Волк по имени Зайка (СИ)

— а неважно. Я попросил Карената, у нас есть показания Крашри, записанные в присутствии лойрио. Это почти то же, что и он сам. Если вы победите, их хватит, если проиграете — их может быть в три раза больше, все равно нам уже ничего не поможет.
— Верно…
Колин вздохнул, откинул назад волосы…
— ладно. Оставь меня, хорошо? Хочу побыть один.
Шакр оставил меня на одеяле и ушел. Хлопнула дверь.
Колин смотрел в окно и молчал, только рука перебирала мою шерстку. Я тоже молчала. В комнате сгущались сумерки.
Нам было спокойно…
Колин.
Вечер прошел спокойно, а вот ночь…
Иногда мне казалось, что я атакован ордой крыс, размером с барана. В потайных ходах что?то царапалось, скреблось, скрежетало, но прочно заблокированные входы не поддавались, а шум поднимать было нельзя. Как бы то ни было, я проснулся — и прислушивался часа два, пока все не утихло интересно, хватит им одной неудачи — или надо несколько?
Я не против, обеспечим.
Уже под утро мне удалось уснуть, рядом сопела зайка, плотно прижавшаяся к моему боку, принося уют и тепло. М–да, если у меня остался только один друг — и это заяц, значит что?то не так или с друзьями или со мной.
Но что мне еще остается?
Зая.
Утром нас опять ждал визит двух девушек. Я по–прежнему их путала, но сейчас различия были видны невооруженным глазом.
Одна просто скисла, как молоко на солнце, вторая явно злорадствовала и вертела перед Колином грудью в платье с таким низким вырезом, что мне даже стало любопытно. Не вывалится?
А то тряхнет еще посильнее — и предъявит всем на обозрение.
А будет это считаться обесчещиванием, если она сама выпадет в присутствии свидетелей — или Колину надо тут же закрыть глаза и сказать, что он ничем не оскорбил скромность благородной девицы?
Странные у людей обычаи.
Зачем закрывать почти все тело, а оставлять на виду молочные железы? Мы так никогда не делаем, все и так друг друга не раз обнаженными видели, и в бане, и в полнолуние, и купаются все вместе — чего стесняться?
Наше тело нам от Леса подарено, что в нем может быть плохого или стыдного?
Странные существа, люди.
Колин чуть пунцовел ушами, но не отворачивался. А зачем. Если все показывают? Вторая тоже была в платье с низким вырезом, но так не крутилась. Забавные существа — люди.
— лойрио, а когда вы нас покидаете?
— Завтра утром, — выдал страшную тайну Колин. Девушки тут же всплеснули руками и принялись уверять, что не переживут его отъезда, что с приездом лойрио над замком солнце светит (а без него тут ночь стояла? Ну–ну…), что они тут вконец зачахнут (так помрут или заболеют, они бы сами определились….), что….
Одним словом, с отъездом Колина на замок должны были обрушиться все беды человечества. Сам парень в это не верил и успешно отбивал атаки до появления тяжелой артиллерии — самого лойрио Карената. Но и главный лойрио потерпел неудачу.
Колин твердо намерен был выехать как можно скорее.
Рана заживает, а остальное — пыль и прах. Сами понимаете, мать — это святое, ее похороны священны вдвойне, а если и это не аргумент — то наследство уж точно. А его упускать никак нельзя, чихнуть не успеешь — отчим по карманам все фамильные драгоценности распихает.
Лойрио Каренат понял, что номер не пройдет — и ретировался, прихватив с собой дочек. Колин фыркнул им вслед и посмотрел на меня.
— Ну что, заяц, этой ночью нас ожидает сокрушительный и решительный штурм?
Я согласно задергала ушами, чем посмешила парня.
— А мы так просто не сдадимся! Будем отбиваться до последнего! Если что — я тебя на врага натравлю, вот!
Да ты не думай, я и сама натравлюсь с удовольствием. Боевой заяц — это страшная сила. Если кого и не убью, так сами со смеху помрут.
Лойрио Каренат.
Время утекало, как вода сквозь пальцы — и мокрой ладони не оставалось. Куда там, мальчишка твердо вознамерился уехать завтра же — и его можно было понять. Отчим у него из зубастых, промешкает — на пепелище приедет. Но не уезжать же ему непомолвленным?
