Неожиданный наследник 3 (СИ)
Шешковский должен составить более детальный список на основе допроса Демидова. Далее, мы отправим его Суворову, заодно подкрепим его ротой солдат. Пусть новый губернатор Сибири наводит порядок и потихоньку начинает добычу. Чувствую, что преступники просто так своего не отдадут. Но мы тоже зевать не собираемся.
На выходе из каземата я задал Шешковскому мучивший меня вопрос. Не подумайте, что я боюсь. Просто жалко, если мои задумки зарубят в начале их претворения.
— Как думаете, когда они зашевелятся? Пока все запуганы и разрознены, но это дело времени.
Степан Иванович сделал несколько шагов, глядя на недавно подметённый пол.
— Год. Может, полтора, но не более. Вы же заставляете людей работать и не даёте воровать. А наши вельможи, хоть и получившие немалые преференции, к этому не привыкли. А ещё есть внешнее воздействие. Как только англичане с голландцами узнают о строительстве русского торгового флота и преобразований в мануфактурах, ответ последует немедленно. Но думаю, все стороны дождутся вашей женитьбы и начнут действовать.
Тогда мне подумалось, что год — это огромный срок. Но как я ошибался.
* * *
— Ваше Величество, пора, — раздался голос Шувалова, вернувший меня на грешную землю.
Оглядываюсь и понимаю, что публика ждёт только меня. Подношу ко рту чашку с остывшим чаем и, поморщившись, ставлю её на стол.
— Вскоре начнётся главная битва, — поддержал соратника Трубецкой.
— Так чего мы тянем? — смотрю на улыбнувшуюся Лизу и встаю из-за стола.
Накидываю поднесённую шубу и иду к выходу. На улице вдыхаю морозный воздух, выдыхаю пар и улыбаюсь, глядя на появившееся солнышко. Вокруг множество народа, ждущего моего выхода. Тут ко мне подходит смутно знакомый человек с нездоровым румянцем и горящими глазами.
— Убийца! Будь ты проклят! — кричит человек, а в его руке появляется клинок.
Уроки дона Алонсо не прошли даром. Я успел дёрнуться в сторону, но враг подобрался слишком близко. В груди больно кольнуло, затем последовал удар в плечо и ещё один. Далее я начал проваливаться в беспамятство под крики испуганной публики.
Глава 6
Март-Апрель 1766 года, Нижний Новгород , Российская империя.
Резкий толчок больно отдался в плечо, заставив меня выйти из дрёмы. Дорога вполне себе приемлемая и отличается от летних колдобин в лучшую сторону. Можно спокойно ездить, пока не сошёл снег. С учётом моего весьма удобного возка с печкой и удобными сиденьями, конечно. А вот летом вас не спасут никакие подушки. Когда карету изрядно раскачивает и подбрасывает на каждой кочке, ты думаешь только о следующей остановке, где можно размять ноги со спиной. Но и зимой хватает кочек с ямами. Тем более что снег уже сходит, и дорога изрядно изъезжена. Вот наш возок и тряхнуло на какой-то неровности.
Мне немного мешают недавно зажившие раны. Крузе вообще настаивал на отмене путешествия. Что немыслимо, ведь оно так долго готовилось. А ещё есть дела на юге, требующие моего присутствия. Поэтому пришлось настоять на своём.
Смотрю на встрепенувшегося немца, который решил сопровождать меня, не слушая никаких возражений. Карл Фёдорович до конца запрещал нам выдвигаться, пока плечо не начало заживать. Кстати, доктор едет со мной в повозке, не оставляя без пригляда. Что весьма разумно, ведь рана продолжает беспокоить.
В результате покушения больше всего пострадала ключица, куда пришёлся самый неприятный удар. Хорошо, что по настоянию дона Алонсо я ношу кольчугу. Иначе всё могло закончиться печальнее. Первый выпад пришёлся вскользь, а вот вторым ударом преступник умудрился попасть в незащищённую часть, из-за съехавшей кольчуги. Третий удар был неопасным, а далее, злоумышленника сбили с ног, отняв оружие.
Ход возка успокоился, став более мерным. Топот лошадей и скрип снега особо не беспокоил, и я закрыл глаза, погружаясь в привычную дрёму. Спать при движении сложно, зато удобно подумать. Вот мои мысли и вернулись на полтора месяца назад.
