В конце истории подала в отставку (СИ)

И всё же я прекрасно помню то чувство, которое испытала в тот день, пока старейшины племени выносили мне приговор. Чувство неопределённости, напряжения и скованности.
К чему всё это?
Да просто на меня резко нахлынули воспоминания, так как сейчас я испытывала ровно то же самое.
Сидя в гостиной, где, казалось бы, собрались твои друзья детства, тело напряглось так, словно впереди ожесточенный бой.
— Какого чёрта ты тут забыл? — раздражённо спросил Герман у своего младшего брата, который сидел в кресле напротив меня.
— Забавно, — усмехнулся маг, который в свою очередь находился на диване по правую руку от меня. — Я хотел задать тебе точно такой же вопрос.
— Элайджа, — обратился Герман уже ко мне. — Жду объяснений.
— И каких объяснений ты ждёшь, Герман? — спросила у мужчины. — Не забывай, он глава Магической башни, а значит, в праве быть везде, где пожелает.
На это у герцога не нашлось слов. Он прекрасно знал общепринятые миром правила, поэтому лишь раздражённо поджал нижнюю губу. Гэбриел же довольно усмехнулся.
— Чёрт!.. — всё же не выдержал Герман, после чего посмотрел в мою сторону. — Нам нужно поговорить.
— Слушаю, — спокойно ответила тому, не выражая каких-либо эмоций.
— Поговорить без свидетелей, — повторил герцог, напрямую указывая на то, что его младший брат тут лишний.
Гэбриел же, в свою очередь, вёл себя так, словно ничего не понял. Смотрел в окошко, наслаждаясь погодой. Потом посмотрел на свои ногти, оценивая их чистоту. От этого Герман выглядел таким злым, что кажется, ещё немного и у мужчины искры посыпятся из глаз.
Я же уже начала уставать от всего этого.
— Гэбриел, ты не мог бы оставить нас одних? — попросила его, тяжело выдыхая, но после повернулась в его сторону и с улыбкой добавила: — Пожалуйста.
— Разумеется, моя Джей, — тут же отозвался Гэбриел, также улыбаясь. Более того, взял меня за руку и демонстративно нежно поцеловал тыльную сторону ладони. Так, словно перед ним миниатюрная светская леди, а не бывалый вояка. — Но если что, — добавил он, — я рядом.
После этих слов Гэбриел поднялся на ноги и спокойно вышел в коридор, закрывая за собой дверь. Только после того, как звуки шагов стихли, мужчина наконец-то выпрямился и начал свою беседу:
— Какого чёрта тут происходит? — первым делом спросил герцог. — «Моя Джей»⁈ Что вообще это значит? И он до сих пор называет этим детским прозвищем?
— Так… Стоп! — приподняла ладонь. — Помедленнее. Да, он меня так называет. И да, опережая твой следующий вопрос, я уже просила его меня так не называть. Но Гэбриел всегда делает только то, чего сам хочет. Ты ведь это знаешь.
— Что он тут делает? Я не слепой, Элайджа. И прекрасно вижу, как он на тебя смотрит.
— Он предложил мне выйти за него, — ответила Герману, пожав плечами.
— Что⁈ — воскликнул Герман, буквально переходя на крик, но тут же понизил громкость: — Как это понимать? За него? Он хоть сам понимает, что предложил?
— Успокойся, — остановила Германа. — Я ему отказала.
— Но он всё ещё здесь.
— Но он всё ещё здесь, — подтвердила я, на что мужчина мгновенно нахмурился. — В начале я была категорически против, чтобы он здесь находился, однако, невзирая на его порой безумное поведение, он мне очень помогает.
— Нет, не могу в это поверить! — помотал он головой. — И ты, и я прекрасно понимаем, кто такой Гэбриел. Это сейчас он может быть спокойным и очаровательным, но от истины не убежать. Он буквально ходячая катастрофа. Магическая бомба, которая неизвестно когда рванёт.
— Ты прав, — спокойно произнесла, вызывая у Германа лёгкую радость на лице. — Я действительно знаю, кто он такой. Однако это не значит, что он перестал быть человеком, Герман. Тем более мы говорим о твоём младшем брате.
— Официально он мне никто, — бросил мужчина, гордо задрав подбородок.
