Истинная. Ты моя навсегда

Отчаяние настолько затапливает мой разум, что о том, сколько мы едем, я могу судить только по тому, как темнеет небо за решеткой.
Пару раз проваливаюсь в тревожный сон, из которого меня буквально выкидывает на кочках, чтобы потом снова укачать.
В карету проникает прохладный ночной воздух, приносящий с собой аромат степных трав. Сначала это просто кажется мне странным и непривычным, а в какой-то момент я осознаю, почему: вся территория драконьего клана Сайланд, где мы жили, расположена в лесах. Откуда степь?
Покачивание становится все более мягким, движение кареты равномерным, поэтому меня окончательно уносит в сон, наполненный страшными картинами того, что произойдет с моей сестрой, того, как она указывает на меня пальцем и обвиняет меня. А потом кошмар будто смывает теплой волной, и вот уже передо мной мерцают медовым блеском золотые глаза песца.
– Тпр-ру! – слышится крик с козел, и карета останавливается.
Прихожу в себя свернувшейся калачиком на полу. Прямо передо мной – пятно солнечного света. Уже утро? С трудом пытаюсь разогнуться и вернуться в сидячее положение. Жутко хочется пить, а живот просто-напросто скручивает от волнения.
Два поворота ключа в замке. Ну что… Суда не будет. Помилования тоже. Надеюсь, казнь будет быстрой.
Сердце отчаянно бьется в страхе и нежелании поверить, что еще немного, и оно остановится уже навсегда.
Дверь распахивается, и в карету врывается поток света, заставляющий меня зажмуриться.
– Выходи, – командует голос гвардейца.
Да я бы рада, но за всю поездку у меня так онемели руки и ноги, что я не то чтобы выхожу… Я выползаю. Пытаюсь сделать шаг вперед, нога подворачивается, и я падаю.
Прямо в сильные мужские руки, которые уверенно успевают меня подхватить и даже поставить вертикально. Поднимаю глаза, чтобы встретиться с уже знакомым мне взглядом.
Тягучий гречишный мед. И такой же сладкий дурманящий запах. А еще ощущение безграничной власти и силы, которой хочется подчиняться.
– Ну здравствуй, беглянка, – низким, чуть хрипловатым голосом говорит оборотень. Тот самый, который был с драконом.
 
Глава 2
 
Оборотень не спешит разомкнуть объятия. А меня накрывает странной волной тепла. Ощущения, как будто я, вернувшись домой с мороза, села у печи и обернулась пушистым пледом. Хорошо, уютно, так, как будто так и должно быть.
Забываюсь в своем желании раствориться в этих ощущениях, но мне помогают вспомнить, где я и кто. Оборотень дожидается, пока я найду равновесие и отступает на шаг, пряча руки в карманы.
– Эйра Виори, – строго, чеканя каждый слог, говорит гвардеец. – Вы приговорены к смертной казни за измену вашему лорду, Николасу Сайланду.
Сердце подскакивает к горлу, я в страхе оглядываюсь: что меня ждет? Дыба? Гильотина? Виселица?
Где-то на периферии сознания проносится мысль, что я вообще не помню, чтобы на территории клана Сайланд хоть раз, хоть кого-то казнили. Отмахиваюсь от этой мысли, потому что, если до этого не было, не значит, что не будет сейчас.
– Но Его Величество, Керниол Пятый избавляет вас от этой участи, – продолжает гвардеец. – С этого момента вы, как военный трофей, – подданная Керниолии, и вашей жизнью распоряжается он.
Гвардеец отдает честь, захлопывает дверцу кареты, в которой меня везли, и, щелкнув вожжами, трогается с места. Слышится тихое поскрипывание колес и стук копыт по вытоптанной колее.
И… Что? Это все? Смотрю вслед удаляющейся каретой, за которой облаком поднимается пыль, и понимаю, что все… Пути назад нет совсем.
Нет прошлой меня, есть военный трофей жуткого, опасного оборотня. И как он распорядится мной – не известно.
От этой мысли становится настолько не по себе, что даже тошнота к горлу подкатывает. Мару… Моя маленькая Мару, что с тобой будет? Как мне тебя спасти?
– Ну что, беглянка, идем, – выводит из размышлений чуть ироничный мужской голос.
Оборачиваюсь. Внутри все скручивает от страха, когда я смотрю на оборотня. Так значит, сам король? Тот самый?
 