* * *
На четвёртый день после ранения я почувствовал себя немного лучше. Крузе придерживался иного мнения, но даже строгий доктор не смог сдержать поток людей, желающих увидеть своего императора. Первыми в мою спальню ворвались братья, сёстры и отец. Все были рады, хотя Лиза с Катей не могли сдержать слёз.
Но Карла Фёдоровича рыданьями не разжалобить. Впрочем, на него не действуют и чины посетителей. Вслед за семьёй у меня побывала «шестёрка», Алонсо, Шешковский, Теплов, главы коллегий и генералы. Все гости получили немного времени, а затем были изгнаны раздражённым немцем. Для остальных вход остался закрытым.
— Вы ещё слишком слабы. Потеряно много крови. Сейчас вам необходим покой, и никаких разговоров. Спите, ешьте и пейте настойки, иначе, откуда взять силы?
Крузе пресёк мои вялые попытки возразить, что несколько лишних минут общения с семьёй не навредят. Далее он строго взглянул на кивающих Пафнутия с Анисимом, выполняющих обязанности сиделок. Оба слуги поддержали доктора и заверили, что никого более не пустят. Я же немного поворчал и не заметил, как уснул.
А далее несколько дней просто выпали из моей жизни. По словам доктора, виновата лихорадка, наступившая совершенно неожиданно. Он, грешным делом, подумал, что это конец. Приходил даже священник, и причастивший моё полуживое тело. Чего творилось за стенами спальни и дворца — тайна неведомая. Затем я вдруг очнулся, поняв, что умирать ещё рано.
Ещё два дня Крузе поил меня бульоном, требовал больше спать и запрещал общение. Но потихоньку уступил моему желанию услышать свежие новости. Имя нападавшего и часть происходящего в столице мне рассказали слуги. Только хочется подробностей. Поэтому Шешковский с доном Алонсо первыми получили право на доклад.
Нападавшим оказался Пётр Бутурлин, сын казнённого фельдмаршала, сбежавший из штрафного батальона. Зря я послушал «шестёрку» и не сослал мятежника в Сибирь. Но с учётом родственных связей арестанта мне просто не дали довести расправу до финала. Ведь Пётр женат на Марии Воронцовой, сестры Дашковой и кузины Анны. Многовато представителей этой фамилии в моей жизни, вам не кажется? Ведь есть ещё обиженные Роман и Иван Воронцовы. Последний сослан в имение, уплатив немалый штраф, так как заподозрен в связи с Орловыми, хотя и находился в отставке. Но Иван замаран в перевороте, свергнувшем Петра, и дружил с покойным фаворитом. Меньше меня волнует средний брат Михаил — отец Ани, сильно сдавший после смерти дочери и удалившийся в имение. И ведь подобных персон хватает. Попробуй разбери, чего у них на уме. Пока меня спасает жирный кусок, брошенный «шестёрке» и их союзникам. Только надолго их не хватит, я ведь скуп на чины и прочие подарки, зато весьма требователен.
Забавно, но несостоявшийся убийца связан с масонами, являясь ярым сторонником Елагина. Мы с Шешковским решили воспользоваться удобным случаем и разгромить остатки ордена в России. Тем более что те же Чернышёвы сразу отдалились от каменщиков, как и многие другие вельможи. Чего говорить, даже Панин прибежал на аудиенцию, находясь в состоянии крайнего испуга. Он подумал, что его могут заподозрить, как близкого знакомого Бутурлина. В высшем свете произошёл жуткий переполох. Ведь многие персоны связаны с вольными каменщиками или из-за любопытства участвовали в их собраниях. Опасения знати вполне оправданно, ведь Елагина и ещё нескольких фанатичных приверженцев иностранного учения быстренько отправили в Сибирь. И если я не стану обращать внимания на оставшихся масонов, то у них достаточно врагов и недоброжелателей. Даже среди моего нынешнего ближнего круга сформировалось три группировки, которые пытаются интриговать друг против друга. Чего уж говорить об остальных? Ведь ещё достаточно должностей в коллегиях, губерниях и гвардии, куда соратники не прочь поставить своих людей. А для этого необходимо освободить занятые места. В общем, грызня у трона продолжается.