустриализации и депопуляции страны.
Начиная с 1992 г. процесс естественной убыли населения не покрывается положительным сальдо рождаемости и миграции. За период с 1992–1997 гг. потери, связанные с систематическим уменьшением абсолютной численности населения, которое происходит вследствие суженного его воспроизводства, когда последующее поколение меньше предыдущего, составляют около 5 млн. чел. Миграционный прирост компенсировал лишь 40 % естественных потерь населения.
Первый пик смертности приходится на 1994 год. Тогда вслед за финансовым кризисом 11 октября 1994 года, который остался в народной памяти под именем "черного вторника", производство в России упало на 40 %, а цены по сравнению с 1991 г. взлетели в несколько раз! При этом каждый третий трудоспособный человек лишился работы. Второй пик смертности приходится на 1998 г., как раз в тот период, когда российское правительство объявило дефолт по внутреннему долгу и девальвации рубля, — в результате чего разразился грандиозный и некотором смысле — скандальный, финансовый кризис, который перерос в системный — экономический и социально-политический. Пересечение тенденций интенсивного роста смертности и снижением рождаемости получило у специалистов по демографии весьма характерное название — "русский крест" (рис. 2).
 
Рисунок 2
Динамика показателей численности населения России в 1990–1997 гг. (по данным Госкомстата РФ). На графиках — статистически средние величины по годам (в единицах: число событий на 1 тыс. чел.).
ЛИБЕРАЛИЗАЦИЯ
Осенью-зимой 1991 года даже привилегированные москвичи часами простаивали в очередях, чтобы купить хлеб. 2 января 1992 г. Президент Б.Н.Ельцин подписал Указ "О мерах по либерализации цен", а 29 января — "О свободе торговли". Фактически к этому моменту либерализация цен и оптово-розничной торговли уже шла стихийно, и ее оставалось только легализовать. Прилавки магазинов начали заполняться товарами. Лев Остерман в своей дневниковой книге "Интеллигенция и власть в России" (М.: Монолит. 2000.) записывает по горячим следам: "Либерализация цен пока проявилась своеобразно. В "Елисеевском" гастрономе продается окорок, красная икра, швейцарский сыр и водка "Кубанская". Интеллигентный покупатель мог бы порадоваться давно забытым деликатесам… но цены бешеные. В "Новоарбатском" — лосось, копченый омуль, импортная ветчина в банках, копченая колбаса, шампанское. А хлеба нет! "Булочная Филиппова" на Тверской — закрыта. Хлеб привезли, но магазину не сообщили его цену". Через несколько дней, уже 10 января, Остерман записывает: "Цены поднялись раз в десять при сохранении дефицита и очередей. Сплошная кутерьма! К примеру, масло сливочное стоит 51 руб. за килограмм, а сметана — 83 рубля. Но ведь масло делают из сметаны, или я ошибаюсь. Судя по нашему магазину, почти прекратился подвоз молока. Говорят, что молокозаводы требуют за него по 12–15 рублей за литр (прежняя цена — 63 копейки)".
Ближе к весне торговля переместилась на улицу: расцвела продажа товаров "с рук", лотков, открытых прилавков и т. п. В начале лета Москва напоминала уже огромную толкучку. Возле метро и в переулках, на разбитых тротуарах, посреди неимоверной грязи и мусора, стояли ящики, с которых москвичи разного пола и возраста торговали просроченной колбасой и сливочным маслом, какими-то консервами, пакетиками, пивом, паленой водкой; все площади, за исключением Красной, и даже стадионы превратились в блошиные рынки. То же самое происходило во всех городах и весях нашей необъятной Родины. А цены розничного товарооборота продолжали стремительный рост, увеличившись в конце 1992 года не в 5–6, как прогнозировало Правительство, а в 26 раз.
Рост цен в первом полугодии 1992 г. вызвал резкое увеличение издержек производства и обращения. Со стороны предприятий, оказавшихся не в состоянии оплачивать за счет собственных средств сырье, материалы и оборудование, возрос совокупный спрос на кредитные ресурсы. Одновременно участились случаи невозврата ссуд. Сумма невозвращенных кредитов к середине марта 1992 года составила 532 млрд. руб. Указанные обстоятельства обусловили исключительно высокий уровень рискованности кредитных операций, что привело к резкому росту процентных ставок и сужению объектов кредитования. На кредитном рынке остались преимущественно торгово-посреднические структуры, которые могли обеспечить относительно высокую эффективность использования заемных средств. Из общей суммы кредитов коммерческих банков 96,6 % приходилось на краткосрочные ссуды, в том числе 68 % — на кредиты на срок до 3-х месяцев. Средняя процентная ставка по кредитам в московском регионе с января по июнь 1992 г. поднялась с 28 до 84,8 %. На аукционах Центробанка по предоставлению централизованных кредитов средняя цена лотов в апреле составляла 93,6 %, к концу полугодия — 102,9 % годовых. На рынке межбанковского кредита (МБК) процентные ставки к концу 1 квартала 1992 г. составляли от 35,5 до 57 %.