Под Знаменем Империи, Том II (СИ)

Кантор открывает рот, чтобы что-то добавить, но я его опережаю:
— Я прекрасно понимал, что все мои юношеские конфликты вряд ли будут преследовать меня за стенами Академии. Во-первых, я намеренно пошёл служить в Гвардию Императора. Желающих попасть сюда много, а вот возможности есть не у всех.
— Вы свою не упустили, — колко вставляет оппонент.
— Во-вторых, я готовился к службе почти всю жизнь и не намерен сдохнуть среди трупоедов, брошенный своими же сослуживцами. Нет, я добьюсь высокого чина и обеспечу себе безбедную жизнь!
Уж если этот мотив не успокоит майора, не знаю, что делать. Я почти открыто демонстрирую ему, что Зено остался всё таким же ублюдком, просто ублюдком расчётливым, который понимает, когда можно демонстрировать гонор и дерьмовый характер, а когда стоит его приглушить.
Накал в нашей беседе постепенно спадает. Кантор ещё мучает меня своей игрой слов, но я уже отвечаю вяло. Тем более оппонент всё пытается меня подловить, вставляя одни и те же вопросы, которые задавал не только сегодня, но и уже ранее, однако ответы слышит всё те же.
Вздохнув, майор поднимается.
— На сегодня мы закончили. Ты свободен, сержант.
— Спрошу ещё раз, майор. Меня в чём-то обвиняют?
— Нет, мы ищем виновников и заговорщиков против Императора. Пока чьл ты вне подозрений, — что-то в его словах не слышно искренности.
Я поднимаюсь, когда в дверь слышится сильный стук. Мы не успеваем отреагировать, как створка распахивается, и на пороге стоит задыхающийся Торвальд. Вид у него совершенно ошалелый. Вытянувшись по струнке, он приветствует Кантора и меня.
— Майор, позвольте срочный доклад для сержанта Зено.
— Докладывай! — шипит он, подозрительно зыркнув на меня краем глаза.
— Докладывай, — дублирую приказ я.
— Дисциплинарный корпус обнаружил тело капитана Эйрина! — чеканит северянин.
  
Глава 20
 
— Солдат, ты не оговорился? — глаза Кантора округляются от услышанного.
У меня язык застревает в горле. Эйрин погиб⁈ Как это понимать?
— Никак нет, майор! — отвечает холодно Торвальд, не встречаясь с ним взглядом. — Генерал Карисса попросила незамедлительно прибыть в казармы всех офицеров из батальона капитана Эйрина и командный состав отделения контрразведки. Я провожу вас.
— Тогда нельзя медлить, — поднимаясь на ноги, бросает Кантор.
Я смотрю на своего товарища, и он без слов понимает меня, коротко кивнув.
— Эйрин и вправду мёртв, — добавляет Торвальд, направляясь к выходу.
Возможно, майор был прав, и покушение изначально готовилось не на меня? А тот разговор офицеров, что я слышал до этого — всего лишь пустая болтовня завистников?.. Не буду торопиться, надо тщательно разобраться во всём.
Я невольно вспоминаю слова Эйрина о том, какой должна быть настоящая армия — сплочённой, верной долгу и чести, непоколебимой в своей преданности Империи и Императору. Однако реальность оказывается куда более мрачной и запутанной. Тайные заговоры, политические интриги, жажда власти — всё это как ржавчина разъедает изнутри то, что должно быть оплотом порядка и справедливости. Эйрин всегда старался быть выше этого, служить примером истинного воина и командира. И что он получил в результате? Бесславную смерть да раннюю могилу…
Внутреннее напряжение нарастает ещё сильнее.
По городу уже активно бегут слухи, однако комендантский час немного тормозит их распространение. Мы быстро прибываем на место. Здесь уже вовсю орудует взвод Райдо. Всех солдат, находившихся в казарме, вывели на улицу и опрашивают. Здание оцепили плотным кольцом.
Поприветствовав Кантора, к нам подходит Умник с кислым лицом.
— Мои люди помогут вам, — произносит майор, кивнув в сторону прибывшего вместе с нами небольшого отряда контрразведки.
— Спасибо за помощь, но мы бы и сами справились…
— Убийство кого-либо из высшего офицерского состава — это чудовищное преступление, бросающее тень на всю нашу армию, — голос Кантора звучит глухо, но решительно. — Сейчас не время для ведомственных распрей. Мы должны действовать сообща, объединив усилия контрразведки и Дисциплинарного Корпуса, чтобы разобраться в произошедшем как можно быстрее.
 