М–да… а как?
К девочкам он интереса не проявил, приворотное зелье не подействовало, Эмила к нему в комнату пройти не смогла — потайные ходы были закрыты, кроме того, возле его двери постоянно дежурил этот громила–стражник. Ругать его было и не за что, мне и самому такие преданные люди пригодились бы, но и хвалить… он же мешает пройти через дверь!
И что делать?
Глупый вопрос.
Людей мальчишки опаиваем снотворным, а дальше все пойдет так, как и должно было. главное сейчас выдать всем нужные инструкции.
Няньке девочек, самим девчонкам и паре доверенных слуг. Да, грубовато получается, ну да ладно. Эмила — девчонка красивая, стерпится–слюбится, а там и спасибо скажет. Итак — снотворное.
Зая.
Я нервничала.
Что?то мне казалось, что так просто лойрио Каренат не успокоится. И Колин это подтверждал. Но вот что делать — не знали ни я, ни он.
Вроде бы ходы заложены, у двери спит Шакр, больше никак не пролезешь?
Но засова?то на двери нет, а Шакра можно выманить, он же просто человек! Так что же мне делать?
А тревога все нарастала и нарастала, к вечеру я уже просто металась по комнате….
Снотворное в ужине меня даже и не удивило. Колин молча выставил его тем же собакам, ругнулся и изобразил раннюю сонливость!
Зашел лойрио Каренат, бросил взгляд на комод, пожелал Колину спокойной ночи — и ушел. А я взметалась уже по–настоящему. Человеческие чувства имеют запах — и пахло от мужчины едва скрываемым торжеством. Видно не было, нет! Он отлично владел собой, но запах не скроешь! Хоть полынью бы натерся, ан нет! Не знают люди, что самый страшный предатель — это их тело.
Когда мужчина ушел, я заметалась вокруг Колина, не зная, как дать ему понять… но парень понял меня без слов.
— что?то слишком он спокоен, да, зая?
Да, да, ДА!!!
— Значит, надо отсюда уходить. И отсидеться где?то до рассвета.
Из?за двери донесся мощный зевок. То есть это я его таким слышала, а вот Колин…
Неужели Шакра усыпили? Тогда и остальных, точно! И нас — зачем… куда бежать?
В потайные ходы?
Я могу вывести Колина, но… Каренат их знает определенно лучше. А куда тогда?
Колин огляделся, бросил взгляд на окно…
— Зай, ко мне!
Я прыгнула на подоконник. Ага, разбежались! Ни широких подоконников, ни камней, удобных для лазанья. Я бы поднялась, но то я — оборотень. А вот Колину такие радости ни к чему — швы разойдутся. Оставались два подземных хода.
Я подбежала к одному, ко второму, принюхалась… нет, людей там нет…
Побарабанила лапками по стене.
Колин посмотрел на меня, кивнул — и принялся отодвигать сундук. Найти, куда давить, было делом минуты для оборотня. Запах, простите, остается. Если вы часто дотрагиваетесь до одного и того же камня — он будет просто вонять человеческими руками.
Колин тоже надавил — и посмотрел внутрь. Лестница особого доверия не вызывала, но это лучше, чем оставаться здесь и ждать, пока окрутят.
— Зай…
Я послушно прыгнула вперед. Правильно, у меня и нюх, и слух, а у Колина только зрение и несколько свечек. Идем вниз…
Надо бы выбраться на двор, а там уже попробовать затеряться в хозяйственных постройках. Шума Каренат поднимать не пожелает, так что с собаками нас искать не должны. Да и к чему?
— Вот, мы тут жениха дочери ищем…
— Жениха? Он ее обесчестил?
— Хуже! Он отказывается это сделать!
Я бодро прыгала вниз по ступенькам, прислушиваясь и принюхиваясь. И не зря. Голоса внизу заставили меня запрядать ушами. Колин посмотрел на меня, прижавшуюся к стене, шепотом выругался — и прыжками помчался вверх по лестнице, на ходу задув свечу. Я запрыгала вслед за ним, парень на миг притормозил, подхватил меня на руки — и побежал вверх. Мимо двери в нашу комнату — возвращаться туда нельзя — и выше. Там Колин остановился, прижался к стене и глубоко вздохнул.