Неожиданный наследник 3 (СИ)

Дело не в выкрестах или представителей иных народов. Империи служат совершенно разные люди и не обязательно православные. Я сам немец, если что. Только пагубная традиция кумовства буквально разъедает Россию изнутри. Можно понять, когда протекцию оказывают честному представителю какого-нибудь семейства. Но ведь наверх попадают и проходимцы. Поэтому необходимо готовить чиновников, устроив им весьма жёсткий отбор, а далее обучая всем премудростям службы.
Тот же губернатор — обязан знать всю подноготную вверенных ему земель. Особенно, когда речь идёт о Нижнем Новгороде, где сильны старообрядцы и немалый денежный поток от торговли. Только я не удивлюсь, если Яков покидает пределы столицы губернии исключительно для посещения поместий влиятельных дворян или охоты, до которой он так охоч. И таких, как Аршеневский половина, если не большая часть чиновников. Надо бы проверить его получше. Тем более, что ревизоры вскоре прибудут в город. Об этом я позаботился ещё в Москве. Не удивлюсь, если его бездействие в отношении происходящего хорошо оплачено. Только создавать школу или особую академию по воспитанию чиновников просто необходимо. Или для начала провести экзамены. Но об этом потом, сейчас я очень зол.
Причина моего возмущения вполне объяснима. Глава общины раскольников на деле оказался самым настоящим атаманом. И это вам не казаки, ходящие за жупанами к басурманам. Арестованный являлся одним из старшин огромной шайки, промышлявшей на Волге и Урале. Контрабанда, невыплата пошлин, незаконное производство хлебного вина — это только видимая часть прегрешений староверов. А далее, страшнее. Наглые тати тоже добывали золото. Но чеканить поддельную монету им умишка не хватило, потому металл шёл на юг.
Ужасно, но подлецы не брезговали и работорговлей, больше отлавливая инородцев, вроде марийцев, мордвы, татар и чувашей. Далее живой товар сплавляли вниз по Волге и передавали шамхальцам с черкесами. Про захват, затопление судов и уничтожение караванов других купцов, а также вытеснение их из поволжской торговли можно не упоминать.
Сказать, что я был взбешён, значит, покривить перед истиной. Понятно, что тати вели себя осторожно и особо не наглели. Страдали в основном инородцы и мелкие купцы. Людей влиятельных особо не трогали. Ведь на Волге весьма запутанная ситуация. Многие дворяне и даже аристократы не чураются торговли. Понятно, что всем занимаются их управляющие, но местный народ прекрасно понимает, чей это товар. Наделы некоторых фамилий состоят из десятков деревень, которые занимаются не только земледелием. Здесь валят лес, добывают дёготь, варят соль и ловят рыбу. Всё это добро надо продавать и охранять. Прибавьте десятки заводов и мануфактур, также принадлежащих дворянам. Потому трогать подобную публику опасно, как и богатые купеческие семьи. А вот рыбку помельче никто не защитит. Кроме меня, конечно.
И с трудом верится, что деятельность разбойников возможна без одобрения властей. Их настырное желание не замечать происходящего должны были насторожить губернатора. Ведь люди жаловались, писали челобитные и всячески пытался добиться справедливости. Были даже какие-то разбирательства, но быстро заглохнувшие.
Я не собирался доводить до Аршеневского всю подноготную происходящих мерзостей. Но сунул ему список купцов, пропавших за последние два года. Там же был перечень исчезнувших судов и сожжённых складов с прочими лавками. Если считать всё вместе, то получается какой-то Содом и Гоморра. Только события происходили в разное время и часто далеко от Нижнего Новгорода. Поэтому их сложно свести в единую картину. Особенно если подобная задача не стоит. Судя по выражению лица выкреста, он о чём-то знает. Не хочу думать, что в этом непотребстве участвовали русские дворяне. Однако всё указывает именно на это.
И что прикажете делать? Чиновников ждёт разбирательство, где я никого щадить не собираюсь. А как быть с десятками разбойничьих семей. Ведь они с виду приличные подданные, даром что раскольники. В этом и кроется смысл. Тронь я уважаемые семьи, то сразу начнётся разброд. Мол, император притесняет староверов. Ещё и дворяне начнут роптать, если я начну излишне свирепствовать. Народ ещё от последствий мятежа не отошёл, а тут новые расправы.
