Не надо печалиться, вся жизнь впереди! (сборник)

Часть 5 из 41 Информация о книге
  Творчество
   Э. Неизвестному 
 
  Как оживает камень?
 Он сначала
 не хочет верить
    в правоту резца…
 Но постепенно
 из сплошного чада плывет лицо.
 Верней —
    подобие лица.
 Оно ничье.
 Оно еще безгласно.
 Оно еще почти не наяву.
 Оно еще
 безропотно согласно
 принадлежать любому существу.
 Ребенку,
    женщине,
       герою,
          старцу…
 Так оживает камень.
 Он —
    в пути.
 Лишь одного не хочет он:
 остаться
 таким, как был.
 И дальше не идти…
 Но вот уже
    с мгновением великим
 решимость Человека сплетена.
 Но вот уже
    грудным, просящим криком
 вся мастерская
 до краев полна:
 «Скорей!
    Скорей, художник!
 Что ж ты медлишь?
 Ты не имеешь права
    не спешить!
 Ты дашь мне жизнь!
 Ты должен.
 Ты сумеешь.
 Я жить хочу!
 Я начинаю
    жить.
 Поверь в меня светло и одержимо.
 Узнай!
 Как почку майскую, раскрой.
 Узнай меня!
 Чтоб по гранитным жилам
 пошла
    толчками
       каменная кровь.
 Поверь в меня!..
 Высокая,
 живая,
 по скошенной щеке
    течет слеза…
 Смотри!
 Скорей смотри!
 Я открываю
 печальные
    гранитные глаза.
 Смотри:
 я жду взаправдашнего ветра.
 В меня уже вошла
    твоя весна!..»
 А человек,
 который создал
    это,
 стоит и курит около окна.
 
 1961
 
  Да, мальчики!
   Мы – виноваты.
 Виноваты очень:
 Не мы
    с десантом
       падали во мглу.
 И в ту —
    войной затоптанную —
       осень
 мы были не на фронте,
    а в тылу.
 На стук ночной
    не вздрагивали боязно.
 Не видели
    ни плена,
       ни тюрьмы!
 Мы виноваты,
 что родились поздно.
 Прощенья просим:
 виноваты мы.
 Но вот уже
    и наши судьбы
       начаты.
 Шаг первый сделан —
    сказаны слова.
 Мы начаты —
    то накрепко,
       то начерно.
 Как песни,
    как апрельская трава…
 Мы входим в жизнь.
 Мы презираем блеянье.
 И вдруг я слышу разговор о том,
 что вот, мол, подрастает поколение.
 Некстати… непонятное…
    Не то…
 И некто —
    суетливо и запальчиво, —
 непостижимо злобой
 увлечен,
 уже кричит,
    в лицо нам
       тыча пальцем:
 «Нет, мальчики!»
 Позвольте,
    он – о чем?
 О чем?
 Нам снисхождения не надо!
 О чем?
 И я оглядываю их:
 строителей,
 поэтов,
 космонавтов —
 великолепных мальчиков моих.
 Не нам брюзжать,
 Не нам копить обиды:
 И все ж таки
    во имя
       всей земли:
 «Да, мальчики!»
 Которые с орбиты
    космической
 в герои
    снизошли!
 Да, мальчики,
 веселые искатели,
 отбившиеся
 от холодных рук:
 Я говорю об этом
    не напрасно
 и повторять готов
    на все лады:
 Да, мальчики в сухих морозах Братска!
 Да, мальчики, в совхозах Кулунды!
 Да,
    дерзновенно
       умные
          очкарики —
 грядущее
    неслыханных наук!
 Да, мальчики,
 в учениях тяжелых,
    окованные
       строгостью
          брони.
 Пижоны?
 Ладно.
 Дело
 не в пижонах.
 И наше поколенье —
    не они.
 Пусть голосят
    о непослушных детях
 в клубящемся
    искусственном дыму
 лихие спекулянты
    на идеях,
       не научившиеся
          ничему.
 А нам смешны
 пророки
 неуклюжие.
 Ведь им ответить сможем мы сполна.
 В любом из нас клокочет революция
 Единственная.
 Верная.
 Одна.
 Да, мальчики!
 Со мною рядом встаньте
    над немощью
       придуманной
          возни.
 Да, мальчики!
 Работайте, мечтайте.
 И ошибайтесь, —
 Дьявол вас возьми!
 Да, мальчики,
    выходим в путь негладкий!
 Боритесь
    с ложью!
 Стойте на своем!
 Ведь вы не ошибетесь
    в самом главном.
 В том флаге, под которым мы живем!
 
 1963
Перейти к странице:
Предыдущая страница
Следующая страница