Загадай желание (СИ)
Еще один порез. Боль уже не такая сильная. А вот крови-иии…
Кстати, Верховский трахнул меня уже второй раз… Сука!
Режу еще, после чего опускаю истекающую кровью руку в ванную и вдумчиво наблюдаю за тем, как из порезов выползают красные длинные щупальца, практически сразу же растворяющиеся в горячей воде. Красиво.
Вода в ванной быстро темнеет, точно так же как и у меня в глазах. Закружилась голова и я, выпустив из ослабевших пальцев уже ненужное мне лезвие, осторожно улегся затылком на край бортика и расслабленно прикрыл глаза.
Больно уже не было. Страшно тоже. Была лишь апатия и полное безразличие к происходящему. И легкая, отстраненная обида. Ведь мое третье желание так и не исполнилось, и заказанную на Новый Год любовь я все же не получил. Вяло размышляя о том, что везде обман, краем ускользающего в темноту сознания отмечаю какой-то надоедливый шум. Стук, кажется, крики... грохот. Достали, даже сдохнуть спокойно не дают. Еще и поиздеваться напоследок надо мной вздумали, причем конкретно так. Больно уцепив за плечи, какой-то придурок принялся меня трясти и тянуть из теплой уютной воды вверх. Резко похолодало, да и что-то орать на ухо совершенно некстати принялись. Уроды. Неохотно, с трудом, но все же открываю глаза и с напрягом фокусирую взгляд на склонившемся ко мне почти вплотную лице. И кто бы сомневался... Опять Верховский, и тут мне покоя не дает.
-Пошел на хуй! Ненавижу!- Сердито заявляю я ошеломленно таращащемуся на меня придурку. После чего меня буквально затягивает в какой-то резко темнеющий водоворот и я вырубаюсь окончательно.
ГЛАВА 20
-Верховский, скотина, открывай давай!- Возмущенно ору во все горло, нервно вцепившись пальцами в ледяные прутья кованной решетки въездных ворот. Заперся, сволочь... Значит это точно его выходки. А на улице не лето. Конец декабря и мороз приличный, где-то в районе минуса двадцати. И я тут под воротами торчу без куртки , в тонком спортивном костюме и комнатных тапках. А все из-за ЭТОГО ГАДА!
Со злостью трясу ворота. Те даже не шелохнулись, что и не удивительно. Замерзаю окончательно и с психу долбанув ногой в тапке по железяке, с коротким болезненным стоном все же решаюсь отступить.
Угрюмо бреду к своей машине две недели назад подаренной моим новым "папочкой" и мысленно покрываю в край оборзевшего придурка самым отборным матом. Да что этот ненормальный вытворяет? Какого хрена опять лезет в мою жизнь, если сам, без особого принуждения поклялся, что оставит меня в покое. Навсегда. А сам? Уже почти год прошел после моей неудачной попытки суицида, а он все никак не угомонится.
Торопливо залезаю в теплый салон и с ненавистью таращусь через лобовое стекло на особняк Верховского. Ведь больше чем уверен, что эта скотина сейчас там сидит и за мной наблюдает... Или в окно, или через камеру видео наблюдения, висящую как раз над воротами.
И какого черта он все это делает? Решил свести меня с ума окончательно своими идиотскими выходками? Заняться ему больше нечем что ли, кроме как мне с завидной регулярностью жизнь портить? Так дядя Гена вчера на совместном "семейном" ужине мимоходом обмолвился, что дела в его с Верховским фирме идут просто замечательно. И в основном благодаря Андрею Викторовичу, который последнее время чуть ли не живет на работе, о благе компании радея... И при этих словах на меня с такой укоризной взглянул, что я не выдержал и высказал ему открытым текстом все то, что думаю о его друге. Основная мысль моей крайне проникновенной и ощутимо разбавленной матами речи сводилась к тому, что если бы Верховский действительно пахал денно и нощно, то у него не оставалось бы ни сил, ни времени ни на что другое. А поскольку эта скотина умудрялась периодически попадаться мне на глаза с очередным висящим на нем парнишкой модельной внешности, (блондинистым и до подозрительности похожим на меня) то вывод напрашивался сам собой: на работе Андрей Викторович не особо переутруждался, раз его сил хватало еще и на своих многочисленных любовников. В ответ на эту горячую обвинительную речь, дядя Гена лишь задумчиво хмыкнул и посоветовал мне не ревновать Андрея к его однодневным увлечениям. Верховский, видите ли, мужчина молодой, здоровый и ему просто необходим регулярный секс, в котором одно блондинистое недоразумение ему с завидным упорством отказывает. "Недоразумением" как я понял обозвали меня. Обиделся. Молча выскочил из-за стола и просидел безвылазно в своей комнате весь остаток дня, бездумно лазя в интернете. "Секс" значит этой сволочи нужен, вот пускай он им и занимается со своими шлюхами, мне это совершенно без разницы... Кажется. Ненавижу скотину блудливую! Мне все равно, кто там в его кровати обитает, ведь я-не гей! Мне девушки нравятся... Однозначно.
