Первый шаг Некроманта. Том 2 (СИ)

Она уже давно Троекурова и пришла сюда только по старой дружбе — в детстве они с Александром часто проводили время вместе и поверяли друг другу успехи и неудачи.
— Не что-то, а конкретно борьбу за наследство, — мрачно произнёс дворянин.
— Две Бреши, Александр, ну это же несерьёзно, да и тебе какое дело? Всё равно отец отдаст род Олегу, а после него Дмитрию или Никите, либо обоим сразу. Ты-то тут на что надеешься?
— Не беси, Вер, времени ещё полно.
— Ну да, ну да, — поправляя причёску, ответила Троекурова. — У ребят брешей за две сотни перевалило, а они лет десять, как сидят на передовой. Кстати, грех жаловаться — братики ведь оплатили твою учёбу. Да и вообще — сдалось тебе это наследство? Мне тут рассказали: папеньке все знакомые отказали, никто не хочет даже втридорога места силы продавать. Это ему-то! С репутацией и с именем, а тебя и на порог не пустят.
— Придумаю что-нибудь, — сквозь зубы сказал Александр. — Я тебя позвал, чтобы ты поддержала меня, а не добивала.
— Сашка, Сашка, за ум тебе надо браться, — вздохнула Вера. — Будь реалистом и прими уже своё поражение. Кто бы мог подумать, Артём — претендент на главу рода? Пф-ф, — закатила глаза девушка.
— Ладно, я понял тебя, — сжав кулаки и играя желваками, ответил парень. Он резко развернулся и собрался было уйти.
— Стой, да погоди ты, — схватив его за рукав, повысила голос сестра. — Успокойся, помогу я тебе. Ну и нервный же ты стал.
Александра так и подмывало съязвить, что она уже «помогла» в кавычках, когда свела его с представителем Шуйских. Ему потом пришлось разгребать последствия неудачного покушения и срочно убегать из поместья, будто он вор какой-то. Повезло ещë, что отец и Артëм не стали копать глубже, а то сидел бы сейчас в темнице.
Вера, правда, не знала всех подробностей и, вероятно, не одобрила бы такого финта с убийством младшего, но ей незачем знать, о чём договаривались мужчины. Она так и сказала, что не хочет ничего знать. Просто дала контакт. А теперь, когда он с треском провалился, считай по её вине…
В общем, Вероника только сильнее разбередила его самолюбие своими едкими замечаниями.
— Мне батюшка Геника по большому секрету тут рассказал, — Геником был её муж Геннадий, — через полгода будет масштабное наступление на Северную.
Александр облизнул губы, обдумывая услышанное.
— Подготовься — это твой козырный шанс показать всем, какой ты у меня сильный и умный, — улыбнулась она и жеманно ударила его веером по груди.
— А, ну да, — кисло сказал Александр.
«Она либо совсем дурочка?»
— Я могу замолвить за тебя словечко. Думаю, Дима с Никитой точно там будут, Олег так и подавно! Ну и… — она взяла длинный список родов, участвующих в имперском рейтинге Брешей, и нашла там в самом низу, загнанную штрафами в минусовой счëт, семью Барятинских. Их сейчас представляли четыре еë брата, каждый на отдельной строке и со своими очками. — … Артёмка, м-да. Он точно полезет туда, — кивнула сестра, смотря на его сиротливую циферку «2».- Не дурак же он пропускать такое событие? Ну чего ты? Прославь нашу семью! — потрясла она кулачком. — Ладно, мне уже пора, — Вера посмотрела в сторону ожидавшей её кареты со свекровью.
Строгая дама высунула руку из окошка и показала на несуществующие часы.
— Давай, Сашка, убежала, — она чмокнула брата в щёку и засеменила в своём бальном платье обратно к карете. Еë ждал шикарный приëм у Столыпиных.
Александр смотрел вслед удаляющейся сестре и подумал, что та и сама не поняла, какую замечательную идею подкинула ему. Так было всегда: глупая Вера навязывала свои советы, а он выбирал из них то, что действительно могло помочь делу.
Война не только замечательный способ продвинуться по службе, но и источник пропажи неугодных родственничков.
Лицо среднего наследника расплылось в гаденькой улыбке и он, насвистывая патриотическую мелодию, побрёл обратно в кампус.
  