Именно такой, каким я его и запомнила: широкоплечий, с военной выправкой, мощными руками, волосами цвета зрелой пшеницы и… согревающей улыбкой.
Он даже тогда, в разгар войны умудрялся чему-то улыбаться, чего же ему это не делать этого сейчас? Обзавелся новой игрушкой. Или домашним питомцем?
– Почему же сразу беглянка? – ухмыляюсь я. – Я, кажется, даже еще не пробовала бежать.
– А ты хочешь? – он поднимает одну бровь, и в его глазах сверкает хитринка.
– А что, если да? Что вы сделаете? Наручники наденете или кандалы? – с вызовом говорю я и протягиваю ему руки.
Во мне как будто лопнула струна терпения. Несколько лет рабского подчинения Зордану, лишь бы не тронули Мару. Вся грязная работа. Шпионаж. Под постоянным давлением и угрозами.
Наверное, я неосознанно понимала, что когда-то я все равно оступлюсь и либо окажусь за решеткой, либо… в постели самого Зордана. А пришлось стать трофеем для оборотня, и теперь мне терять уже нечего.
– Беги, – ошарашивает он меня заявлением и разводит руками, показывая, мол выбирай любое направление.
А вокруг сплошная степь. Абсолютно ровная поверхность земли лишь где-то далеко ровной полоской соединяющаяся с небом. Под ярким горячим солнцем колышутся цветущие травы, пахнет пылью, терпким ароматом полыни и насыщенным, дурманящим – чабреца и шалфея. Ни деревца, ни холмика – ничего привычного.
Сердце ноет, тянется домой. Но в то же время внутри поселяется какое-то смутное осознание, что все, мне теперь от этого оборотня никуда, и от этого тепло.
Что за ерунда! Как я могу так себя чувствовать рядом с НИМ? После всего того, что мне о нем рассказывали. О том, как он зверствует в своих землях, как безжалостен с подданными. По рассказам он намного страшнее и опаснее Зордана. А я вот… Попала. Бежать надо…
– Вынужден предупредить тебя, что я оборотень, я быстро догоню, – шепчет Керниол мне прямо на ухо, так что я вздрагиваю, а потом выпрямляется и указывает на стоящую неподалеку карету. – Все же давай отправимся в замок в более комфортных условиях?
Белая с позолотой карета и гербом Керниолии стоит запряженная четверкой белоснежных лошадей. Кучер на козлах делает вид, что не слушает нас, а просто любуется природными ландшафтами. Пф… Было бы чем.
– Ты не привыкла к степи, я правильно понимаю? – внезапно спрашивает оборотень и аккуратно подталкивает меня к карете. – Ничего, ты обязательно к ней проникнешься, почувствуешь ее, то, какая она живая.
С сомнением оглядываю еще раз простирающееся до самого горизонта разнотравье и залезаю в карету. Контраст налицо. Теперь мне предстоит ехать не на полу деревянного короба, а на мягком, обитом бархатом диванчике. И наверное, любая девушка из моей деревни была бы рада прокатиться на такой.
Керниол присаживается на сидение напротив и, закрыв дверь, стуком дает знать кучеру, что пора трогать.
С трудом сглатываю от того, что оказываюсь буквально заперта в одной клетке с хищником, который полностью распоряжается мной. И не важно, насколько богато или комфортно в этой клетке, важно, кто рядом.
Этот оборотень вызывает внутреннее волнение, заставляет холодеть кончики пальцев и сбивает дыхание. Мне сейчас должно быть даже страшнее, чем в одной комнате с Зорданом. Ведь должно же?
Отодвигаюсь подальше и высовываюсь носом в окно, только бы иметь хоть призрачное ощущение свободы.
– Чабрец очень ароматно цветет, не правда ли? – внезапно спрашивает оборотень, откидываясь на спинку и вытягивая ноги под свободную часть моего сидения.
Длинные, сильные ноги, одетые в облегающие штаны, выгодно подчеркивающие рельефные мышцы его бедер. Почему-то этот вид кажется более интересным, чем степные травы под жарким солнцем. Взгляд скользит по ногам еще выше, к щекам приливает краска, и я осознаю, что оборотень что-то спросил.
– Что, простите? – отвожу взгляд и от злости на саму себя закусываю губу.