Стихотворения. Поэмы. Проза

  
«Где нам взять веселых звуков…»
 
 
 
Где нам взять веселых звуков,
 
Как с веселой песней быть?
 
Грусти дедов с грустью внуков
 
Нам пока не разобщить…
 
 
 
Не буди ж в груди желанья
 
И о счастье не мечтай, —
 
В вечной повести страданья
 
Новой песни не рождай.
 
 
 
Тех спроси, а их немало,
 
Кто покончил сам с собой, —
 
В жизни места недостало,
 
Поискали под землей…
 
 
 
Будем верить: день тот глянет,
 
Ложи великая пройдет,
 
Горю в мире тесно станет,
 
И оно себя убьет!
 
 
  
«Ох! Ответил бы на мечту твою…»
 
 
 
Ох! Ответил бы на мечту твою, —
 
Да не срок теперь, не пора!
 
Загубила жизнь добрых сил семью,
 
И измает ночь до утра.
 
 
 
Дай мне ту мечту, жизнь счастливую,
 
Засветившую мне в пути,
 
В усыпальницу молчаливую
 
Сердца бедного отнести.
 
 
 
В нем под схимами, власяницами
 
Спят все лучшие прежних сил,
 
Те, что глянули в жизнь зарницами
 
И что мрак земли погасил…
 
 
  
Прежде и теперь
 
1
 
 
Спокоен ум… В груди волненье…
 
О, если б только не оно —
 
Нашла бы жизнь успокоенье,
 
Свершивши то, что быть должно…
 
 
 
Но нет! Строй духа безнадежный,
 
Еще храня остатки струн,
 
Дает на голос открик нежный,
 
И дико мечется бурун
 
 
 
Живых надежд и ожиданий
 
В ущелья темных берегов,
 
Несовершившихся желаний
 
И неисполнившихся снов…
 
 
 
И мнится: кто-то призывает
 
Вернуться вновь в число живых,
 
Тревожит, греет, обещает…
 
Но голос тот зовет других!
 
 
 
Обманет их… Обнимет степью
 
И ночью, так же как меня,
 
Назло, в упрек великолепью
 
Едва замеченного дня!
 
 
2
 
 
И вернулся я к ним после долгих годов,
 
И они все так рады мне были!
 
И о чем уж, о чем за вечерним столом
 
Мы не вспомнили? Как не шутили?
 
 
 
Наши шумные споры о том и другом,
 
Что лет двадцать назад оборвались,
 
Зазвучали опять на былые лады,
 
Точно будто совсем не кончались.
 
 
 
И преемственность юных, счастливейших дне
 
Та, что прежде влекла, вдохновляла,
 
Будто витязя труп под живою водой,
 
В той беседе для нас — оживала…
 
 
3
 
 
О, где то время, что, бывало,
 
В нас вдохновение играло
 
И воскурялся фимиам
 
Теперь поверженным богам?
 
 
 
Чертогов огненных палаты
 
Горели — ярки и богаты;
 
Был чист и светел кругозор!
 
Душа стремилась на простор,
 
 
 
Неслась могуществом порыва
 
Назло непрочному уму,
 
На звук какого-то призыва,
 
Бог весть зачем, бог весть к чему!
 
 
 
Теперь все мертвенно, все бледно…
 
То праздник жизни проходил,
 
Сиял торжественно, победно,
 
Сиял… и цвет свой обронил.
 
 
4
 
 
В глухом безвременье печали
 
И в одиночестве немом
 
Не мы одни свой век кончали,
 
Объяты странным полусном.
 
 
 
На сердце — желчь, в уме — забота,
 
Почти во всем вразумлены;
 
Холодной осени дремота
 
Сменила веянья весны.
 
 
 
Кто нас любил — ушли в забвенье,
 
А люди чуждые растут,
 
И два соседних поколенья
 
Одно другого не поймут.
 
 
 
Мы ждем, молчим, но не тоскуем,
 
Мы знаем: нет для нас мечты…
 
Мы у прошедшего воруем
 
Его завядшие цветы.
 
 
 
Сплетаем их в венцы, в короны,
 
Порой смеемся на пирах…
 
Совсем, совсем Анакреоны,
 
Но только не в живых цветах.
 
 
  
«Когда обширная семья…»
  
 
 
Когда обширная семья
 
Мужает и растет,
 
Как грустно мне, что знаю я
 
То, что их, бедных, ждет.
 
Соблазна много, путь далек!
 
И, если час придет,
 
Судьба их родственный кружок
 
Опять здесь соберет!
 
То будет ломаный народ
 
Борцов-полукалек,
 
Тех, что собой завалят вход
 
В двадцатый, в лучший век…
 
Сквозь гробы их из вечной тьмы
 
Потянутся на свет
 
Иные, лучшие, чем мы,
 
Борцы грядущих лет.
 
И первым добрым делом их,
 
Когда они придут,
 
То будет, что отцов своих
 
Они не проклянут.
 
 
  
«Нет, жалко бросить мне на сцену…»
 
 
 
Нет, жалко бросить мне на сцену
 
Творенья чувств и дум моих,
 
Чтобы заимствовать им цену
 
От сил случайных и чужих,
 
Чтобы умению актера
 
Их воплощенье поручать,
 
Чтоб в лжи кулис, в обмане взора
 
Им в маске правды проступать;
 
Чтоб, с завершеньем представленья,
 
Их трепет тайный, их стремленья —
 
Как только опустеет зал,
 
Мрак непроглядный обуял.
 
 
 
И не в столбцах повествованья
 
Больших романов, повестей
 
Желал бы я существованья
 
Птенцам фантазии моей;
 
Я не хочу, чтоб благосклонный
 
Читатель в длинном ряде строк
 
С трудом лишь насладиться мог,
 
И чтобы в веренице темной
 
Страниц бессчетных лишь порой
 
Ронял он с глаз слезу живую,
 
Нерукотворную, святую,
 
Над скрытой где-нибудь строкой,
 
И чтоб ему, при новом чтеньи,
 
Строки заветной не сыскать…
 
Нет обаянья в повтореньи,
 
И слез нельзя перечитать!
 
 
 
Но я желал бы всей душою
 
В стихе таинственно-живом
 
Жить заодно с моей страною
 
Сердечной песни бытием!
 
Песнь — ткань чудесная мгновенья —
 
Всегда ответит на призыв;
 
Она — сердечного движенья
 
Увековеченный порыв;
 
Она не лжет! Для милых песен
 
Великий божий мир не тесен;
 
Им книг не надо, чтобы жить;
 
Возникшей песни не убить;
 
Ей сроков нет, ей нет предела,
 
И если песнь прошла в народ
 
И песню молодость запела, —
 
Такая песня не умрет!