— Как скажешь, — не стала спорить с ним, хотя прекрасно знаю, что Герман никогда не признавал в Гэбриеле своего брата. Может быть, это из-за детской обиды. Или из-за каких-то комплексов. Это уже не важно. Не мне их мирить. Да и заниматься этим не желаю. — Так зачем приехал? Так ещё и один. Без герцогини. Её стоило оставлять одну? Как по мне, у тебя сейчас должен быть самый разгар медового месяца.
 
— Элайджа, — выдохнул Герман, понизив голос, — не буду ходить вокруг да около, так как знаю, что ты этого не любишь. Поэтому скажу прямо: возвращайся в герцогство Дукас.
— Что?.. — почти шёпотом спросила я, после чего тихонько усмехнулась, прикрывая глаза ладонью. — Боже…
— Послушай меня! — настаивал Герман. — Я восстановлю тебя в должности. Если хочешь, увеличу жалование, подарю новый и отреставрированный особняк, алмазную шахту… Да, в принципе, выслушаю любые твои требования!
— Герман, какого дьявола здесь происходит⁈ — не выдержала я.
— Элайджа, мне необходимо, чтобы ты вернулась. Мне это нужно! Мне нужна ты!
— Ты хоть сам себя слышишь? — всё ещё не собиралась принимать ситуацию. — С ума сошёл⁈
— Я в трезвом уме, Элайджа, — настаивал Герман. — И прекрасно осознаю, что делаю. Всю свою жизнь ты была рядом со мной. Мы росли вместе, жили вместе, ели вместе, сражались вместе… Все мои воспоминания пропитаны твоим присутствием. Теперь же, когда тебя нет, я чувствую себя так, словно мне сжали горло и лишили возможности дышать. Всё валится из рук. Ничего не получается. За что бы ни взялся, кажется неправильным и бессмысленным.
— Да ты только послушай себя, Герман! Скулишь, как щенок, которого от материнской сиськи оторвали! Где твоя гордость?
— К чему мне она, если я не могу получить то, чего отчаянно желаю? — усмехнулся в свою очередь Герман. — Элайджа, мне жаль, что я всегда воспринимал тебя как должное. Почему-то верил, что ты именно то постоянное, которое никогда не изменится. И только потеряв тебя, я осознал, как сильно ты мне нужна. Я выполню любое твоё желание. Если хочешь, даже готов на брак с тобой. Или мы можем завести детей.
— А как же Эббигейл? — уже почти взмолилась я в надежде достучаться хоть до одной извилины. — Ты о ней подумал? Мать твою, Герман! Да всего месяц прошёл с тех пор, как вы сыграли свадьбу! Не год! Не два! А месяц! Опорочил невинную девушку и теперь, как последний ублюдок, вышвырнешь её за порог?
— У нас ничего не было.
— Что?..
— У нас до сих пор ничего не было, — повторил Герман неожиданно спокойно и уверенно. — Я не прикасался к Эббигейл. А согласно законам нашей страны, если не было консумации, то брак можно считать недействительным.
— Стоп-стоп… — помотала головой. — Вы часто уединялись в палатках ещё в то время, когда мы путешествовали. К тому же первая брачная ночь и…
— Нет, — отрицал Герман. — Всё это время мы просто были вместе. Я, конечно, тогда был не против, но она настаивала на браке, а я уважал её решение. А после свадьбы… Не знаю… Я больше не испытываю к ней того желания, что было раньше.
— Я, получается, не только ушла в отставку, но и попутно сделала тебя импотентом, верно? Хотя, знаешь… катись-ка ты к чёрту!
— Элайджа!..
— Нет, Герман! — строго бросила, резко вскакивая с дивана и смотря на мужчину сверху вниз. — Я не вернусь в герцогство. Мне не нужны твои подачки. И между нами никогда ничего подобного не будет.
— Но ты же любила меня!..
— Это не так. И прекрати уже чесать себе самолюбие! Ты был для меня другом… Ты был для меня братом… Ты был для меня командиром и моим соратником… И именно ты вот этой вот своей ахинеей всё разом перечеркнул! Что? Больше некому тебе сопли вытереть? Некому жопу подтереть? Ну так это не мои проблемы! Повзрослей! И возьми ответственность за то, что уже сделал.
— Послушай, я не…
— Возвращайся к своей жене, Герман, — перебила его, направляясь к выходу из комнаты. — Именно ты привёл её в эту страну. И именно от тебя она ждёт активных действий. Или разведись, — добавила напоследок. — Мне, в принципе, всё равно. Ваша жизнь — это ваша жизнь. И в ней участвовать не собираюсь. А теперь, будь так добр, покинь мой замок.