 
— Я даже представить себе не мог, что в губернии происходит подобное, — воскликнул губернатор, засовывая документы в папку, — Если вы позволите, то уже в ближайшие дни мы проведём расследование и найдём виновных.
Угу. В отличие от сестрёнки, я не люблю театр. Мне хватает лицедеев у трона, дабы наслаждаться их притворством. Потому губернатор выглядел жалко относительно столичных коллег. Знал бы он, на какие представления способны Шувалов и Трубецкой!
— Конечно, Яков Степанович, — лицемерно улыбаюсь в ответ и выдаю пафосную фразу, — Промедление сродни смерти! Всё в ваших руках! Действуйте!
Воодушевлённый губернатор, выскочивший из моего кабинета, не подозревал, что его арест — дело решённое. Нельзя прощать подобное. Но спешить никто не будет, ведь, возможно, господин Аршеневский невиновен.
— Как думаешь, он в деле? Или просто исполнительный дурак коим видится со стороны?
Поворачиваюсь к испанцу, вышедшему из-за ширмы, поставленной в помещении, ставшем моим кабинетом. После моего знака дон Алонсо сел в кресло и сразу ответил.
— Я не сомневаюсь в его вине. Если уж мои люди смогли узнать о происходящем за несколько дней, то губернатор обязан ведать, что здесь творится. Ведь речь не о разбойничьих ватагах, иногда нападающих на купеческие караваны. Здесь грандиозный размах, и люди действуют годами. А ещё мне непонятен ваш приказ подождать.
Оглядываю возмущённого испанца и усмехаюсь. Де Кесада не понимает, что я уже оттоптал мозоли всем, кому можно. Хотя я и сам не сомневаюсь в вине выкреста. Только губернатор не обычный раскольник, и его просто так на дыбе не вздёрнешь. Пока мне удаётся лавировать между различными группировками, сталкивая их лбами. Казни Орловых, Бутурлина и остальных мятежников не являлись чем-то невероятным и вписываются в обычное поведение монарха при мятеже. Но казнокрадство и мздоимство в России тяжкими преступлениями не считаются. Если надо свалить какого-то излишне возвысившегося вельможу, то могут конфисковать имущество и сослать в Сибирь. Обычно же расследование заминают, и часто казнокрады даже сохраняют наворованное.
Потому мне важно поймать Аршеневского на горячем и обвинить не только в мздоимстве. Работорговлю не поймут даже его друзья. А если учесть, что главные преступники — старообрядцы, то Якова Степановича начнут шарахаться, как от прокажённого. Здесь уже пахнет политикой и государственной изменой.
— Ваши люди не упустят момента переговоров? — перевожу разговор с испанцем в деловое русло.
— Нет. На нас работает сразу три человека из обслуги губернатора, включая кучера. Мы сразу узнаем о чужаках, посетивших усадьбу Аршеневского. Думаю, он не сдержится и пошлёт людей, дабы договориться о встрече. Скорее всего, это будет управляющий или его секретарь. Что дела не меняет.
Алонсо полезен тем, что не просто выполняет мои приказы, но умеет думать. Он давно перестал задавать вопросы, как и Крузе, откуда мне знакомы неизвестные для этого мира идеи. Человек понял, что дуростей я не советую. С тем же Нижним Новгородом получилось весьма любопытно. Мне сразу стало понятно, что в Поволжье вскроются немалые недостатки, влияющие на жизнь России. Это касается не только религии, но и нарушений в торговле.
Конечно, я не ожидал столь жутких новостей, но испанец подобными вещами не озадачивался. Он заранее послал людей в город, приказав разведать диспозицию. Раскольника нашли именно они, да и персону губернатора глупо было не проверить.
Вот сейчас мы пожинаем плоды достойной работы Полицейской коллегии. А ещё вскоре в город войдёт рота внутренних войск, которые усиленно готовились последние месяцы. Именно люди Алонсо начнут ловить и пеленать татей, благо у нас хватает знаний об их замыслах. А после слежки за слугами губернатора и его дружков из раскольников, работы у полиции прибавится. Только арестом высокопоставленных господ займётся Тайная экспедиция.