Окно выходит в белые деревья...
Часть 25 из 70 Информация о книге
КАРЛИКОВЫЕ БЕРЕЗЫ
В. Новокшенову
Мы — карликовые березы.Мы крепко сидим, как занозы,у вас под ногтями, морозы.И вечномерзлотное ханствоидет на различные хамства,чтоб нас попригнуть еще ниже.Вам странно, каштаны в Париже?Вам больно, надменные пальмы,как вроде бы низко мы пали?Вам грустно, блюстители моды,какие мы все квазимоды?В тепле вам приятна, однако,гражданская наша отвага,и шлете вы скорбно и важноподдержку моральную вашу.Вы мыслите, наши коллеги,что мы не деревья — калеки,но зелень, пускай некрасива,среди мерзлоты — прогрессивна.Спасибочки. Как-нибудь самимы выстоим под небесами,когда нас корежит по-зверски, —без вашей моральной поддержки.Конечно, вы нас повольнее,зато мы корнями сильнее.Конечно же, мы не в Париже,но в тундре нас ценят повыше.Мы, карликовые березы.Мы хитро придумали позы,но все это только притворство.Прижатость есть вид непокорства.Мы верим, сгибаясь увечно,что вечномерзлотность — не вечна,что эту паскудину стронет,и вырвем мы право на стройность.Но если изменится климат,то вдруг наши ветви не примутиных очертаний — свободных?Ведь мы же привыкли — в уродах.И это нас мучит и мучит,а холод нас крючит и крючит.Но крепко сидим, как занозы,мы — карликовые березыМетафорический монолог русской интеллигенции впервые напечатан в 1970 году в иркутской газете «Советская молодежь» под стратегическим названием «В Якутии», затем в 1971-м в иркутской книге «Я сибирской породы». Главный редактор получил выговор от руководства Главлита. Напечатано снова лишь в 1987 году в журнале «Знамя». Посвящено директору сверхсекретного сибирского комплекса В. Новокшенову, прототипу одного из героев романа «Не умирай прежде смерти».
ПОПЫТКА БОГОХУЛЬСТВА
Обращаясь к вечному магнитув час, когда в душе моей ни зги,я всегда шепчу одну молитву:«Господи, прости и помоги!..»И Господь прощает, помогает,разводя руками оттого,что людское племя помыкаетмилостями столькими его.Видно, Бог на нас глядит со страхом.Как бы кто его ни называл —Иеговой, Буддой и Аллахом, —он один и Богом быть устал.Будь он даже некая бестелостьили портативный идолок,как от попрошаек бы хотелосьспрятаться в укромный уголок.Только Ему прятаться негоже,и, согбенный, будто в рабстве негр,хочет Бог поверить в Бога тоже,но для Бога в мире Бога нет.И когда мы с просьбишками липнем,забывая отдавать долги,некому шептать Ему молитву:«Господи, прости и помоги!..»МОНОЛОГ ПОЭТА
Роберту Лоуэллу
Уходит любимая,будто бы воздух из легких,навек растворяясь в последних снежинках излетных,в качанье ветвей с почернелою провисью льдышек…Обратно не вдышишь!Напрасно щекою я трусь о шершавый понуренный хоботтрубы водосточной…Напрасно я плачу —уходит.Уходят друзья,кореша,однолетки,как будто с площадки молодняканас кто-то разводит в отдельные клеткиот некогда общего молока.Напрасно скулю по друзьям,как звереныш…Друзей не воротишь!Уходят надежды —такие прекрасные дамы,которых я выбрал в такие напрасные даты.В руках остается лишь край их одежды,но жалкое знамя —клочок от надежды…Уходит уверенность…Помнится —клялся я страшной божбоюо стену башку проломитьили стену — башкою.Башка поцарапана, правда, но, в общем, цела,а что со стеной?Ухмыляется, сволочь стена, —лишь дворник на ней равнодушно меняет портреты…Уверенность,где ты?Я словно корабль,на котором все гибелью пахнет,и прыгают крысы осклизлые в панике с палуб.Эй, чайки!Не надо. Не плачьте —жалеть меня бросьте.Меня покидают мои длинноногие гостьи.Садятся они, как положено, первыми в лодки…Прощайте, красотки!Меня покидают мои краснощекие юнги.Им хочется жить.Справедливо.Они еще юны.Прощайте, мальчишки!Гребите вперед.Вы мужчины.А я выключаю бессмысленный рокот машины,и только таланткапитаном небритым и пьянымна мостике мрачно стоит.Капитан — капитаном.Но, грязные слезы размазав по грубой обветренной коже,он тоже меня покидает.Он тоже, он тоже…Эй, шлюпки,а ну от греха отойдите в сторонку!Корабль, если тонет,вокруг образует воронку.Остаться совсем одному —это боль ножевая,но втягивать я за собой никого не желаю.Я всех вас прощаю,одетый в предсмертную пену,а вам завещаюпробить ту проклятую стенуи вас призываюторчащей в завертинах белых трубоюк бою…