— Ага, общее, видел я уже, как вы работаете, — фыркает Райдо, и мы с ним следуем за майором.
В комнате царит неестественная, мрачная тишина, нарушаемая лишь нашим приглушённым дыханием и скрипом половиц под ногами. Взгляд невольно приковывает неподвижное тело капитана Эйрина, распростёртое на полу в странной, неправильной позе. Его лицо застыло в гримасе боли и удивления, но на нём и вокруг не видно ни кровинки. Такое впечатление, что жизнь просто в одно мгновение покинула его, не оставив никаких видимых следов.
Я внимательно осматриваю комнату, пытаясь отыскать хоть что-то необычное — следы борьбы или остаточную ауру боевых техник. Тщетно. Всё выглядит так, будто командир просто лёг на пол и умер. Разум отказывается принимать эту версию — не мог опытный воин, закалённый в десятках сражений, вот так запросто расстаться с жизнью. Нет, здесь определённо что-то не так.
Райдо мрачно озвучивает мои мысли:
— Техник не чувствуется. Похоже, кто-то очень постарался замести следы…
Со вздохом он продолжает:
— Ситуация странная. Эйрина обнаружил посланник Кариссы. Генерал вызывала капитана к себе, — поясняет Умник. — Перед этим капитан объявил дежурному, что отправляется спать.
— Слышишь, сержант? — негромко бросает Кантор. — Я же говорил, что покушение готовили не на тебя. Видимо, я был прав.
Он прохаживается рядом с телом. В какой-то момент, присев на корточки, тщательно изучает лежащее в стороне оружие капитана.
Неожиданно вбегает запыхавшийся посыльный и прямо с порога объявляет:
— Майор, вас желает видеть Император.
— Передай Его Императорскому Величеству, что я прибуду в течение часа. Нужно по горячим следам осмотреть место преступления.
— Простите за настойчивость, майор, но повелитель потребовал вас срочно к себе.
Кантор недовольно хмурится. Его брови сходятся на переносице, а лицо прорезают многочисленные морщины.
— Минуту! — наконец рявкает он.
Кивнув, посыльный убегает.
— Похоже, слухи о случившемся уже достигли ушей самого Императора, — Кантор бросает на меня многозначительный взгляд. — Зено, я пока не знаю, какова твоя роль во всей этой истории, но чую, что здесь всё не так просто, как кажется на первый взгляд. И я намерен докопаться до истины, чего бы мне это ни стоило.
Он на мгновение умолкает, и его лицо приобретает жёсткое выражение.
— Счёт идёт на часы. Если мы не сможем быстро найти виновных и предъявить Императору убедительные доказательства, то рискуем навлечь на себя его гнев. А поверьте моему опыту, наш владыка умеет не только миловать, но и карать.
Майор обводит нас тяжёлым взглядом, будто стараясь вбить свои слова в наши головы.
— Поэтому я ясно даю понять — о каждой детали, о каждой новой улике вы должны незамедлительно докладывать лично мне. Никакой самодеятельности, никакой утайки информации. Ставки слишком высоки. Надеюсь, я выразился предельно ясно?
Остаётся только кивнуть. Отныне мы все повязаны этим расследованием, нравится нам это или нет.
Оставшись с Райдо вдвоём, мы, наконец, можем говорить свободно.
— Что вы успели выяснить? — спрашиваю я.
— Где-то за полчаса до отбоя капитан сказал дежурному, что отправляется на покой, — повторяет Умник. — После этого его никто не видел. В казармы входили лишь несколько посыльных с сообщениями для других офицеров батальона. К личным покоям Эйрина никто не приближался. В остальном всё было тихо. Через час после отбоя пришло сообщение от генерала. Дежурный пошёл проводить солдата в покои капитана, и обнаружил того уже мёртвым.
— Вы хорошо осмотрели его покои и тело? — уточняю я, присаживаясь рядом с покойным.
Бездыханное лицо капитана внушает тоску. Его тело стало белым, как снег, а в некоторых местах под кожей, и даже на лице, проступают тёмные жгуты вен. Осторожно отодвинув рукава одежды и расстегнув рубашку, замечаю такие следы по всему телу.