"Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)
И вот теперь, глядя на свое отражение, Шатун едва сдерживался, чтобы не завыть в голос. От некогда молодого, бравого офицера остались одни воспоминания. Не удержавшись, Шатун с тихим стоном сунул голову в то самое ведро. Простояв так, сколько мог выдержать, он выпрямился и, стряхнув с лица капли воды, глухо зарычал.
— С лица воды не пить, — послышался тихий голос хозяйки. — Ты мужчина. Руки есть, ноги есть, голова работает. Да и там, — она с мимолетной усмешкой кивнула куда-то вниз, — все работает. Проживешь. Ты молодой, привыкнешь.
Развернувшись, Хизарат отправилась в сарай, где держала коз и кур.
— Права ты, хозяйка, — еле слышно выдохнул Шатун, усилием воли беря себя в руки. — Во всем права. С лица воду не пить. И еще права, что я мужик, а значит, должен сделать все, чтобы стать прежним. Если не внешне, то хотя бы физической формой.
С того дня Шатун начал делать все, чтобы снова стать самим собой. И хотя серьезные нагрузки ему еще были противопоказаны, но начинать с чего-то было нужно. Вот и стал он нагружать себя всякой домашней работой. До боли, до кровавой пелены в глазах. Глядя на его усилия, хозяйка только головой качала, но в процесс не вмешивалась. Только вечерами, осматривая его раны, он что-то тихо бурчала себе под нос и регулярно спрашивала, что болит.
Еще через месяц Шатун избавился, наконец, от опостылевших костылей и занялся собой с полной отдачей. И хотя ноги после ранения все еще плохо слушались, лейтенант не унывал. Дело пошло на лад.
Оставалось только выяснить, где он все-таки оказался, и отправиться обратно. Но вот в этом и состояла главная сложность. Хозяйка не могла толком объяснить, в какой стороне находится ближайший город.
По ее собственным словам, сама она никогда там не была, а всех пациентов ей привозят на дом. В крайнем случае ездила в соседние аулы, да и то только, чтобы провести первичный осмотр. К огромному изумлению Шатуна, лечила женщина по-настоящему. Без дураков. Ее познания трав и отваров привели его в настоящее изумление. На глазах лейтенанта женщина сумела купировать последствия инсульта у пожилого мужчины, которого привез сын.
Уже через неделю мужчина спокойно передвигался по двору и вполне внятно разговаривал с хозяйкой. Как оказалось, русского языка он не понимал. Вообще. Этот факт насторожил Шатуна. По долгу службы ему приходилось бывать в самых разных уголках страны и ближнего зарубежья, и везде люди понимали русский язык. Пусть не очень хорошо, но вполне достаточно, чтобы хоть как-то объясниться. А тут вообще никак.
Национальную принадлежность самой хозяйки Шатун так и не смог определить. Внешне обычная горянка. Густые черные волосы, завивающиеся крупными локонами, тонкие черты лица и большие серые глаза, обрамленные густыми ресницами. Но самое удивительное, ее взгляд. Внимательный, пристальный, словно все понимающий. В этом взгляде была такая мудрость, что Шатуну становилось не по себе.
В очередной раз порубив весь принесенный из лесу валежник на дрова, лейтенант зачерпнул медной кружкой воды из ведра и, напившись, устало вздохнул. Вышедшая из дома Хизарат окинула его долгим, внимательным взглядом и, кивнув каким-то своим мыслям, коротко скомандовала:
— За мной иди.
Сойдя с крыльца, женщина ровным быстрым шагом вышла на дорогу и направилась куда-то в сторону предгорий. Быстро накинув рубашку, Шатун поспешил следом. Женщина вывела его на дорогу и зашагала дальше, даже не делая попыток оглянуться. Она и так знала, что Шатун спешит следом. Часа через полтора такого аллюра они вышли к какому-то распадку, и женщина решительно сошла с дороги, направляясь именно туда.
Шатун шел следом, пытаясь понять, куда она его ведет. Пройдя в самый конец распадка, Хизарат остановилась и, повернувшись направо, указала рукой на какой-то странный валун.
— Вот. Отсюда ты пришел, — тихо сообщила женщина. — Сюда упал и туда полз. До самой дороги доползти смог. Там я тебя нашла, — коротко пояснила она, указывая рукой в нужные стороны. — Тут везде кровь был, где ты полз.
Всмотревшись в камень, Шатун вздрогнул всем телом и, растерянно отступив назад, прошептал:
— Капище!
