Не надо печалиться, вся жизнь впереди! (сборник)
Часть 21 из 41 Информация о книге
Баллада о зенитчицах
Как разглядеть за днями след нечеткий?Хочу приблизить к сердцу этот след…На батареебыли сплошь девчонки.А старшей быловосемнадцать лет.Лихая челка над прищуром хитрым,бравурное презрение к войне…В то утро танки вышли прямо к Химкам.Те самые.С крестами на броне…И старшая,действительно старея,как от кошмара заслонясь рукой,скомандовала тонко:– Батарея-а-а!(Ой, мамочка!..Ой, рóдная!..)Огонь! —И —залп!..И тут они заголосили,девчоночки,запричитали всласть.Как будто бы вся бабья боль Россиив девчонках этих вдруг отозвалась!Кружилось небо —снежное, рябое.Был ветер обжигающе горяч.Былинный плачвисел над полем боя,он был слышней разрывов – этот плач!Ему —протяжному —земля внимала,остановясь на смертном рубеже.– Ой, мамочка!..– Ой, страшно мне!..– Ой, мама!.. —И снова:– Батарея-а-а!..…И ужепред ними,посреди земного шара,левее безымянного буграгорели неправдоподобно жаркочетыре черных танковых костра!Раскатывалось эхо над полями,боймедленною кровью истекал…Зенитчицы кричали и стреляли,размазывая слезы по щекам.и падали.И поднимались снова.Впервые защищая наявуи честь свою(в буквальном смысле слова!).И Родину.И маму.И Москву.Весенние пружинящие ветки.Торжественность венчального стола.Неслышанное:«Ты моя – навеки!..»Несказанное:«Я тебя ждала…»И губы мужа. И его ладони.Смешное бормотание во сне.И то, чтоб закричать в родильном доме:– Ой, мамочка!Ой, мама, страшно мне! —И ласточку.И дождик над Арбатом.И ощущенье полной тишины…Пришло к ним это после.В сорок пятом.Конечно, к тем, кто сам пришел с войны.Баллада о спасенном знамени
Утромярким, как лубок.Страшным.Долгим.Ратным.Был разбитстрелковый полк.Наш.В боюнеравном.Сколько полегло парнейв том бою —не знаю.Засыхало —без корней —полковое знамя.Облакапечально шлинад затихшей битвой.И тогдас родной земливсталсолдатубитый.Помолчал.Погоревал.И —назло ожогам —грудь своюзабинтовалонбагровым шелком.И подался на воток,отчим домомбредя.По землебольшой, как вздох.Медленной,как время.Ползпустым березняком.Шеллесным овражком.Он себясчиталполкомв окруженьевражьем!Из него онвыходилгрозно и устало.Сам себеи командир,и начальник штаба.Ждал ончаса своего,мстилврагукроваво.Спал он в поле,и егознамясогревало…Шли дожди.Кружилась мгла.Задыхаласьбуря.Парняпуляне брала —сплющиваласьпуля!Ну, а ежелибралав бешенстве напрасном —незаметнойкровь была,краснаяна красном…Шел он долго,нелегко.Шелпо пояс в росах,опираясь на древко,как на вещийпосох.Байкальская баллада
Их напрасно весь день искали.Вдалекеот привычных дорогкатерок посадило на камни.Уходил на днокатерок.Экипаж катерочка —четверо,да еще пассажирка одна…Видно, так судьбою начертано,что водачересчур холодна.Знали все(зачем утешатьсяи надеяться на чудеса?) —в этом климате можно держатьсяна поверхностиполчаса,а потом…Да ну его к черту!Все равно не спасется никто…Капитанвзглянул на девчонку:– Парни,ей-то этоза что?!Мыпожили не так уж мало,а онавсего ничего…Но ведь есть на катеремачта!Это ж —лодка на одного!..И не надо, сестренка, плакать…Мы немножкообманем смерть…А она:– Не умею плавать… —Он:– Тебе и не надо уметь!..Мы привяжем тебя,спеленаем —не утонешь во веки веков…Только ты постарайся, родная,доплыви за нас,мужиков.Может, холод взять не успеет…В общем,кончим этот базар!Передашь наши письма на берег.Приготовься.Я все сказал……Первый написал коротко:«Извини за почерк —холодно.Извини за кляксы —мокро.Так и потонутьможно.Если не придет к намспасенье,выйди замуж.Твой Сеня…»А второйна лоб сдвинул шапку.Передал письмо.Ножкой шаркнул.А в письме:«Натаха!Рыдать погоди!Слезынеполезны для красавицы…Мы еще поплаваем!Все впереди!Все впереди,кроме задницы…»Третийк рубке вздыбленнойплечом привалился,шевелил губами —широк да невезуч.То ли – матерился,то ли – молился,то ли – что-то важноеучил наизусть.«Бывшая жена моя,кончай свою дележку —простыни-подушки,чашки-сапоги…Сбереги Алешку!Алешку.Алешку.Сбереги мнесына.Алешкусбереги…Знаю, что меня тылюбилапонарошку.Но теперь —хоть мертвому! —перечить не моги:сбереги Алешку.Алешку.Алешку.Я тебя прощаю.Алешку сбереги!..»А четвертыйбуркнул нехотя:– Некому писать!..Да и – некогда……Письма спрятаны в целлофане.(Лица мокрые,будто в крови.)Помолчали.Поцеловали.И сказали глухо:– Живи… —Подступившие слезы вытерши,привязали,сказали:– Выдержи… —оттолкнули,сказали:– Выплыви… —И смотрели вслед,пока видели…И плыла она по Байкалу.И кричала,сходя с ума!То ль —от гибели убегала,то ли —к гибелишла сама.Паутинка ее дыханьяобрывалась у самогорта.И накатывалась,громыхая,фиолетовая темнота!И давиличужие письма.И волна как ожог была…Почтальонша,самоубийца —все плыла она,все плыла.Все качаласьпод ветромотчаянным,ослепительным,низовым…И была онаЧрезвычайнымПолномочным Посломк живым!Долгим эхом,посмертным жестом,вдовьим стономна много дней……А потомвертолетный профектор,чуть качаясь,повиснад ней.