Сочинения. В 2-х томах

  
163. КРАСНАЯ ГОРКА
 
 
 
Как у нашего двора
 
Есть укатана гора,
 
 
 
Ах, укатана, увалена,
 
Водою полита.
 
 
 
Принаскучило младой
 
Шить серебряной иглой, —
 
 
 
Я со лавочки встала,
 
Серой уткой поплыла,
 
 
 
По за-сенцам — лебедком,
 
Под крылечико — бегом.
 
 
 
Ах, не ведала млада,
 
Что гора — моя беда,
 
 
 
Что козловый башмачок
 
По раскату — не ходок!
 
 
 
Я и этак, я и так —
 
Упирается башмак.
 
 
 
На ту пору паренек
 
Подал девушке платок.
 
 
 
Я бахромчат плат брала»,
 
Парню славу воздала:
 
 
 
«Ты откуль изволишь быть,
 
Чем тебя благодарить:
 
 
 
Золотою ли казной,
 
Али пьяною гостьбой?»
 
 
 
Раскудрявич мне в ответ,
 
«Я по волости сосед;
 
 
 
Приурочил для тебя
 
Плат и вихоря-коня,
 
 
 
Сани лаковые,
 
Губы маковые».
 
 
 
(1912)
 
  
164. ПЕСНЯ ПОД ВОЛЫНКУ
 
 
 
Как родители-разлучники
 
Да женитьба подневольная
 
Довели удала молодца
 
До большой тоски-раздумьица!
 
 
 
Допрежь сердце соколиное
 
Черной немочи не ведало, —
 
Я на гульбищах погуливал,
 
Шапки старосте не ламывал
 
 
 
А тепереча я, молодец,
 
Словно птаха-конопляница,
 
Что по зорьке лет направивши,
 
Птицелову в сеть сгодилася.
 
 
 
Как лихие путы пташицу,
 
Так станливого молодчика
 
Завязала и запутала
 
Молода жена-приданница.
 
 
  
165. СВАДЕБНАЯ
 
 
 
Ты, судинушка — чужая сторона,
 
Что свекровьими попреками красна,
 
 
 
Стань-ка городом, дорогой столбовой,
 
Краснорядною торговой слободой!
 
 
 
Было б друженьке где волю волевать,
 
В сарафане-разгуляне щеголять,
 
 
 
Краснорядцев с ума-разума сводить,
 
Развеселой слобожанкою прослыть,
 
 
 
Перемочь невыносимую тоску —
 
Подариться нелюбиму муженьку!
 
 
 
Муж повышпилит булавочки с косы,
 
Не помилует девической красы.
 
 
 
Сгонит с облика белила и сурьму,
 
Не обрядит в расписную бахрому.
 
 
 
Станет друженька преклонливей травы,
 
Не услышит человеческой молвы,
 
 
 
Только благовест учует по утру,
 
Перехожую волынку в вечеру.
 
 
 
(1912)
  
  
166
 
Не под елью белый мох
 
 
 
Не под елью белый мох
 
Изоржавел и засох,
 
 
 
Заростала сохлым мхом
 
Пахотинка-чернозем.
 
 
 
Привелося на грехи
 
Раскосулить белы мхи,
 
 
 
Призасеять репку
 
Не часту, не редку.
 
 
 
Выростала репа-мед
 
Вплоть до тещиных ворот…
 
 
 
Глядь, в осенний репорез
 
Вор на репище залез.
 
 
 
Как на воре тещин плат
 
Красной вышивкой назад,
 
 
 
Подзатыльник с галуном…
 
Неподатлив чернозем.
 
 
 
Зять воровку устерег,
 
Побивало приберег,
 
Что ль гужину во всю спину,
 
На затылицу батог.
 
 
 
Завопила теща-мать:
 
«Государь — любимый зять,
 
 
 
Погоди меня казнить
 
Вели говор говорить!
 
 
 
Уж как я, честна вдова,
 
Как притынная трава,
 
 
 
Ни ездок, ни пешеход
 
Муравы не колыхнет,
 
 
 
Потоптал тимьян-траву
 
Ты на студную молву,
 
 
 
Я за студную беду
 
Дочку-паву уведу!
 
 
 
Ах, без павушки павлин —
 
Без казны гостиный сын,
 
 
 
Он в зеленый сад пойдет —
 
Мелко листье опадет,
 
 
 
Выйдет в красный хоровод —
 
Отшатится весь народ.
 
 
 
Ему тамова житье,
 
Где кабацкое питье,
 
 
 
Где кружальный ковш гремит,
 
Ретивое пепелит,
 
 
 
Ронит кудри на глаза
 
Перегарная слеза!»
 
 
 
(1914)
 
  
167. ИВУШКА ЗЕЛЕНЕНЬКА…
 
 
 
Ивушка зелененька —
 
Девушка молодёнька.
 
Стали иву ломати —
 
Девку замуж отдавати.
 
Красна девушка догадалась,
 
В нову горницу, свет, кидалась:
 
«Ах ты, горенка — светлая сидельня,
 
Мне-ка нонева не до рукоделья,
 
А еще не до смирныя беседы!
 
Ах вы, пялы мои золочены,
 
Ворота ли вами подпирати?
 
Вы, шелки мои — бобчаты поясья,
 
По сугорам ли вас расстилати?
 
Уж вы плящие, ярые свечи,
 
Темны корбы ли вами палити?
 
Ты согрева — муравчата лежанка,
 
Не смолой ли тебя растопити?»
 
Отвечала лежанка-телогрейка
 
Она речью крещеной человечьей:
 
«Лучше б тебе, девушке, родиться
 
Во сыром болоте черной кочкой,
 
Чем немилу сапог разув ати,
 
За онучею гривну искати,
 
За нее лиходея целовати!»