Том 1. Стихотворения

x x x
  
Гаральд Свенгольм   * 
 
 
His voice it was deep
 
like the wave of the sea.
 
 
 
Его голос звучал как морская волна,
 
  Мрачен взор был грозящих очей,
 
И была его длань как погибель сильна,
 
  Сердце зыблемой трости слабей.
 
 
 
Не в кровавом бою он врагами убит,
 
  Не грозою повержен он в прах,
 
Под могильным холмом он без раны лежит,
 
  Сам себе разрушитель и враг.
 
 
 
Струны мощные арфы певец напрягал,
 
  Струны жизни порвалися в нем,
 
И начатую песню Гаральд не скончал,
 
  И лежит под могильным холмом.
 
 
 
И сосна там раскинула силу ветвей,
 
  Словно облик его, хороша,
 
И тоскует на ней по ночам соловей,
 
  Словно песню кончает душа.
 
 
  
В альбом   * 
 
 
 
Стрелок, на той поляне
 
Кто поздно так бежит?
 
Что там в ночном тумане
 
Клубится и кипит?
 
Что значит это пенье,
 
И струн в эфире звон,
 
И хохот, и смятенье,
 
И блеск со всех сторон?
 
 
 
— Друзья, то вереница
 
Волшебниц и сильфид;
 
Пред ними их царица
 
Воздушная бежит;
 
Бежит глухой дорожкой,
 
Мелькает вдоль реки, —
 
Под маленькою ножкой
 
Не гнутся стебельки.
 
 
 
Ей нет красавиц равных,
 
Ее чудесен вид,
 
И много бардов славных
 
Любовью к ней горит;
 
Но бойся, путник смелый,
 
В ее попасться сеть
 
Иль кончик ножки белой
 
Нечаянно узреть.
 
 
 
Когда луна златая
 
Глядит в зерцало вод,
 
В лучах ее играя,
 
Как сон она плывет;
 
Наступит ли денница,
 
Она спешит уж прочь;
 
Пушок — ей колесница,
 
Ее отчизна — ночь.
 
 
 
Лишь в сумерках застанет
 
В лесу она стрелка,
 
Зовет его и манит
 
К себе издалека;
 
Скользит над влагой зыбкой
 
Среди глухих болот
 
И странника с улыбкой
 
Над пропастию ждет.
 
 
 
Сильфид она всех краше,
 
Волшебниц всех милей;
 
Седые барды наши
 
Горят любовью к ней;
 
Но бойся, путник смелый,
 
В ее попасться сеть
 
Иль кончик ножки белой
 
Нечаянно узреть.
 
 
  
Баллады, былины, притчи
    
Волки
 
 
 
Когда в селах пустеет,
 
Смолкнут песни селян
 
И седой забелеет
 
Над болотом туман,
 
Из лесов тихомолком
 
По полям волк за волком
 
Отправляются все на добычу.
 
 
 
Семь волков идут смело.
 
Впереди их идет
 
Волк осьмой, шерсти белой;
 
А таинственный ход
 
Заключает девятый.
 
С окровавленной пятой
 
Он за ними идет и хромает.
 
 
 
Их ничто не пугает.
 
На село ли им путь,
 
Пес на них и не лает;
 
А мужик и дохнуть,
 
Видя их, не посмеет:
 
Он от страху бледнеет
 
И читает тихонько молитву.
 
 
 
Волки церковь обходят
 
Осторожно кругом,
 
В двор поповский заходят
 
И шевелят хвостом,
 
Близ корчмы водят ухом
 
И внимают всем слухом,
 
Не ведутся ль там грешные речи?
 
 
 
Их глаза словно свечи,
 
Зубы шила острей.
 
Ты тринадцать картечей
 
Козьей шерстью забей
 
И стреляй по ним смело,
 
Прежде рухнет волк белый,
 
А за ним упадут и другие.
 
 
 
На селе ж, когда спящих
 
Всех разбудит петух,
 
Ты увидишь лежащих
 
Девять мертвых старух.
 
Впереди их седая,
 
Позади их хромая,
 
Все в крови… с нами сила господня!
 
 
1840-e годы
  
«Где гнутся над омутом лозы…»   * 
 
 
 
Где гнутся над омутом лозы,
 
Где летнее солнце печет,
 
Летают и пляшут стрекозы,
 
Веселый ведут хоровод.
 
 
 
«Дитя, подойди к нам поближе,
 
Тебя мы научим летать,
 
Дитя, подойди, подойди же,
 
Пока не проснулася мать!
 
 
 
Под нами трепещут былинки,
 
Нам так хорошо и тепло,
 
У нас бирюзовые спинки,
 
А крылышки точно стекло!
 
 
 
Мы песенок знаем так много,
 
Мы так тебя любим давно —
 
Смотри, какой берег отлогий,
 
Какое песчаное дно!»
 
 
1840-е годы
  
Курган   * 
 
 
 
В степи, на равнине открытой,
 
Курган одинокий стоит;
 
Под ним богатырь знаменитый
 
В минувшие веки зарыт.
 
 
 
В честь витязя тризну свершали,
 
Дружина дралася три дня,
 
Жрецы ему разом заклали
 
Всех жен и любимца коня.
 
 
 
Когда же его схоронили
 
И шум на могиле затих,
 
Певцы ему славу сулили,
 
На гуслях гремя золотых:
 
 
 
«О витязь! делами твоими
 
Гордится великий народ,
 
Твое громоносное имя
 
Столетия все перейдет!
 
 
 
И если курган твой высокий
 
Сровнялся бы с полем пустым,
 
То слава, разлившись далеко,
 
Была бы курганом твоим!»
 
 
 
И вот миновалися годы,
 
Столетия вслед протекли,
 
Народы сменили народы,
 
Лицо изменилось земли.
 
 
 
Курган же с высокой главою,
 
Где витязь могучий зарыт,
 
Еще не сровнялся с землею,
 
По-прежнему гордо стоит.
 
 
 
А витязя славное имя
 
До наших времен не дошло…
 
Кто был он? венцами какими
 
Свое он украсил чело?
 
 
 
Чью кровь проливал он рекою?
 
Какие он жег города?
 
И смертью погиб он какою?
 
И в землю опущен когда?
 
 
 
Безмолвен курган одинокий…
 
Наездник державный забыт,
 
И тризны в пустыне широкой
 
Никто уж ему не свершит!
 
 
 
Лишь мимо кургана мелькает
 
Сайгак, через поле скача,
 
Иль вдруг на него налетает,
 
Крилами треща, саранча.
 
 
 
Порой журавлиная стая,
 
Окончив подоблачный путь,
 
К кургану шумит подлетая,
 
Садится на нем отдохнуть.
 
 
 
Тушканчик порою проскачет
 
По нем при мерцании дня,
 
Иль всадник высоко маячит
 
На нем удалого коня;
 
 
 
А слезы прольют разве тучи,
 
Над степью плывя в небесах,
 
Да ветер лишь свеет летучий
 
С кургана забытого прах…