Но с девушками возникла конкретная проблема, так как у меня на личном фронте следовал облом за обломом. И это при моей-то новой внешности... Странно? Я тоже так думаю. И ведь девчонки мне вполне адекватные и симпатичные попадались. К примеру Танечка... Высокая длинноногая брюнетка с нереально зелеными глазищами и вполне аппетитной фигуркой. В кино и ресторан я ее водил, цветы-конфеты дарил, целовались мы так, что вокруг нас все буквально искрило... А вот когда дело дошло до интима, у девушки неожиданно объявился давно пропавший парень с которым мы подрались прямо в Таниной квартире, куда он заявился после долгой разлуки в самый неподходящий для этого момент. В итоге, после того как мы с ним практически разнесли всю квартиру вдребезги, эта оперативно помирившаяся после громкого скандала парочка дружно выставила за дверь меня, правда предварительно разрешив одеться.
Следующей была Марина. Платиновая голубоглазая блондинка, которая на третий день нашего знакомства была вынуждена покинуть Москву и срочно уехать в какую-то захолустную деревню в Саратовской области, ухаживать за неожиданно заболевшей бабушкой на неопределенно долгий срок.
Вика. С ней я провстречался дольше, чем со всеми остальными. Целую неделю, в конце которой она позвонила мне и, рыдая в трубку, сообщила, что беременна от своего предыдущего парня, который узнав о будущем отцовстве повел себя ка настоящий мужчина. На свадьбу меня не приглашали, но я особо и не настаивал, сухо пожелав ей удачи в семейной жизни после чего сразу же прервал разговор.
Фатальное невезение? Фигня. Я не настолько идиот, чтобы верить в подобные "случайности", происходящие в течении всего лишь одного месяца. Тем более, что и последующие год меня ничем особым не порадовал. Девчонки на меня чуть ли не гроздьями вешались, но стоило мне выделить из общей массы какую-то одну из них, как та резко исчезала из моей жизни.
Только что начался декабрь и опять все тоже самое. В первых числах месяца в моей жизни появилась Инга, которая продержались всего лишь два дня, после чего полностью перестала отвечать на мои телефонные звонки и, как мне кажется, вообще сменила сим-карту. Вообще без каких-либо объяснений. Последняя девушка... Женя. Изящная шатенка, симпатичная, скромная. С ней я познакомился пять дней назад, по людным местам старался не водить и, грубо говоря, прятал от общественности, надеясь, что хоть с ней у меня что-нибудь да получится. Тем более, что Новый Год на носу. И встречать его всего лишь в компании дяди Гены мне совершенно не улыбалось. Так вот эта самая Женя позвонила мне где-то с час назад. Девчонка была на грани истерики и, чуть ли не рыдая, высказала мне то, что хоть я и классный, но проблемы ей совершенно не нужны и попросила навсегда оставить ее в покое. Тем более, что она вообще не понимает, в честь чего я с ней начал встречаться, если вообще женским полом не интересуюсь. Когда же я ошарашенно у нее поинтересовался откуда у нее такие интересные сведения, та, настороженно всхлипнув заявила, чтобы я у своего ревнивого придурка этим вопросом поинтересовался и сразу же отключила телефон. Вот после этого разговора я окончательно и понял, что все эти многочисленные поражения на личном фронте произошли со мной не случайно, а скорее всего, благодаря... Верховскому. Психанул, и даже не переобуваясь в уличную обувь помчался к Андрею выяснять отношения, который даже не соизволил выйти на разборки. Трус! Кстати, моему прозрению в том, что Верховский все так же продолжал пытаться полностью контролировать мою жизнь способствовало еще кое-какое обстоятельство. Дней десять назад я заметил за собой усиленную слежку. И эти накаченные ребятки с квадратными мордами и в строгой одежде не являлись работниками охраны Геннадия Анатольевича Ольшевского, чью фамилию теперь носил и я сам. Да-да. Почти пол-года назад этим мужчиной мне был торжественно вручен паспорт на имя Валерия Геннадьевича Ольшевкого. Идиотское имя, но мое мнение на этот счет даже не спросили, просто поставив перед свершившимся фактом. Меня, грубо говоря, усыновили. То что я был от происходящего в шоке, еще было слабо сказано... Компаньон Андрея итак сделал для меня очень многое. Первое и самое для меня важное-вынудил своего придурошного друга пообещать и на пушечный выстрел не подходить к моей персоне. Еще в больнице, куда меня привезли на скорой вызванной Верховским и где я повторно попытался покончить счеты с жизнью. И если бы не так не вовремя решившая заглянуть в мою элитную одиночную палату медсестра, то мне это легко удалось бы сделать. Ведь всего-то и потребовалось, что разодрать стягивающие запястье бинты и заново растормошить аккуратно наложенные на порезы швы. Шум поднялся знатный и основным его источником был Верховский, как оказалось всю ночь дежуривший возле оплаченной им для меня палаты. В итоге врачи меня в рекордные сроки заштопали обратно, а конкретно посеревший Андрей пригрозил прибить меня собственными руками, если я совершу еще хоть раз подобную глупость. На это я с совершенно безразличным видом предложил разъяренно пыхтящему над моей кроватью придурку с этим нужным делом не затягивать и пообещал, что даже не буду оказывать ни малейшего сопротивления. После этого моего заявления мужчина вытаращился на меня в край ошалевшими глазищами, и с матами вылетел в коридор, на ходу доставая из кармана куртки мобильник. Как я понял немного позже, звонил он Ольшевскому, в экстренном порядке прибывшему в больницу. Только вот вместо того, чтобы оказать другу моральную поддержку, дядя Гена устроил тому грандиозную выволочку и потребовал оставить меня в покое. Как ни странно, но Верховский согласился, правда умудрившись добиться того, что и с меня дядя Гена так же стребовал ответный жест доброй воли и я обязался больше " не страдать такой херней, как пытаться самоубиться и дальше...".