Глава 23
 
Братья
 
Кажется, мы уловили маленькую ниточку в лечении болезни Ломоносова. Я сначала подумал — совпадение. Затем мы второй раз разграбили лагерь некромантов, напитали новый Сумеречный гем и пополнили мою коллекцию брешей. После закрытия портала Иван попробовал сколдовать самое слабое заклинание, на которое был способен, и негативного эффекта не последовало!
 
Однако не всё коту масленица. Как оказалось, отдача маны на Брешь слабо помогла, но всё же помогла, и можно было таким способом выиграть чуть-чуть времени. Я пока не растопил свой сгусток, а также не могу, как некромант, прикосновениями оценивать чужие болячки, но у меня были свои соображения.
— Расскажи ещё раз, пожалуйста, как ты видишь окружающее тебя пространство, когда включён дар? — попросил я его. — Только давай все подробности, даже то, что ты считаешь неважным.
— Ну, во-первых, я вижу все потоки, их следы, пусть даже трёхдневной давности… Могу и глубже посмотреть — но, боюсь, не выдержу, — отпив чаю, сказал он, когда мы беседовали, вернувшись с закрытия второй Бреши. — Во-вторых, если слишком долго нахожусь в этом…ммм… состоянии, я чувствую подступающую усталость, как будто тяжесть такая знаешь…
— Опиши подробней.
— Я как бы в весе прибавляю, сейчас, секундочку, соображу как объяснить, — попросил Ломоносов, — как в одежде зайти в воду, намокнуть и выйти обратно, — щёлкнул он пальцем, когда смог подобрать удачный пример.
— Вода, мокро, — перебирал я сравнения, — как будто липнет к тебе что-то?
— Можно и так сказать, — надкусив бублик, ответил он.
— Но тебе же не становится плохо от одного поиска? Только от активных заклинаний?
— Не совсем. Каждое использование дара — это нагрузка. Просто при «поиске» она равномерно распределяется и её меньше.
— Проклятие, Иван, так чего ты сразу не сказал? — рассердился я.
Оказывается, этот «герой» решил вот так себя угробить, даже не предупредив о столь серьёзных последствиях.
— Ты бы был против, да и какая разница? Мы же от этого не перестанем искать… В общем, кого надо искать, — рвано закончил он свою мысль.
В принципе Иван прав — талант манавидения нужно было использовать. Только теперь я скорректирую его применение на более важные вещи.
— А ты не думал, что это мана к тебе липнет? — вдруг осенило меня.
Я-то знал последствия перегруза энергией. Слишком большие сколы напоминали симптомы, которые были и у Вани: кровь горлом, кашель, боли во всём теле, тошнота…
Мы посмотрели друг на друга и как будто оба подумали об одном и том же. Глаза друга расширились.
— Я не могу смотреть внутрь себя, — сбивчиво заговорил он, кладя чашку с чаем на стол, — только на внешние источники, но то, что ты говоришь, вполне реально. По сути, я погружаюсь в мир маны как…
— … Как я в тень, — дополнил его я, — только ты не исчезаешь, ты в другом измерении и…
— Я чужак, — мурашки пошли по его телу, — я там не должен быть и как магнит, — Ваня положил руки себе на грудь, — втягиваю ману через дыхание в лёгкие, — он откинулся в кресле, и мы замолчали ненадолго.
— Ты хапнул в детстве избыточное количество маны, — потряс я пальцем, — а когда научился пользоваться даром, стало уже поздно, она слишком изменила твоё ментальное тело: ты не можешь выгрузить её через заклинания и надрываешься.
— У меня как будто такая же тяжесть после их использования.
— То есть ты её продолжаешь накапливать в себе вопреки всем законам логики, — подытожил я.
— Выходим мне конец? — пожёвывая губу, произнёс Иван.
Я нахмурился.
— Это что ещё за настроения?
— Мы можем оттягивать этот эффект Брешами, но не вечно же?
— Ваня, ты не понял, — я встал с кресла и прошёлся по комнате. — Мы разгадали причину твоей болезни, ты знаешь, что это значит? — я подошёл к нему и, взяв за плечи, встряхнул. — Мы теперь надерём ей задницу.
— Но как? Тебе не стать некромантом без учителя, никто не рискнëт за тебя браться. А не став некромантом, ты не сможешь отделить от него целительство, — пожал плечами Ломоносов.