— Место бога. Не знаю, какого, — спокойно кивнула Хизарат. — Но знаю, что так бывает. Что-то там случается, и сюда люди попадают. Так при бабке моей было. Теперь вот со мной, — грустно улыбнулась она.
— И что с тем человеком стало? — быстро спросил Шатун, с жадностью глядя ей в глаза.
— Ушел. Тоже сильно поранетый был. Выздоровел и ушел.
— Ушел и все? — не поверил Шатун. — Неужели ничего больше?
— А что еще? — пожала плечами женщина. — Моя семья в этих горах давно живет. И бабка, и ее бабка, еще много раз так. А он ушел. Далеко.
— И что? Неужели обратно никак? — собравшись с духом, спросил Шатун с нервным смешком и, осторожно подойдя к камню, положил на него руку.
— Нет. Отсюда никто не уходил, — качнула Хизарат головой.
— А твоя семья никогда отсюда не уезжала? — сменил Шатун тему, чтобы хоть как-то обрести душевное равновесие.
— Нет. Тут особое место. Травы сильные. В моей семье женщины всегда людей лечили. Потому и место такое искали. Сильное, — задумчиво ответила Хизарат, вздыхая.
— И что, ваше лечение всегда помогает? — не унимался Шатун. — Неужели никогда не было, чтобы люди не обвиняли вас во всяких глупостях?
— Нет. Мой род древний. И пугать нас никто не станет. Вокруг все знают, что если мы лечить не станем, то никто не поможет. У абиссинцев наука лечить самая сильная была.
— Ты абиссинка? — удивился Шатун, припоминая, что данная народность давно уже была ассимилирована.
— Да, — коротко кивнула женщина. — Обратно пойдем. Кушать надо, — скомандовала она и, развернувшись, быстро зашагала в обратную сторону.
Проводив ее взглядом, Шатун снова положил ладони на камень и, закрыв глаза, попытался представить, что его переносит туда, откуда он появился в этом странном распадке. Он даже пытался до мельчайших подробностей представить себе ту самую долинку, где случился бой, но ничего не менялось. Вздохнув, Шатун открыл глаза и, выругавшись, тяжело зашагал к дому.
Войдя в комнату, где жил, лейтенант наткнулся взглядом на уже накрытый стол и, грустно кивнув, тихо поблагодарил:
— Спасибо тебе, Хизарат.
— Садись. Кушай. Тебе много теперь кушать надо, — улыбнулась хозяйка в ответ. — А туда больше не ходи. Не надо. Не получится обратно. Я знаю.
— Но откуда? — не удержался Шатун, тяжело опускаясь на лавку.
— Легенды есть, — вздохнула Хизарат. — Еще от много раз бабки моей осталась.
— От много раз бабки? — не понял лейтенант. — Это в смысле прапрабабки?
— Да, так, — кивнула женщина.
— И о чем та легенда?
— Все не знаю. Помню только, что этот бог мог умирающего человека спасти, в другое место его унеся. Но перенести можно только живое. Ничего мертвого не переносится. Потому я и нашла тебя голым. Как увидела, сразу поняла, кто ты.
— Постой. А как же осколки в моем теле. Разве это не ты их вынула?
— Нет. Не был никакой осколки, — решительно мотнула женщина головой.
Шатун давно уже заметил, что ее акцент усиливается, когда хозяйка начинает волноваться. Так было и теперь. Качнув головой, Шатун вздохнул и, засучив рукав, ткнул пальцем в один из шрамов:
— Хизарат. В каждой этой ране был маленький кусочек железа. Это они оставили все эти раны. И они должны были остаться внутри. А теперь ты говоришь, что в ранах ничего не было. Как так?
— Сказала же, — чуть скривилась женщина. — Не был никакой осколки. Ты как меня слушал? Ничего мертвый перенести нельзя. Только живой. Ты живой был. Бог тебя перенес, но все мертвое там оставил. Я только чистый рана лечила. Ты пока полз, немного трава и земля попал. Но это не страшно. Я такой рана легко лечу.
— Да, знаю, — быстро кивнул Шатун. — Но я так и не понял, где оказался. Что это за земля?
— Кавказ, — пожала женщина плечами. — Не ищи ничего. Лучше свой место на этой земле найди, — тихо посоветовала она. — И помни. Пока ты в мой дом, тебя никто не тронет. Я не дам. Но там, — она кивнула куда-то в сторону, — ты будешь сам. И тогда все может случиться. Ты раньше кем был?